Превращение силы человека в силу предмета из-за разделения труда также выражает процесс формирования производительных сил в обществе. Силы отдельных людей рассредоточены, взаимно противоположны. Только через сотрудничество и разделение труда, через общение и взаимосвязь между собой они могут обрести настоящий характер, то есть стать производительными. В условиях системы частной собственности они проявляются как вещь, которая совершенно не зависит от отдельных личностей и отделена от них, как особый мир, сосуществующий параллельно с ними. Люди не могут осознанно контролировать и использовать производительные силы полностью, наоборот, они сами управляются ими. Именно это отмечал Маркс: «Социальная сила, то есть умноженная производительная сила, возникающая благодаря обусловленной разделением труда совместной деятельности различных индивидов, – эта социальная сила вследствие того, что сама совместная деятельность возникает не добровольно, а стихийно, представляется данным индивидам не как их собственная объединенная сила, а как некая чуждая, вне их стоящая власть, о происхождении и тенденциях развития которой они ничего не знают; они, следовательно, уже не могут господствовать над этой силой, – напротив, последняя проходит теперь ряд фаз и ступеней развития, не только не зависящих от воли и поведения людей, а наоборот, направляющих эту волю и это поведение» (1955. Т. 3. С. 33).
Очевидно, что не отчуждение труда приводит к его разделению, а наоборот. Историческая последовательность «повышение производительных сил —> развитие разделения труда —► появление частной собственности» описана в «Немецкой идеологии».
Конечно, Маркс использует здесь разделение труда в его старой версии, связанной с системой частной собственности. Оно пожизненно ограничивает человека только одним видом деятельности, приводит к его одностороннему развитию, а также через обмен постепенно формирует мир вещей, который управляет человеком с помощью товара, денег и капитала. Хотя эти категории по-прежнему существуют в социалистическом обществе наравне с разделением труда, но они носят плановый характер и отражают социалистические производственные отношения. Чтобы регулировать производство, люди усиленно развивают социалистическое товарное производство, осознанно применяют закон стоимости и соотношение спроса и предложения, постепенно восстанавливают контроль над обменом, производством и другими отношениями. Это отличается от слепой власти рыночных сил и соотношения спроса и предложения в капиталистическом обществе.
От сущности реального человека до его всестороннего развития
Исторический материализм в корне отличается от конструктивизма. Исходя из способа производства материальных ценностей, он раскрывает внутренние законы развития общества, но уделяет также большое внимание вопросам, связанным с человеком.
Любая влиятельная теория подвергается критике с разных сторон. Ленин дал отрезвляющее описание правой и левой критики И. Канта, Дюринга и Дицгена. Он говорил: «Маркс и Энгельс всегда “говорили презрительно” о плохих социалистах, но из этого следует, что в их духе – учение правильного, научного социализма, а не перелеты от социализма к буржуазным воззрениям. Маркс и Энгельс всегда осуждали плохой (и главным образом антидиалектический) материализм, но осуждали они его с точки зрения более высокого, более развитого, диалектического материализма, а не с точки зрения юмизма или берклеанства»
[122].
Мы решительно возражаем против того, чтобы, придерживаясь позиций феодализма, отвергать буржуазный гуманизм и отрицать его историческую прогрессивность и некоторые рациональные составляющие. Хотя марксизм отбросил абстрактное гуманистическое понимание истории, в котором исходной точкой является человек, он отнюдь не отвергает буржуазно-гуманистические рациональные составляющие. Именно поэтому атеистический марксизм весьма ценит знаменитые фрески и скульптуры европейских храмов и дуньхуанских пещер, несмотря на их религиозное содержание, но ограничивает их лишь сферой искусства. Марксизм выступает против того, чтобы делать абстрактного человека исходной точкой, но ни в коем случае не отрицает некоторых достижений капиталистического гуманизма в политике, нравственности, эстетике и искусстве. Буржуазия некогда была угнетаемым классом. В некоторых ее призывах к борьбе против феодализма отражались прогрессивные стремления к развитию общества. Если считать, что исходной точкой критики является человек, тогда обращать на него внимание не обязательно, можно относиться к нему холодно и бесчувственно; в таком случае критические абстрактные понятия свободы, равенства, братства, ценности и достоинства человека могут не затрагивать личность и достоинство, а критическому абстрактному гуманизму не нужно быть осмысленным. Это неправильно. Социалистическое общество – это братство, в котором межчеловеческие отношения основаны на принципах социалистического гуманизма.
«Настоящий герой не может быть бесчувственным». Настоящий революционер полон человечности и, в особенности, горячей любви к народу. Таким и был Маркс. Он питал самую искреннюю симпатию и любовь к миллионам рабочих. В болезни и нищете, неоднократно подвергаясь гонениям, он всю жизнь искал истину ради освобождения пролетариата и всего человечества. Однако он отнюдь не превращал чувство гуманности в доказательство своих суждений, как искусный и мудрый врач не заменяет диагноз на сочувствие больному. В «Немецкой идеологии» он критиковал «настоящих социалистов», которые сделали сущность реального человека конечной целью истории, и, основываясь на принципах исторического материализма, уделял весьма большое внимание вопросам свободы личности и всестороннего развития.
«Настоящий социализм» представлял собой утопический социализм мелкой буржуазии, получивший распространение в Германии в 1840-х. Используя немецкую классическую философию, в особенности теорию Фейербаха об отчуждении и возврате человеческой сущности, философы мелкой буржуазии осмысливали литературу французского утопического социализма. Они рассуждали обо всем на основании человеческой сущности, рассматривали деньги, наемный труд как ее отчуждение, а социализм – как потребность сущности настоящего человека. Например, Герман Земмиг в своем труде «Коммунизм, социализм, гуманизм», рассматривал собственника и пролетария как отчуждение человеческой сущности, а социализм – как необходимый результат настоящего познания человеческой сущности. Он писал: «Правда, наше нынешнее общество до того одичало, что отдельные лица набрасываются со звериной алчностью на продукты чужого труда, давая своему собственному существу загнивать в безделии (рантье); необходимым следствием этого является опять-таки то, что другие лица, собственность которых (их собственное человеческое существо) гибнет не от безделья, а от изнурительного напряжения» (1955. Т. 3. С. 465). «Познание сущности Человека уже имеет своим естественным, необходимым следствием истинно человеческую жизнь» (1955. Т. 3. С. 471). Рудольф Мати в работе «Краеугольный камень в строительстве социализма» также заявлял: «Признание человеческого равенства и права каждого человека на жизнь основывается на общей человеческой сущности, присущей всем людям»
[123].
