В отличие от него, Маркс сделал упор на критику теоретических предпосылок Листа. Он выявил идеалистическую сущность его подхода к пониманию производительных сил и разоблачил его стремление к богатству. Кроме того, Маркс через анализ отношений современной промышленности и производительных сил приблизился к раскрытию коренных закономерностей исторического развития. Немецкие собственники, так же, как в Англии и Франции, стремились к промышленному обогащению. Однако английская и французская буржуазия выражала эти требования открыто через своих экономистов. Они сделали богатство своим божеством и безжалостно пожертвовали всю науку этому божеству. Немецкая буржуазия, стремясь к богатству, отрицала этот факт. Она создала для себя «идеализированную» экономику, полностью отличавшуюся от светской экономики Англии и Франции, обосновала новую доктрину ценностей, чтобы этим доказать, что их стремление к богатству имеет смысл. Немецкие буржуа прятали свой самый низменный, самый грязный мещанский дух погони за богатством, завернув его в необоснованный, поверхностный, ранящий чувства идеализм. Именно такой доктриной являлась политическая экономия Листа. Он противопоставлял производительность меновой стоимости, рассматривал ее как некую духовную силу, показывая этим, что стремится не к бездуховным материальным ценностям, не к меновой стоимости, а к духовной сущности, то есть неограниченной производительности. Именно такой подход разоблачал Маркс: «Производительная сила выступает как сущность, бесконечно более возвышенная, чем меновая стоимость. Сила претендует на положение внутренней сущности, а меновая стоимость занимает положение преходящего явления. Сила выступает как бесконечная, а меновая стоимость как конечная, первая как нематериальная, а вторая как материальная – и все эти противоположности мы находим у г-на Листа. Поэтому на место материального мира меновых стоимостей у него ставится сверхчувственный мир сил» (1974. Т. 42. С. 248).
На самом деле производительная сила является не обособленной духовной субстанцией, неким неуловимым привидением, а материальной силой. Маркс отмечал, что лишь полистав материалы по статистике, можно увидеть, что упоминаемые в них гидроэнергия, сила пара, человеческое усилие, лошадиная сила являются производительными силами. Хотя буржуазия проявляла неуважение к человеку, отводя ему роль силы наравне с лошадью, паром и водой, она смогла «рассеять тот мистический ореол, который преображает “производительную силу”» (1974. Т. 42. С. 249), показав ее реальный материальный производительный характер.
Немецкие собственники, как всегда, хотели разбогатеть, однако отвергали меновую стоимость и материальные ценности, делая вид, что интересуются лишь производительной силой. Лист писал: «Нация должна жертвовать материальными благами, чтобы приобрести духовные или общественные силы. Покровительственные пошлины для созидания промышленной силы» (1974. Т. 42. С. 241). Также он говорил, что «причины богатства суть нечто совсем иное, чем само богатство; сила, способная создавать богатства, бесконечно важное, чем само богатство» (1974. Т. 42. С. 248). Эти заявления были совершенно необоснованны. Маркс писал: «Лист делает вид, будто он повсюду интересуется производительными силами ради них самих, независимо от скверных меновых стоимостей» (1974. Т. 42. С. 250). С формальной точки зрения кажется, что меновая стоимость, деньги всегда являются внешней целью, а производительные – той, которая создается в самой человеческой природе, то есть целью как таковой. Поэтому забота о производительных силах означает заботу о самом человеке. На самом деле немецкая буржуазия заботилась только о собственном материальном богатстве.
Разве немецкие собственники, фабриканты, заботились о том, чтобы рабочие развивали свои способности, умения и свои производительные силы, о том, чтобы они, занимаясь деятельностью как все люди, одновременно развивали человеческую природу? Нет. С их точки зрения, если кривая спина, уродливые конечности, однобокое развитие и усиление каких-либо мышц могли повысить производительные силы рабочих, то это можно было трактовать как своего рода производительную силу. Если духовная нищета рабочего по сравнению с активной духовной деятельностью более производительна, то эта духовная нищета и является производительной силой. Если монотонность какого-либо ремесла способствует тому, что рабочий способен лучше заниматься им, то она является производительной силой. Таким образом, так называемые производительные силы есть не что иное, как «инструмент обогащения». Поэтому Маркс высмеивал немецкую буржуазию за то, что, по ее словам, она «не гонится за земными, материальными благами, а вместо скверных, конечных меновых стоимостей стремится к некоей духовной сущности, к бесконечной производительной силе. В действительности же эта духовная сущность такова, что этот “бюргер” по сему случаю наполняет собственные карманы мирскими меновыми стоимостями» (1974. Т. 42. С. 238).
Лист отделил производящую силу от самого богатства, проявив тем самым уважение к человеку. Однако на самом деле следствие кроется в причине, а причина в некоторой степени обусловлена следствием. Собственник считает пролетария не человеком, а силой, создающей богатство. Такое восхваление человека на самом деле является его унижением. Если бы собственники считали, что использовать скот, машины выгоднее, чем человека, они без колебаний заменили бы его. Лист отделял свой подход от английской классической политической экономии потому, что он был основан на производительных силах в отличие от последней, исходящей из меновой стоимости. На самом же деле они были одинаковы. Если английская классическая политическая экономия превратила человека в предмет, то теория Листа рассматривала его как причину создания богатств. Это делало его не настоящим субъектом, а машиной, с помощью которой буржуазия создает богатства.
Поэтому Маркс полагал, что производительные силы являются не духовными, а материальными, и считал, что нельзя изучать их абстрактно, отдельно от общественного строя. Он говорил, что «при нынешнем строе производительная сила состоит не только в том, что она делает, быть может, труд человека эффективнее или силы природы и социальные силы результативнее; она в такой же мере состоит в том, что делает труд дешевле, или непроизводительнее для рабочего. Производительная сила, таким образом, с самого начала определяется меновой стоимостью» (1974. Т. 42. С. 251). Это в полной мере доказывает, что в капиталистическом строе развитие производительных сил не только обнаруживает более высокую продуктивность труда просвещенного человека, но и подразумевает усиление его эксплуатации. Впоследствии Маркс неоднократно это подчеркивал. В «Учредительном манифесте о создании Международного товарищества трудящихся», опубликованном в 1864 г., он отмечал, что в капиталистическом обществе «всякое дальнейшее развитие производительной силы труда неизбежно углубляет общественные контрасты и обостряет общественные антагонизмы» (1960. Т. 16. С. 7).
Если сравнивать эти выводы с изложенными в «Рукописях», то в критике взглядов Листа Маркс достиг прогресса в отношении разделения труда. В «Рукописях» он отложил в сторону реальную форму, в которой проявляется труд, чтобы исследовать его с точки зрения сущности субъекта, определил его как свободную субъективную деятельность. Однако, критикуя Листа, Маркс особенно подчеркивал следующее: «Одно из величайших недоразумений – говорить о свободном, человеческом, общественном труде, о труде без частной собственности. «Труд» по своей сущности есть несвободная, нечеловеческая, необщественная, обусловленная частной собственностью и создающая частную собственность деятельность» (1974. Т. 42. С. 242).
