Маркс углубился в исследование процессов производства и, исходя из отношений человека с природой и другими людьми, дал описание взаимосвязи между производительными силами и производственными отношениями. Хотя эта взаимосвязь уже затрагивалась в «Тезисах», данные в них формулировки не были настолько глубокими. В «Тезисах» отношения человека с природой выражались как овеществление силы человеческой сущности, а с другими людьми – как ее отчуждение. В обоих видах отношений человеческая сущность была посредником. Однако в «Немецкой идеологии» внимание сосредоточено на производственном процессе. Маркс отмечал, что этот процесс проявляется в двух видах отношений: с одной стороны – в естественных, с другой – в общественных. В отношениях человека и природы нет насильственного ограничения человеческой сущности, то есть сила восприятия, чувства, желания человека овеществляются в виде продуктов производства. А применение орудий производства, созданных естественным путем, и особенно орудий, созданных цивилизацией, преобразует природу путем удовлетворения потребности в производстве ценностей. Межчеловеческие отношения – это не столько форма, в которой проявляется отчуждение, сколько вид общественного отношения, материальный обмен и связь, возникающие при совместной деятельности людей в производственном процессе. Этот вид отношений является общественным «в том смысле, что имеется в виду сотрудничество многих индивидов, безразлично при каких условиях, каким образом и для какой цели» (1955. Т. 3. С. 28).
Маркс не только определил с научной точки зрения две стороны производственного процесса, но и еще больше раскрыл существующую между ними связь. Он говорил, что «тождество природы и человека обнаруживается также и в том, что ограниченное отношение
людей к природе обусловливает их ограниченное отношение друг к другу, а их ограниченное отношение друг к другу – их ограниченное отношение к природе» (1955. Т. 3. С. 29). Другими словами, производительные силы и производственные отношения одновременно и ограничивают, и стимулируют друг друга. Однако определяющую роль в этом взаимодействии играют именно производительные силы. «Совокупность доступных людям производительных сил обусловливает общественное состояние» (1955. Т. 3. С. 28). По мере развития производительных сил «на место прежней, ставшей оковами, формы общения становится новая, – соответствующая более развитым производительным силам, а значит и более прогрессивному виду самодеятельности индивидов, – форма общения, которая, a son tour [пер. с фр. – в свою очередь], превращается в оковы и заменяется другой формой» (1955. Т. 3. С. 72).
Здесь не предполагалось давать описание самих производительных сил и производственных отношений, а также того, каким образом сформировались представления Маркса о них. Мы хотели заострить внимание на том, как он, исходя из производства материальных ценностей, раскрыл диалектические законы движения производительных сил и производственных отношений, каким образом разрешил вопросы, которые возникали у него раньше, и тем самым создал материалистическое понимание истории.
1. Вопрос о сущности истории и ее движущей силе. Маркс достиг некоторого прогресса, перейдя от изложенных в «Рукописях» взглядов на историю как на процесс развития человека посредством труда к представлениям, выраженным в «Святом семействе», о том, что история и ее первопричины есть не что иное, как деятельность, направленная человечеством на достижение собственных целей. Несмотря на это, ни те, ни другие взгляды не отвечали на вопрос, каким образом развивается история.
В «Немецкой идеологии» Маркс, исходя из того, что совокупность производительных сил определяет положение общества, постоянно подчеркивал, что изучать историю человечества необходимо в связи с историей промышленности и товарного обмена и анализировать ее с точки зрения развития и изменений способов производства материальных ценностей. По мнению немецкого мыслителя, история – это не более чем последовательная смена разных поколений, связная последовательность способов общения во всем процессе исторического развития. «Так как эти условия на каждой ступени исторического развития соответствуют одновременно совершающемуся развитию производительных сил, то их история есть вместе с тем и история развивающихся и перенимаемых каждым новым поколением производительных сил» (1955. Т. 3. С. 73).
Именно поэтому развитие производительных сил определило то, что история человечества из истории отдельного региона превратилась в мировую. Лишь по мере развития производительных сил сфера взаимного влияния народов все больше и больше расширяется, ломается изначальная изоляция, а между людьми возникают универсальные связи. «Отсюда следует, что это превращение истории во всемирную историю не есть некое абстрактное деяние “самосознания”, мирового духа или еще какого-нибудь метафизического призрака, а есть совершенно материальное, эмпирически устанавливаемое дело, такое дело, доказательством которому служит каждый индивид, каков он есть в жизни, как он ест, пьет и одевается» (1955. Т. 3. С. 45).
Движущая сила истории – это не какая-то существующая вне или находящаяся выше вещь. Это находящееся в истории внутреннее противоречие между основами, зависящими от структуры исторического развития, и способами производства, содержащимися в ней. Маркс ясно указывал: «Все исторические коллизии, согласно нашему пониманию, коренятся в противоречии между производительными силами и формой общения» (1955. Т. 3. С. 75). Это важное суждение Маркса раскрывает механизм исторического развития, то есть то, какую роль в истории играют способы производства материальных ценностей. Оно отвечает не только на вопрос «Что?», но и на вопрос «Почему?».
Производственные отношения должны соответствовать уровню и характеру производительных сил. Маркс обсуждал это, когда опровергал объяснение перехода древнего мира к феодализму, основывающееся на военной оккупации. Он подчеркивал, что все определяется положением производительных сил покоренного народа. «Форма общественного строя, которая была принята осевшими завоевателями, должна соответствовать той ступени развития производительных сил, которую они застают, а если этого соответствия первоначально нет, то форма общественного строя должна измениться сообразно производительным силам» (1955. Т. 3. С. 74). Поэтому после падения Римской империи сила, определившая переход от рабовладельческого строя к феодализму, в конечном счете определялась развитием производительных сил. Также Маркс увидел, что развитие производительных сил не остановится, пока некоторые производственные отношения могут стимулировать его и не становиться препятствием к этому. Он говорил, что «частная собственность есть форма общения, необходимая на известной ступени развития производительных сил; что эта форма общения до тех пор не может быть уничтожена, до тех пор является необходимым условием для производства непосредственной материальной жизни, – пока не созданы производительные силы, для которых частная собственность становится стесняющими оковами» (1955. Т. 3. С. 351). Если изменять производственные отношения произвольно, руководствуясь субъективными взглядами, а не в соответствии с требованиями развития производительных сил, то цели достичь невозможно. Уже тогда у молодого Маркса сложилось зрелое понимание истории, позволившее ему увидеть это соответствие.
