Поскольку он рассматривает в качестве субъекта трудящегося, во взаимном отчуждении его и труда он видит самоотчуждение и в данном случае рассуждает об отношениях рабочего с его собственной деятельностью. По мнению Маркса, отчуждается не что-то находящееся извне субъекта, а он сам: «Собственная физическая и духовная энергия рабочего, его личная жизнь <… > выступает как повернутая против него самого, от него не зависящая, ему не принадлежащая деятельность». А отношения рабочего с результатами его труда становятся «отчуждением вещи» (1974. Т. 42. С. 92), это связь с производимой вещью, а не с производительной деятельностью. В статье «К еврейскому вопросу» он высказывает мысль об отчуждении вещи как практическом самоотчуждении человека, правда, в этом случае речь идет уже о религии и деньгах. В «Рукописях» Маркс продолжает развивать это положение. Отчуждение трудящегося от его продукции невозможно без отделения от него труда. Если над трудящимся властвуют результаты его труда, это является следствием самоотчуждения, происходящего с рабочим в процессе производства.
Маркс замечает, что эта проблема касается не только отношений человека с вещью (отчуждение продукции) и самоотчуждения (отчуждение труда), но и взаимоотношений между людьми. Изолированный человек никак не может быть связан с этим, поскольку оно может отчуждаться, только находясь в обществе. Поэтому в обществе «отчуждение человека, вообще любое отношение, в котором человек находится к самому себе, реализуется, выявляется лишь в отношениях человека к другим людям» (1974. Т. 42. С. 95).
Если труд и его результаты чужды трудящемуся и господствуют над ним как враждебная сила, то кому же они в таком случае принадлежат и кто заставляет его трудиться? Маркс очень тонко отвечает на этот вопрос: «Если продукт труда не принадлежит рабочему, если он противостоит ему как чуждая сила, то это возможно лишь в результате того, что продукт принадлежит другому человеку, не рабочему. Если деятельность рабочего для него самого является мукой, то кому-то другому она должна доставлять наслаждение и жизнерадостность. Не боги и не природа, а только сам человек может быть этой чуждой силой, властвующей над человеком» (1974. Т. 42. С. 96). Следовательно, власть вещи над человеком и труда над рабочим в конечном счете сводится к власти человека над человеком. От очевидного факта о том, что продукция не принадлежит рабочему, Маркс переходит к анализу отношений самого субъекта, занятого в процессе производства (трудящегося), с его трудом. В результате немецкий философ раскрывает взаимное отчуждение между людьми: эксплуататорские отношения, при которых капиталист безвозмездно присваивает прибавочный продукт и прибавочный труд трудящегося.
По сути, то, что так происходит при капитализме – объективная действительность. Однако Маркс, не удовлетворившись одним только ее описанием, ищет ей объяснение. Частично еще находясь под влиянием фейербаховского гуманизма, он объясняет вышеописанный факт с помощью теории отчуждения человеческой сущности. Исходя из нее, он обобщает суть отчуждения вещей и самоотчуждения и переходит к отчуждению между людьми.
В «Рукописях» Маркс смотрит на род и родовую сущность иначе, чем Фейербах: полагает свободную осознанную деятельность родовой сущностью людей, производство – их активной родовой жизнью и находит этому подтверждение в том, что они преобразуют природу посредством практического созидания предметного мира. Однако в то время для Маркса точкой опоры становятся различия между человеком и животным, поэтому он старается объяснить противоположность человеческого производства и так называемого производства животного: «Животное, правда, тоже производит. Оно строит себе гнездо или жилище, как это делают пчела, бобр, муравей и т. д. Но животное производит лишь то, в чем непосредственно нуждается оно само или его детеныш; оно производит односторонне, тогда как человек производит универсально: оно производит лишь под властью непосредственной физической потребности, между тем как человек производит даже будучи свободен от физической потребности, и в истинном смысле слова только тогда и производит, когда он свободен от нее; животное производит только самого себя, тогда как человек воспроизводит всю природу; продукт животного непосредственным образом связан с его физическим организмом, тогда как человек свободно противостоит своему продукту. Животное строит только сообразно мерке и потребности того вида, к которому оно принадлежит, тогда как человек умеет производить по меркам любого вида и всюду он умеет прилагать к предмету присущую мерку; в силу этого человек строит также и по законам красоты» (1974. Т. 42. С. 94). В этих размышлениях содержится множество серьезных идей, но проигнорирована самая базовая функция труда, который рассматривается здесь как внутренняя потребность, не зависящая от телесных нужд человека, как свободная сознательная деятельность, направленная на самореализацию, самосозидание. Тем не менее Маркс оценивает действительный труд согласно именно этим критериям. Очевидно, что такой подход еще нельзя назвать научным.
На основании двух определений отчужденного труда Маркс выводит третье. Он сводит отчуждение вещи и самоотчуждение к отчуждению у человека его родовой сущности. Отчуждаясь от результатов труда, человек в то же время отделяется от природы, в которой он развертывает свою трудовую деятельность и производит продукцию. Отчужденный труд отнимает у людей предмет их производства. Это подразумевает, что самодеятельность и свободная деятельность людей становятся простым средством для поддержания их телесного существования. Поэтому с точки зрения субъекта отчуждение вещи и труда означает то же самое по отношению к его родовой сущности. Маркс пишет: «Родовая сущность человека – как природа, так и его духовное родовое достояние – превращается в чуждую ему сущность, в средство для поддержания его индивидуального существования. Отчужденный труд отчуждает от человека его собственное тело, как и природу вне его, как и его духовную сущность, его человеческую сущность» (1974. Т. 42. С. 94). Следовательно, человек утрачивает то, что делает его человеком, опускается до уровня животного, на котором производство служит всего лишь для поддержания плоти.
Через отчуждение человека от его родовой сущности Маркс также объясняет и взаимное отчуждение людей: «Положение о том, что от человека отчуждена его родовая сущность, означает, что один человек отчужден от другого и каждый из них отчужден от человеческой сущности» (1974. Т. 42. С. 95). Очевидно, что поскольку человек утрачивает собственную родовую сущность, то отношения между такими людьми уже не истинно человеческие, а отчужденные. Таким образом, отталкиваясь от объективной посылки о том, что труд рабочего и его результаты присваиваются капиталистом, Маркс умозрительно формулирует суть взаимного отчуждения между людьми.
Как следует из изложенного выше, его концепция раскрывает характер наемного труда при капитализме, отношения капиталиста и пролетария – эксплуататора и эксплуатируемого. Это большой шаг вперед по сравнению с трудовой теорией стоимости английских классических политэкономистов, сосредоточенных на количественном анализе труда. Однако в ее философской интерпретации, предложенной Марксом, еще заметно влияние фейербаховского гуманизма.
Она не полностью преодолела традицию, присущую классической немецкой философии. Согласно ей отчуждение рассматривается с точки зрения человеческой сущности, которую Маркс определяет как свободную сознательную деятельность, труд. Однако в отличие от традиции он отталкивается от экономических фактов, и поэтому в его «Рукописях» отчуждение не превращается в абстрактные субъектно-объектные отношения. Маркс, наоборот, конкретизирует его с помощью понятия отчуждения для того, чтобы объяснить взаимосвязь между трудящимся и результатами его труда, физическими и интеллектуальными способностями. Он отмечает: «Отчуждение проявляется как в том, что мое средство существования принадлежит другому, что предмет моего желания находится в недоступном мне обладании другого, так и в том, что каждая вещь сама оказывается иной, чем она сама, что моя деятельность оказывается чем-то иным и что, наконец, – а это относится и к капиталисту, – надо всем вообще господствует нечеловеческая сила» (1974. Т. 42. С. 137). «Я», о котором здесь говорится, – это пролетарий, а «другой» – капиталист. Суть концепции Маркса тесно связана с разоблачением капиталистической частной собственности. Поэтому отчуждение, о котором говорится в «Рукописях», продолжая опосредоваться человеческой сущностью, по своему содержанию уже подразумевает, что материальная и духовная деятельность рабочего превращается в чуждую силу, властвующую над ним. Подобное явление присуще лишь капиталистическому обществу. Мы отказываемся принимать понятие отчуждения в качестве теоретико-методической базы исследований, но согласны с тем, чтобы использовать его для выражения конкретных явлений в капиталистическом обществе (включая некоторые закономерности).
