В «Святом семействе» не только рассматривается материальное производство как первопричина истории, но также раскрывается связь человека с историей и критикуется телеологический подход Бауэра к истории.
То, что называется истиной, Бауэр поместил над историей, а саму ее он поставил над человеком. С его точки зрения, реальный индивид человечества является лишь инструментом для истории в достижении ее собственной цели, а сама она оказывается лишь процессом прихода истины к самосознанию. В этом заключается своего рода телеологический подход. Прежние телеологи считали, что растения существуют для того, чтобы их поедали животные, животные – для того, чтобы их поедали люди, а Бауэр полагал, что человек существует ради истории, а она существует лишь для доказательства истины.
История совершенно не имеет собственной цели. Целенаправленность – это особенность человеческой деятельности. История является объективным процессом, в котором между всеми предметами существует причинно-следственная связь. Это определенное, непрерывно повторяющееся отношение проявляется в качестве необходимости истории. Такого рода историческая необходимость существует не вне человеческой деятельности, а внутри нее. По этому поводу Маркс писал: «История не делает ничего, она “не обладает никаким необъятным богатством”, она “не сражается ни в каких битвах”! Не “история”, а именно человек, действительный, живой человек – вот кто делает все это, всем обладает и за все борется. “История” не есть какая-то особая личность, которая пользуется человеком как средством для достижения своих целей. История – не что иное, как деятельность преследующего свои цели человека» (1955. Т. 2. С. 102). История принадлежит реальному живому человеку. Извращая ее связь с ним, превращая ее в абстрактный субъект, а человеческого индивида – в инструмент достижения ею своих целей, концепция неизбежности истории из-за мистики может превратиться в исторический фатализм.
Маркс рассматривал производство материальных ценностей как первопричину истории, тем самым, возможно, еще больше продвинувшись в исследовании взаимоотношений людей в процессе материального производства. Именно в «Святом семействе», критикуя взгляды Прудона на «обладание равенством», он приблизился к основному положению всей своей системы – идее о производственных отношениях.
Прудон, являясь представителем мелкой буржуазии, основательно критиковал капиталистическую систему частной собственности. Однако его попытки противостоять ей с помощью «обладания равенством», сделать так, чтобы все люди поровну владели частным имуществом, и таким образом уничтожить средства производства, были оторваны от человека. Это показывало, что он не преодолел собственническую систему, а только пытался сделать это в ее же собственных рамках, в форме «обладания равенством» восстановить обладание человека предметным миром.
Может ли равенство уничтожить отчуждение? Нет. Именно это отмечал Маркс: «Представление о “равном владении” есть политико-экономическое, следовательно – все еще отчужденное выражение того положения, что предмет, как бытие для человека, как предметное бытие человека, есть в то же время наличное бытие человека для другого человека, его человеческое отношение к другому человеку, общественное отношение человека к человеку. Прудон преодолевает политико-экономическое отчуждение политико-экономического отчуждения» (1955. Т. 2. С. 47). Глубокий смысл этого суждения в том, что обладание равенством в отношении вещей означает связь не человека и предмета, а человека и человека, проявляющуюся через предметы. Маркс смог это увидеть. В условиях частной собственности социальные отношения между людьми избирают овеществленную форму, проявляются как связь предмета с предметом. Как видно, у людей обладание равенством по отношению к предмету показывает, что человек с человеком по-прежнему состоят в отношениях собственников. Обнаружение того, что связи между предметами маскируют межчеловеческие социальные связи, стало важным шагом в движении от отчуждения труда к историческому материализму.
История и народ. Значение материальных интересов
Материалистическое понимание истории развивалось в двух направлениях: 1) раскрытие значения производства материальных ценностей через труд, выявление объективных закономерностей в развитии системы социальных отношений; 2) понимание важного значения народных масс через признание доминирующей роли человека. В «Святом семействе» Маркс и Энгельс, отталкиваясь от того, что производство материальных ценностей является первопричиной истории, опровергли идеалистический подход Бауэра к пониманию истории с его пренебрежением к народу и сделали важные выводы о значительной исторической роли народных масс.
Последователи Бауэра любыми способами завышали значение самосознания и умаляли смысл материального производства. Категорически заявляя, что рабочий ничего не создает, что «чтобы все создавать, требуется некое более сильное сознание, чем рабочее сознание» (1955. Т. 2. С. 20), они игнорировали тот факт, что трудящийся является создателем материальных ценностей. С точки зрения приверженцев Бауэра, только их мысленные творения имели смысл, только они являлись «всем», а труд рабочих – эта «заурядная работа» – «есть нечто единичное, рассчитанное лишь на удовлетворение его индивидуальной потребности» (1955. Т. 2. С. 20). Они поставили абстрактную спекулятивную деятельность выше деятельности материального производства. «Святое семейство» опровергло это положение. Маркс и Энгельс писали: «Критическая критика не создает ничего, рабочий создает все, до такой степени все, что он также и своими духовными творениями посрамляет всю критику. Английские и французские рабочие являются лучшим свидетельством этого» (1955. Т. 2. С. 21).
Последователи Бауэра противопоставляли истину народу. Они не без издевки утверждали, что народ только думает, что обладает многими очевидными истинами, а на самом деле истина не имеет к нему никакого отношения. Она доказывает саму себя, а простые люди не могут познать истину и обладать ею. Таким образом, истина и народ антагонистичны: «Чтобы быть “поистине познанной”, она [истина] влияет не на грубое тело человека, проживающее где-нибудь в глубине английского подвала или же на чердаке французского многоэтажного дома, а “тянется” через весь его идеалистический кишечник» (1955. Т. 2. С. 88). Народ невежественен, а истина принадлежит «критическим критикам» и сокрыта во внутренностях их идеализма. По сути, в подобных взглядах проявилось убожество последователей Бауэра, они ничего не знали об истине, кроме самых простых, пустых, очевидных вещей. Ею суждено овладеть тому, кто владеет исторической истиной, является ее квинтэссенцией – самому человечеству.
Последователи Бауэра еще больше противопоставляли народ истории, рассматривая его не как ее движущую силу, а как силу сопротивления ей. «Все великие дела прежней истории» будто «потому именно были с самого начала неудачны и лишены действительного успеха, что масса была в них заинтересована, что они вызывали энтузиазм массы» (1955. Т. 2. С. 88). С их точки зрения, только мысль является определяющей силой истории.
Вопреки суждениям Бауэра Маркс, отталкиваясь от того, что вещественное производство есть первопричина истории, уделил большое внимание значению материальных интересов в ней. Людей подталкивают к борьбе не абстрактные идеологические принципы, а реальные материальные интересы. Например, в буржуазной революции во Франции решающую роль сыграли не призывы к свободе, равенству и братству, а материальные интересы буржуазии. Мобилизующее и вдохновляющее значение их заключалось в том, что они отражали эти материальные требования. «“Идея” неизменно посрамляла себя, как только она отделялась от “интереса”» (1955. Т. 2. С. 89).
