— Последователи называют его Принцем волшебников. Не знаю, о каких ты корпорациях говоришь, но он и правда хозяин «Супер А». Он самый могущественный маг и дружит с президентом Лентоном. Многие считают его героем, ведь он помог нам решить столько проблем, когда король Питер заболел.
— Самый могущественный маг?
До Эрека наконец дошло. Неудивительно, что Баскания, словно король Мидас, превращал в золото все, к чему прикасался.
— Баскания очень стар. Он веками оттачивал мастерство. Отец говорит, это его испортило. Он жаждет все больше власти. Таких высот в магии трудно достичь. Непросто читать мысли, менять ход времени, видеть Субстанцию и понимать ее. Но ему все мало. Говорят, его цель — могущество, которого нет даже у скипетров! Он хочет создавать людей из ничего, двигать планеты, управлять разумом. — Мальчик помотал головой. — Вот ведь чокнутый, правда?
В четыре Джек показал на часы.
— Идем за призами!
Они выгуливали собаку Эрека и Пирожку в дворцовых садах.
За лабиринтом стоял такой же загон, как и в первый раз, когда они выбирали анишарики. Оттуда вышел Гор Гоннор. Оскар подбежал к нему.
— Мистер Гоннор! Здравствуйте, сэр. Меня зовут Оскар Феликс. Я знакомый Гранта. Сегодня мы с ним были в одной команде!
Оскар протянул руку. Гоннор кивнул, не обратив на нее внимания.
— А… Эй! — крикнул Оскар. — А Грант с друзьями тоже получат призы?
Гоннор покачал головой.
— Не думаю.
Он ушел.
— Может, еще увидимся! — крикнул Оскар вдогонку.
У входа в загон стоял Спартак Килрой. За оградой лежали белые сверкающие мячики.
— О нет, — простонал Эрек. — Только не анишарики. Хватайте быстрее, пока носорог не вылупился.
У Бетани засверкали глаза.
— А вдруг я найду друга для Пирожки? Или хомячка!
— Завтрак для Пирожки, — добавил Эрек.
Бетани испепелила его взглядом.
Килрой дунул в свисток, и все замолчали.
— У нас девяносто три победителя. Поздравляю!
Все захлопали. Пирожка выпустила когти и сердито посмотрела на детей. Собака победно завыла, будто сама выиграла состязание. Эреку показалось, что кошка бросила на его пса какой-то недобрый взгляд.
Килрой снова дунул в свисток.
— Следующее соревнование — в понедельник. В десять утра встречаемся за лабиринтом. Оно называется «Трипятствие». А в качестве особого подарка в эту субботу на площади состоится матч по прыгболу между командой Алипиума и «Супер А»!
Дети загомонили.
— Подходите, а я буду отмечать ваши имена, — крикнул Спартак. — Возьмите себе по вопрошарику. Но только по одному! Он ответит «да» или «нет» на любой вопрос, но тут же исчезнет. Хорошенько подумайте, прежде чем спрашивать. Другого шанса не будет.
Все бросились в загон. Некоторые дети стояли в нерешительности, не зная, что придумать.
Один мальчик спросил:
— Это вопрошарик?
Шарик ответил «да» и растаял в облачке желтого дыма. Мальчишка удивленно завертел головой, топнул с досады и ушел ни с чем.
Оставив собаку снаружи, Эрек вошел в загон. На ощупь вопрошарик оказался гладким и прохладным, как стекло. Внутри кружился белый туман. Что же спросить? Правда ли, что мама — преступница? Но Эрек был совсем не уверен, хочет ли это знать. Где сейчас Дэнни и Сэмми? Тут простым «да» или «нет» не обойдешься. Есть ли у Гекаты Джекил компоненты для зелья? Это он и сам скоро выяснит. Вредит ли кто-то королю Питеру? Получится ли победить в соревнованиях? Сможет ли он освободить маму? Точно. Вот оно.
Эрек открыл рот и замер. Нельзя. Вдруг шарик ответит «нет»? Что тогда? Как он скажет об этом маме? Нет, об этом не надо. Лучше просто верить, что он ее вытащит.
Что же спросить? И тут мальчика осенило. Немудрено, что он об этом забыл, ведь в голове крутилось так много вопросов! Эрек всегда считал, что его мама умерла. Джун никогда о ней не говорила. Только повторяла все время, что отец «жив и любит его». А когда Эрек спросил напрямую, она ушла от ответа. Выходит, его настоящая мама жива? Встретит ли он отца?
Эрек вгляделся в туманные завихрения.
— Моя родная мама… которая меня родила… она жива?
Шарик рассыпался, и вверх поплыли струйки желтого дыма.
— Да.
Жива! А вдруг она здесь, в Алипиуме? Эрек ее совсем не помнил. Должно быть, она бросила отца. Судя по кошмарам, у нее для этого были все причины. Только вот почему она не забрала сына? Может, болела? Разве она не любила его?
Бетани положила свой шарик на землю.
— Твоя родная мама, которая тебя родила? Это ты о чем?
— Отстань. А ты что хочешь спросить?
— Я боюсь… но придется. — Она снова подняла искристую сферу. — Найдет ли меня дядя Эрл?
Взметнулся желтый дым.
— Да.
Бетани в ужасе отшатнулась. Ее пальцы застыли, словно она еще держала вопрошарик.
— Я с ним ни за что не пойду. Опять убегу! Теперь я знаю, как сюда вернуться. — Она села и спрятала лицо в шерстке Пирожки. — И кису ему не отдам!
Мех приглушил голос девочки. Пирожка заурчала, будто соглашаясь. Эрек сел рядом.
— Это еще не значит, что он тебя заберет. Вдруг ты сбежишь и больше вы никогда не встретитесь. А может, он тебя найдет, когда тебе лет семьдесят будет?
Бетани грустно улыбнулась, поглаживая кошку.
— Это я много захотела — никогда с ним не встречаться. Ага, как же! Представляешь, он мне дни рождения устраивал! Гости веселились, а я делала всю работу. Потом дядя Эрл продавал мои подарки. Он считал, что это отличный план.
Эрек поморщился.
— Не переживай так. Я не дам тебя в обиду.
К ним подошел Оскар.
— Не бывать мне в тройке победителей. По крайней мере, дурацкий вопрошарик так сказал. Хотя, может, он врет все.
Тут и там дети спрашивали, победят ли в соревнованиях. Всюду взлетали облачка черного дыма, и слышалось: «Нет, нет, нет».
Джек широко улыбался. Оскар сердито глянул на него.
— Только не говори, что ты выиграешь.
Джек пожал плечами.
— Какая разница. Мне купят собаку!
— Когда? — Бетани радостно подпрыгнула.
— Не знаю, — смутился Джек. — Надеюсь, раньше, чем мне восемнадцать стукнет.
Они пошли в кафе ужинать. Дети, проходившие мимо, стенали и ворчали, что победа им не светит.
Пирожка потерла носик лапой.
— Смотри, — сказала Бетани. — Что это с ней?
