Конкретные исторические события просты и не повторяются, но социальным явлениям присуща воспроизводимость. Франко-прусская война 1871 г. случилась лишь один раз, но как социальное явление война возникает постоянно. Великая французская революция 1789 г. никогда не повторится, но в классовом обществе революции неизбежны. В истории больше не будет второго Робеспьера или Дантона, но проблема роли человека в истории будет возникать снова и снова. Таким же образом, несмотря на то, что у любой страны, любого народа есть свои особенности, уникальные язык, культурные традиции, исторические условия, есть разные исторические деятели и события, любое общество все равно основывается на определенном способе производства и имеет соответствующую ему политическую и идеологическую надстройку. Производительные силы определяют производственные отношения и, используя их в качестве посредника, в конечном счете обусловливают надстройку. Эта основная связь прочна и непрерывно повторяется. Именно в этом и заключается универсальный закон, регулирующий все человеческое общество.
Учение Маркса о социально-экономических формациях нисколько не отрицает многообразия исторического развития. Каждая страна имеет особое историческое и географическое положение, культуру, традиции и менталитет, поэтому у каждой страны – своя ситуация. Так, феодальное общество Китая отличалось от феодального общества Европы или Индии. В Европе и Китае существовало феодальное землевладение, а в Индии землей владела деревенская община. Европейское общество из феодального превратилось в капиталистическое. В Китае феодальное общество после длительного застоя в конце концов стало «полуфеодальным и полуколониальным». Что касается России, Маркс даже считал, что у сельской общины здесь есть возможность некапиталистического развития. Все зависит от исторических условий. Немецкий философ выступал против того, чтобы считать западно-европейский капитализм образцом, тем путем развития, по которому должен идти любой народ вне зависимости от его исторической обстановки. История – это не военный парад, в котором все идут одинаковым маршем. Однако из этого нельзя делать вывод, что в историческом развитии нет никакой общей закономерности, что развитие отдельных стран и народов многообразно и в каждом случае абсолютно отличается от других. Хотя в исторической последовательности развития каждого народа можно выделить скачки, возвраты в прошлое, изменение общественных формаций, все это соответствует общей закономерности, раскрытой в историческом материализме. Производство материальных ценностей является основой существования и развития общества при взаимодействии его различных внутренних факторов. Так называемая «саморегуляция» относительна, а капиталистическое общество не может существовать вечно. Это неопровержимая истина.
Общественное развитие можно предугадать, хотя, конечно, не так точно, как солнечное или лунное затмение. В жизни общества значение различных случайных факторов гораздо сложнее, чем в природе. Под руководством исторического материализма и с помощью некоторых методов современных естественных наук, например, методов теории систем, кибернетики, теории информации и математической статистики, можно дать качественный и количественный анализ научно-техническому развитию и отдельным сторонам жизни общества, и, может быть, относительно точно определить его направление. Предсказать конкретные исторические события весьма сложно, но можно предугадать тенденции развития общества, хотя развитие самой истории постоянно вносит поправки в уже имеющиеся выводы. Полное отрицание этой возможности основано на непризнании законов исторического развития. Это является проявлением агностицизма в области истории.
Создание исторического материализма было бы невозможно, если бы поиски человеческой сущности и противоречий общества велись через исследования внутренней сущности субъекта как такового, если бы не был проанализирован объективный производственный процесс и остались бы нераскрытыми противоречия между производительными силами и производственными отношениями внутри него, если бы на основании этого общество не было проанализировано с позиций смены общественной формации и устройства общества.
Обоснование исторического материализма помогло Марксу полностью избавиться от остатков влияния фейербаховского гуманизма.
Немецкий философ отказался от подхода, в котором труд как человеческая сущность противопоставлялся труду как средству существования человечества. В «Рукописях» он рассматривал поддержание физического существования как показатель дегуманизации человека, его падения до уровня животного, а в «Немецкой идеологии», напротив, утверждал: «Первая предпосылка всякой человеческой истории – это, конечно, существование живых человеческих индивидов. Поэтому первый конкретный факт, который подлежит констатированию, – телесная организация этих индивидов и обусловленное ею отношение их к остальной природе» (1955. Т. 3. С. 19). Несомненно, труд имеет множество назначений: он включает в себя формирование самого человека, развивает его способности, а также приносит удовлетворение (радость во время труда) и т. д. Однако ни в каком обществе нельзя исключать из целей труда поддержание человеческого существования. Даже если наступит коммунистическое общество и труд перестанет быть средством заработка отдельного человека, его основной целью по-прежнему будет удовлетворение непрерывно увеличивающихся материальных и культурных потребностей всего общества. Раскрытие и осуществление других его функций основаны на этой самой базовой функции. Поэтому Маркс включил это содержание в критику Фейербаха. Он говорил, что «эта деятельность, этот непрерывный чувственный труд и созидание, это производство служит настолько глубокой основой всего чувственного мира, как он теперь существует, что если бы оно прекратилось хотя бы лишь на один год, то Фейербах увидел бы огромные изменения не только в мире природы, – очень скоро не стало бы и всего человеческого мира, его, Фейербаха, собственной способности созерцания, и даже его собственного существования» (1955. Т. 3. С. 44).
Маркс отказался от противопоставления реального и отчужденного человека, дал новое объяснение человеку и не-человеку в соответствии с раскрытым им законом движения противоречий между производительными силами и производственными отношениями. «Положительное выражение “человеческий” соответствует определенным, господствующим на известной ступени развития производства отношениям и обусловленному ими способу удовлетворения потребностей, – подобно тому как отрицательное выражение “нечеловеческий” соответствует попыткам подвергнуть отрицанию внутри существующего способа производства эти господствующие отношения и господствующий при них способ удовлетворения потребностей, попыткам, которые ежедневно все вновь порождаются этой же самой ступенью производства» (1955. Т. 3. С. 434). Другими словами, когда производственные отношения соответствуют требованиям производительных сил, люди, будучи удовлетворены ими, называют их «человеческими»; когда производственные отношения серьезно мешают развитию производительных сил, создают угрозу для всего общества и формируют обстановку, не способствующую развитию человечества, то такие отношения называются «нечеловеческими», противоречащими природе человека. Маркс привел один пример: «Извлеченный из моря и пересаженный в Купферграбен кит, если бы он обладал сознанием, конечно, объявил бы это созданное “неблагоприятными обстоятельствами” положение чем-то противоречащим природе кита» (1955. Т. 3. С. 432). Поэтому Маркс писал: «Нелепое суждение философов о том, что действительный человек не есть человек, является только самым универсальным, всеобъемлющим в сфере абстракции выражением фактически существующего универсального противоречия между отношениями и потребностями людей» (1955. Т. 3. С. 431).
