Публикация «Манифеста» в феврале 1848 г. провозгласила на весь мир о рождении марксизма. «Манифест» – это бессмертное произведение. Конечно, в нем не содержится исчерпывающих знаний о коммунизме, но находящиеся в этом труде научно обоснованное понимание истории и методология по-прежнему остаются для нас руководящими принципами в анализе современного капиталистического общества.
Глава тринадцатая
Революция 1848 г. и развитие исторического материализма. Обобщение Марксом опыта Французской революции
Как раз в то время, когда публиковался «Манифест коммунистической партии», в Европе поднялся шторм революций, который захлестнул европейский материк и дошел даже до границ России. Эти революции были буржуазными, однако совсем не такими, как Великая французская революция, произошедшая ранее. Будь то расстановка классовых сил и революционные задачи, или деятели и партии, действовавшие на политической арене, всем им присущи особенности и характер своего времени. В этой же революции Маркс участвовал лично, что стало не только ярким моментом в его жизни, но и важным этапом в развитии исторического материализма.
Если сказать, что в «Манифесте коммунистической партии» Маркс пристально изучал «новую» историю его эпохи, то есть процесс зарождения капиталистического общества в феодальном и процесс его развития, тогда в опубликованных Марксом в «Новой Рейнской газете» важных политических статьях и работах, таких как «Классовая борьба во Франции с 1848 по 1850 г.», «Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта», объектом исследования является «новейшая история», то есть разъяснение и описание «политических событий того времени». Через обобщение революционного опыта Франции и Германии Маркс еще больше развил идеи исторического материализма в вопросах, касающихся общественной революции, классовой борьбы и государства, диалектической связи между субъективными и объективными факторами общественного развития, а также в вопросе о том, каким образом оценивать исторических деятелей. Анализ, рассуждения и предположения Маркса в отношении только что минувших, происходящих и еще не произошедших событий показали его гениальную проницательность. Им также была неопровержимо доказана познавательная ценность исторического материализма как научного понимания и методологии истории.
Революция 1848 г. и крах абстрактного гуманизма
Среди европейских государств той эпохи политическая борьба во Франции считалась самой острой и яростной. Февральская революция 1848 г. стала сигналом, зажегшим бунтарский огонь также в Германии, Австрии, Венгрии, Чехии.
В этой революции промышленная буржуазия восстала против деспотического господства финансовой аристократии. К ней присоединились и парижские рабочие, однако буржуазия присвоила плоды победы себе. То, чем управляло «временное правительство», стало не «обществом и республикой», которых так ждали рабочие, а диктатурой буржуазии, которую приукрасили Луи Блан и Александр Мартен Альбер.
Маркс обратил внимание не только на буржуазный характер Февральской революции, но и на ее идеологические иллюзии: «Свобода, равенство, братство» – таков был лозунг Февральской революции. Казалось, что и буржуазия, и пролетариат вместе вели борьбу с одинаковыми призывами к братству. «Братство» – именно этот лозунг, написанный крупными буквами на углах парижских улиц, на стенах каждой тюрьмы, каждой казармы, звучал во время
Февральской революции. Люди будто снова вернулись во Францию 1789 г., перенеслись в прошлое, на полвека назад. На самом деле Февральская революция отличалась от Великой французской. Революция 1789 г. не была только французской. Она шла на территории Европы и провозглашала не победы какого-то одного класса общества, а победу политической системы нового европейского общества, то есть капиталистического над феодальным. Что касается всего мира, она отражала не только потребности Франции, но и тенденции мирового развития. Это был прогресс эпохи. В то время лозунгом прогресса, знаменем, поднявшим всех угнетенных на общую борьбу, стала фраза «Свобода, равенство, братство». Революция 1848 г. не была такой. Буржуазия не только противостояла феодальной системе, но также ощущала мощную угрозу со стороны пролетариата. Она словно оказалась между молотом и наковальней, хотела использовать народ как громоотвод для короля, а короля – как громоотвод для народа. Под лозунгом свободы, равенства и братства буржуазия подняла пролетариат вести опасную борьбу ради нее и в то же время всегда была готова раздавить тех из них, кто осмелился бы высказать свои требования.
Опыт Франции в период от Февральской революции до Июньского восстания подтверждает это. После того как в Февральской революции буржуазия заполучила политическую власть, на поле боя остались лишь она и пролетариат. Буржуазия начала активно вооружаться, а также под предлогом помощи безработным согнала большие массы рабочих на заводы. Когда рабочие пытались защищать завоеванные ими права, буржуазия подавляла их силой. В Париже во время Июньского восстания рабочих пролетариат подвергся жестоким репрессиям. Более 11 тысяч человек были убиты, более 25 тысяч были заключены в тюрьму и сосланы на каторгу. Париж затопили реки крови. Факты доказывают, что «братство» существовало лишь тогда, когда буржуазия и пролетариат были едины и пролетариат не угрожал ее интересам. Как только пролетариат, став отдельным классом с собственными интересами и потребностями, осмелился ей противостать, она заменила «свой девиз: Liberte, Egalite, Fraternite [Свобода, Равенство, Братство], недвусмысленными словами: Infanterie, Cavalerie, Artillerie [Пехота, Кавалерия, Артиллерия]».
Эта особенность не была присуща только французской буржуазии, а определялась условиями эпохи. Такой же, и даже еще в большей степени, была немецкая буржуазия. Когда во Франции случилась Февральская революция, в Германии прогремела Мартовская. Однако тем самым вознесенная к вершине политической власти буржуазия внезапно стала сотрудничать с немецкими феодалами, сменила направление и начала притеснять пролетариат. Если во Франции она проявила себя в качестве контрреволюционного лидера только после Февральской революции, когда устранила все препятствия, мешавшие ей господствовать, то в Германии она стала прихвостнем феодального строя, еще даже не получив для себя гражданских свобод и не добившись минимальных условий, необходимых для собственной власти. Во Франции буржуазия провела свою контрреволюцию, проявив себя деспотом, тогда как в Германии она ради своих деспотических интересов сделала это под видом раба. Во Франции буржуазия, добившись победы, покорила народ, а в Германии – добровольно плясала под чужую дудку, лишь бы не дать народу победить. Если сравнить немецкую буржуазию с французской 1789 г., сравнить ее с ее предками, то эти дурные дети выглядят всего лишь пигмеями.
Как революция 1848 г. стала возможной? Почему получилось поднять знамя свободы, равенства, братства и объединить пролетариат в совместной борьбе? В то время как А. Руге говорил, что «на всей земле еще не было более великой революции, чем революции 1848 г.», Энгельс раскрывал подлинную сущность ее «гуманистических лозунгов». Он писал: «“Она самая гуманная по своим принципам”, – потому что эти принципы возникли из затушевывания самых противоположных интересов. “Самая гуманная в своих декретах и прокламациях”, – так как они представляют собой компендиум филантропических фантазий и сентиментальных фраз о братстве, выдуманных всеми пустыми головами Европы. “Самая гуманная в своих проявлениях”, – а именно в избиениях и варварствах в Познани, в убийствах и поджогах, совершенных Радецким, в каннибальских жестокостях июньских победителей в Париже, в краковской и пражской бойнях, во всеобщем господстве военщины – короче, во всех тех гнусностях, которые сегодня, первого сентября 1848 г., в своей совокупности составляют “проявления” этой революции и которые за четыре месяца стоили больше крови, чем 1793 и 1794 г. вместе взятые. “Гуманный” гражданин Руге!» (1956. Т. 5. С. 382).
