Впрочем, своеобразный взгляд патриота Милюкова имеет свое объяснение. Начало русско-японской войне положила атака японского флота на русские корабли, расположенные в китайских и корейских портах. Вряд ли анархисты, осуждавшие милитаризм, должны были одобрять действия одной из империалистических держав, направленные на разжигание войны. Негодование Кропоткина совершенно закономерно и не является выражением патриотической позиции. Вряд ли у анархиста мог быть резон радоваться действиям японских милитаристов. Кроме того, Милюков не приводит высказываний Кропоткина, которые бы доказывали, что тот поддерживал в этой войне Россию. К тому же он не говорит об этом в своих воспоминаниях, а пишет лишь, что Петр Алексеевич негодовал на действия японского правительства. В любом случае, делать выводы, опираясь на воспоминания очевидца при полном игнорировании текстов, написанных лично Кропоткиным и выражающих его позицию, – это выдает крайний непрофессионализм такого рода «исследователей».
Позицию Кропоткина разделяли и анархистские организации России. Так, анархисты-коммунисты Белостока, возложив вину за войну на «собственников» и государство, призвали рабочих, крестьян и люмпен-пролетариев к срыву мобилизации и дезорганизации военной промышленности и транспорта. Они ожидали, что массовое антивоенное движение перерастет в революцию: «Все богатства вы передадите в общее пользование – устроите коммуны, причем вы там уничтожите государство и они будут безгосударственными. […] Босяки пусть организуют банды для нападения на собственность, рабочие – устраивайте стачки и бунты, крестьяне – берите силой землю и запасы, все, что вам нужно. Нападайте на охраняющие капитал государственные учреждения, отказывайтесь платить подати и налоги». Таким образом, впервые в своей истории российские анархисты разработали и пропагандировали систему действий в условиях войны. Фактически они призвали своих сторонников ответить на войну действиями, которые могли стать началом социальной революции.
Революция действительно вышла на повестку дня, потребовав от анархистов новой стратегии. К ее началу анархисты не только сумели перенести свою деятельность на территорию России, но располагали организациями в ряде регионов, завоевав своей пропагандой и боевыми акциями популярность среди части рабочих Белостока, Одессы и ряда др. городов. Заметим, что акты индивидуального террора в данный период анархисты пытались проводить в связи с социально-экономической борьбой рабочего класса. Сумели они наладить издательскую деятельность, выпуская газету «Хлеб и Воля», печатая брошюры и листовки. Движение провело и свой первый съезд, который, однако же, не привел к созданию анархистской федерации всероссийского масштаба. Революция 1905–1907 гг. станет временем испытания на прочность программных, тактических установок и организационных принципов, выработанных российскими анархистами в 1890-е – начале 1900-х гг.
Глава 3
«Расширить борьбу и направить ее одновременно против капитала и против государства» (1905–1907 гг.)
«Прошло два года и обстоятельства резко изменились! Под мощным напором русской революции анархизм выплыл из мрака и грозно заявил о своем существовании. Об анархизме вдруг заговорили в разных концах России».
Из воззвания редакции
анархистской газеты «Буревестник».
Расстрел правительственными войсками мирной рабочей демонстрации в Санкт-Петербурге, произошедший 9 января 1905 г., ознаменовал начало Первой российской революции. По всей стране развернулось стачечное движение, сопровождавшееся митингами, манифестациями, столкновениями с войсками и полицией, а часто и баррикадными боями. Для координации действий бастующих во многих городах создаются Советы рабочих депутатов, во главе которых становятся активисты социалистических партий. Появляются организованные явочным порядком профсоюзы. Популярными среди всех слоев населения становятся лозунги свержения самодержавия и его замены демократическим строем в форме конституционной монархии или демократической республики. Бастующие выдвигают требования введения 8-часового рабочего дня и улучшения условий труда. Во многих регионах развернулись крестьянские восстания, сопровождавшиеся экспроприацией помещичьих усадеб и самовольной вспашкой дворянских земель. Неспокойна обстановка в армии. 14 (27) – 25 июня (8 июля) разворачивается восстание на броненосце «Князь Потемкин-Таврический».
Быстрая радикализация настроений рабочего класса, крестьянства и интеллигенции сделала анархистские идеи более востребованными. Первая российская революция становится временем роста политического влияния анархистов. В 1905 г. в России действовали 125 анархистских организаций в 110 населенных пунктах, в 1906 г. – 221 организация в 155 населенных пунктах. Пик влияния движения приходится на 1907 г. В это время действуют 255 групп в 180 населенных пунктах, расположенных на территории 58 губерний и областей (3/4 от их общего числа).
Большую роль в определении позиции «хлебовольцев» и анархистского движения сыграл Кропоткин. Во время Октябрьской всеобщей стачки 1905 г., к 18 (31) октября достигшей 2 млн участников, он призвал единомышленников издавать ежедневную газету на территорию России. В октябре-декабре 1905 г. старый революционер неоднократно выражал желание вернуться на родину для ведения пропагандистской и издательской работы. Поражение вооруженных восстаний в декабре 1905 – январе 1906 гг. заставило его отказаться от этого намерения. К январю-февралю 1906 г. Кропоткин разочаровался в перспективах легальной деятельности и призвал сторонников продолжать издание «Хлеба и Воли», прекратившееся зимой 1906 г. вследствие отъезда главного редактора, Г. Гогелиа, в Грузию.
Этот замысел был воплощен в жизнь Кропоткиным в рамках газеты «Листки „Хлеб и Воля“», выходившей 30 октября 1906 – 5 июля 1907 гг. в Лондоне с периодичностью в 2 недели. Петр Алексеевич становится главным редактором этого издания. Каждый номер открывался передовицей, написанной лично им. В состав редакции входили М.И. Гольдсмит, И.С. Книжник-Ветров, П. Кушнир, Нагель, В.И. Федоров-Забрежнев и А.М. Шапиро. На ее страницах сотрудничали Л.В. Гогелия (Иконникова), Д.И. Новомирский и Г.Б. Сандомирский, публиковались корреспонденции деятелей международного анархистского движения.
Газета имела широкое распространение. Только весной 1907 г. среди эмигрантов было продано 3–4 тыс. экземпляров. И это при том, что тогда допечатывались экземпляры некоторых номеров и часть тиража переправлялась для распространения в Россию, в том числе – в Москву и Санкт-Петербург. Осенью 1906 – весной 1907 гг. продажи газеты позволяли окупать издание. Этот проект финансировали анархистские группы России и эмиграции. Так, денежную помощь оказывали еврейские анархистские организации США. Например, Ш.-Й. Яновский, редактор и издатель выходившей в Нью-Йорке анархистской газеты на идиш «Фрайе Арбетер Штиме», осенью 1906 г. переслал П.А. Кропоткину 110 долл., позволивших покрыть часть расходов на выпуск первых номеров. В 1905–1907 гг. Кропоткин становится распорядителем денежных средств, передаваемых членами иностранных анархистских организаций. Они шли на издание «Хлеба и Воли» и «Листков „Хлеб и Воля“», в помощь заключенным анархистам и на переправку в Россию активистов движения.
