Хотя эта точка зрения была выдвинута в начале 1930-х, ее влияние очень велико – даже сегодня некоторые исследователи руководствуются ею в интерпретации марксизма. По мнению Роберта Такера, «Рукописи» – подтверждение того, что Маркс «уже не социолог-аналитик, каким он хотел быть, но прежде всего моралист или что-то вроде религиозного мыслителя. Старое воззрение, согласно которому “научный социализм” представляет собой научную систему, все более и более уступает место убеждению, что он, в сущности, есть этическая и религиозная система взглядов»
[54]. Виго также утверждает, что марксистская политэкономия в «Рукописях» – не что иное как этика, поскольку она изучает не объективные законы капиталистического общества, а лишь «место человека в экономическом мире», и представляет собой систему требований, которые человек предъявляет к существующему миру. Рюбель еще более прямо заявляет: «учение Маркса возникло вне связи с освободительным движением рабочего класса. <… > Маркс пришел к пролетарскому движению через этическое призвание»
[55]. Это суждение ошибочно. Есть несколько разных вопросов: 1) роль этического фактора в трансформации марксовой идеологии; 2) взаимосвязь в «Рукописях» между экономическим анализом и этическими оценками; 3) можно ли на основании «Рукописей» превращать марксизм в этическое учение? С точки зрения исторического процесса они все тесно связаны с формированием у Маркса материалистического взгляда на историю.
Человек – это мыслящее, чувствующее общественное существо. Любое объективное действие проходит через человеческий мозг и выражается в форме импульса, желания. Не все люди, находящиеся в равных исторических условиях, достигают одинаковой глубины и широты познаний. На их формировании сильно отражаются субъективное состояние, система ценностей и нравственные идеалы каждого отдельного человека.
Маркс происходил из просвещенной семьи, проживал в одной из передовых областей тогдашней Германии – Рейнланде – ив молодые годы попал под влияние школы французского Просвещения и этики гуманизма. Все это, без сомнения, сформировало его богатый духовный кругозор. Оканчивая среднюю школу, он пишет выпускное экзаменационное сочинение «Размышления юноши при выборе профессии». Хотя это весьма распространенная тема, – проблема выбора специальности, с которой сталкиваются все молодые люди, выходящие за порог школы, – но из его рассуждений мы можем вывести ту просветительскую роль, какую для Маркса сыграли этические нормы и идеалы традиционного гуманизма – идеи о человеческом счастье, достоинстве и нравственном совершенствовании индивида.
Юный Маркс считает, что при выборе профессии молодому человеку следует принимать во внимание два момента. Первый – выбрать то дело, которое придает человеку наибольшее достоинство, выводит его деятельность и все стремления на максимальный уровень, помогает в самосовершенствовании. Второй – предпочесть то занятие, которое открывает людям наибольшее поприще для труда во имя человечества и для приближения к общей цели, то есть всеобщему совершенству. В первом моменте сказывается личный идеал Маркса, во втором изображен идеал его современников – счастье человечества. Немецкий философ заостряет внимание на союзе двух идеалов, ставя при этом во главу счастье человеческого рода.
Кроме того, Маркс придает большое значение человеческому достоинству. Он полагает, что «достоинство есть именно то, что больше всего возвышает человека, что придает его деятельности, всем его стремлениям высшее благородство, что позволяет ему несокрушимо возвышаться над толпой, вызывая ее изумление» (1975. Т. 40. С. 6). К тому же Маркс связывает достоинство с самостоятельностью, независимостью человеческих действий: «Достоинство может придать лишь та профессия, в которой мы не являемся рабскими орудиями, а самостоятельно творим в своем кругу» (1975. Т. 40. С. 6). Профессию, соответствующую человеческому достоинству, нельзя путать с самой блистательной профессией. В глазах обывателя блистает та из них, которая наиболее прибыльна и обещает наивысшее общественное положение. Но люди, занятые в ней, могут лишиться свободы и стать рабами своего дела. Независимое творчество – вот символ человеческого достоинства.
Юный Маркс преисполнен чувства превосходства от того, что он человек. В сборнике «Книга любви», посвященном Женни, возлюбленной, а потом и жене немецкого мыслителя, есть стихотворение «Человеческая гордость». Это не просто страстная баллада влюбленного юноши, трогательное излияние чувств к любимой – в этом произведении запечатлен тот взгляд на достоинство человека, который Маркс демонстрирует в своих «Размышлениях юноши при выборе профессии». Он презирает низкопоклонство и мнимых гигантов-аристократов.
Толпам должен я дивиться,
Что на небо дерзко взобрались?
Этой жизни покориться —
Суета с корыстью в ней слились?
Великаны и пигмеи!
Что вы? Груды мертвые камней!
Взгляда я для вас жалею,
Вам не дам огонь души моей.
В этих стихах Маркс гордо бросает вызов миру. Вполне возможно, что причина этого – любовно-брачные перипетии, а также негодование философа по поводу светских предубеждений и традиций, демонстрирующих уважительное отношение к знати и пренебрежительное – к простому народу. Тем не менее здесь также звучит его мысль о том, что человек – божество земной жизни, истинный творец.
Я бы мир весь вероломный
Вызвать мог на беспощадный бой,
Пусть бы он упал, огромный —
Пламя б он не погасил собой!
Словно бог, по мирозданью
Средь развалин шествовал бы я,
Слово каждое – деянье,
Я творец земного бытия!
(1975. Т. 40. С. 494–496)
Удивительна не мудрость этих мыслей, – ведь та эпоха уже пришла к идеям о счастье человечества, о совершенстве индивида, о человеческих гордости и достоинстве, – но то, что они исходят от несовершеннолетнего юноши. В них отражаются глубокий и содержательный духовный мир и выдающиеся таланты Маркса, они свидетельствуют о том, с какого высокого нравственного уровня он начинает развивать свои концепции.
Однако, основываясь на этом, еще нельзя заключить, что в последующих идеях философа для обоснования нравственных идеалов используются лишь отдельные отфильтрованные материалы, а научные выводы заменяются ценностными суждениями. В действительности высокоморальный идеал может служить мотивом деятельности индивида, повышающим – в сравнении с современниками – ту вероятность, с которой он выполняет определенные задачи, однако этот идеал в конечном счете не способен породить научную доктрину. Марксизм – это наука. Его доктрина о полном уничтожении эксплуатации, об осуществлении коммунизма является цельной, строгой научной системой, включающей в себя философию, политическую экономию и научный социализм. Это учение служит не реализации личных нравственных идеалов и юношеских мечтаний Маркса, оно основывается на опыте мировых пролетарских революций. Не нравственные идеалы подталкивают философа к двум важнейшим поворотам в его мировоззрении и к созданию его учения, а напряженные научные исследования и участие в реальной борьбе того времени. Историческая задача, которую взвалил на себя Маркс, – превращение социализма из утопии в науку, – подразумевала, что необходимо отбросить в сторону всевозможные утопические социалистические доктрины, включая те, в которых в пользу социализма приводятся такие этически-мировоззренческие доводы, как истина и справедливость.
