— Полагаю, я буду знать всё, что там творится, через день-два. А может, и раньше.
Лерран склонил голову в поклоне, пряча усмешку, что затаилась в мерцающих глазах и уголках губ, неспешно развернулся, махнув эффектно плащом, и исчез в узком потайном проходе.
— Слабоумный гайдан, — выругалась Пиррия сквозь сжатые до боли зубы и с силой ударила раскрытой ладонью в пол.
Столб огня вырвался наружу, ушёл в круглую дыру в высоком потолке и, достигнув неба, рассыпался чёрными хлопьями на много вёрст вокруг. Ветер нёс невесомый чёрный пух и укрывал им дома, деревья, траву. Меданы орали на все голоса и чертили на лбах охранные знаки, отгоняя дурные мысли о плохом знамении…
Глава 9
Кое-что о сайнах, меданах, муйбах и жизни на Зеоссе. Дара
Тяпка наотрез отказалась уходить далеко от мимей. Она наелась до отвала, затем вывалилась на солнце, подставляя бока и толстое пузико под тёплые лучи. Мимеи крутились следом за мерцателем, выгибались, складывались в какие-то причудливые узоры, тонко позванивали, будто напевая песенку. Мне так понравилось, что я даже подпевать под нос стала, попутно расчищая землю от сорняков. Кто б сказал, что я в земле буду копаться, обхохотала бы до припадка.
Пока я ковырялась, в саду остались только я и Геллан: Иранна куда-то увела Милу. Девчонке не очень-то хотелось уходить, но возражать и сопротивляться она не смела, тем более, что у Иранны такой взгляд — ух! Не захочешь, а пойдёшь, куда скажет.
Геллан смотрел на меня с удивлением. Интересно: небесному грузу не положено в земле ковыряться?.. Но всё оказалось куда сложнее.
— Ты их слышишь? — спросил он, прикасаясь левой рукой к бело-голубым лианам.
Пальцы у него ничего так. Длинные, с аккуратными овальными ногтями, как будто он только из салона красоты вывалился, где ему ногти подстригли и отполировали.
— А меня слышишь? — спросил он чуть насмешливо.
Ну, я челюсть подобрала, взгляд от его пальцев отвела:
— Слышу, конечно. И тебя, и звон мимей. И как урчит Тяпка тоже слышу. Я вообще-то не глухая, если ты заметил.
— Я заметил. Их почти никто не слышит.
В этот момент я позорно проиграла битву с сорняком: он сидел глубоко, а я пыталась его выдрать. В какой-то момент дрянная трава с лёгкостью рассталась с почвой, а я, получив заряд земляных комьев в лицо, упала на пятую точку.
— Что значит — никто не слышит? — спросила я, отплевываясь и стряхивая грязь с лица.
Он смотрел на меня почти с жалостью. Чурбан белокурый.
— Есть вещи, доступные не всем.
— А-а-а, ну да. Ты ещё глаза закати и начни философствовать. — разозлилась я. — И вообще, пора тебе объясниться. Ты, наверное, в курсе, что я ничего не понимаю? И кому-то не мешало бы снизойти и рассказать кое-что «небесному грузу», который оказался живым человеком.
— Не сердись. У нас просто не было времени.
— Сейчас его навалом. Начинаем просмотр киножурнала «Хочу всё знать».
Вряд ли он знал, что такое киножурнал, но моё желание понял. Уселся рядом, прямо на землю, под звенящими мимеями, вытянув длинные ноги. Тяпка тут же вскарабкалась к нему на колени и подставила круглые уши под руку. Предательница.
— Лучше задавай вопросы, а я буду отвечать.
Замечательно, видать каждое слово придётся клещами тянуть. Но если он думает, что я откажусь, то ошибается.
— В какую дыру я провалилась, чтобы стать твоим небесным грузом?
— Я не знаю, где ты жила до падения и почему попала сюда. Мы называем место, где живём, Землями Зеосса или просто Зеосс.
— И часто сюда падают с неба всякие грузы? — я не могла удержаться от ехидства в голосе. Но его разве можно прошибить словами?
— Редко. Наверное, Иранна расскажет об этом подробнее. Мы знаем о небесных грузах больше по легендам. В какие-то определённые знаковые дни небеса открываются и дарят что-то этой земле. Не помню, чтобы это были любопытные девчонки вроде тебя. Чаще — предметы или животные. Растения или минералы. Но это «что-то» обязательно меняло наш мир. Происходили какие-то события, о которых потом слагали песни и легенды.
— Средневековый мрак какой-то. — фыркнула я. — Вообще не представляю, чем я могу изменить этот ваш мир. Я обычная. Нескучная, наверное, но на этом всё. В школе так-сяк учусь, родителей из-под палки слушаюсь… Спортом не занимаюсь, ничем вообще не блистаю.
— Зато тебя любят трусливые мерцатели и ты слышишь, как поют мимеи. И, думаю, это ещё не всё. Может, там ты была обыкновенной, а здесь будет иначе.
— Трусливый мерцатель легко кочует из рук в руки, практически ко всем без разбору. Может, вы просто пугали их до смерти своими сетями, а на самом деле они вполне могут уживаться с людьми.
Он только улыбнулся мне в ответ. Как слабоумной дурочке. Опять, блин.
— Ладно, оставим это на потом. Кто эта чокнутая Пиррия и на фиг я ей сдалась?
— Пиррия — сайна. Её стихия — огонь. Думаю, она почувствовала твоё появление или увидела в магическом костре. Но ей не повезло. Я оказался там, где угораздило появиться тебе.
— Сайна — это как?
— Волшебница. Колдунья. Здесь все колдуют, как сумасшедшие. Особенно женщины.
— А мужчины?
— Больше бездельничают, сражаются, ищут проблемы на свои буйные головы, ну, и подколдовывают втихаря, считая, что колдовство — ниже их достоинства. Где-то глубоко на севере есть остров Магов, куда отдают самых никчемных мальчишек. Но магов не воспринимают всерьёз.
Получалась забавная картина.
— Ну а ты?
— А я властитель Верхолётной долины, хозяин Верхолётного замка. И я… не умею колдовать. Да мне это и незачем.
— Властитель — звучит круто, конечно. И колдовать тебе незачем. Ты только почему-то слышишь, как разговаривают мимеи, и умеешь усмирять холодом огонь чокнутой Пиррии. И почему-то я свалилась именно на твою голову. Я так понимаю, это что-то значит для тебя?
Он оставил в покое уши Тяпки, опёрся на руки, запрокинув голову к небу. Волосы колыхнулись — и открылась вторая, изуродованная половина лица. Чёрт. Я поспешила отвести взгляд. Хорошо, что он не смотрел на меня и не заметил, как я струсила.
— Я… не колдую. Это происходит случайно. Иногда.
— У нас это называется — паранормальные способности, — брякнула я, но он словно не услышал меня. Или не понял.
— А ты… Я принял то, что упало мне на голову. И мне без разницы, что это значит. Я буду заботиться о тебе, как о Миле, Иранне, Ви или меданах, и не дам никому в обиду.
Во как. Благородный защитник. Очень интересно.
— Муйба?.. Меданы?..
— Тоже ведьмы. Только… как бы правильнее это объяснить. У каждой колдуньи — своя сила. У сайн сил и возможностей больше. Меданы — бытовые ведьмачки. Скоро ты с ними познакомишься и поймешь разницу. Муйбы… они своеобразны. Здесь их называют «низшие» и не очень любят. У них нет власти сайн. У них нет способностей медан. Они варят зелья и лечат. Иногда что-то видят и обучают детишек, пока те совсем ещё маленькие. Муйбы мудрые и сами по себе.
