Ну, бедный чурбан средневековый. Его никто, видимо, не учил вдохновенно врать. Только моргнул по-совиному да кадык дёрнулся. Но деревунам лапшу на уши вешать, что детям. Успокоились. Посмотрели на Геллана просительно.
— Вам бы отдохнуть, — попытался возразить он, но твёрдости властителя ему не хватило. Они посмотрели еще жалобнее, несчастными глазами сенбернаров. И он сдался. Не сказал ничего вслух, но они поняли и разбрелись по саду, продолжая начатое дело.
— Жерель — источник силы земной. Они появляются внезапно, в самых неожиданных местах. Легенды рассказывают: когда Око Дракона выходит наружу слишком часто, грядут войны и потрясения, перевороты и изменения. Воины черпали силу из этих источников. Становились детьми Древнего Дракона, что когда-то основал этот мир.
— По ходу, деревуны не дети дракона, — пробормотала я.
— Нет. Они дети тверди земной. Жерель умеет как отдавать силу, так и забирать.
— И что было бы, не появись ты?… Они бы погибли?…
— Да. Жерель поглотила бы их.
Я содрогнулась, вдруг отчётливо поняв, что могла стать причиной пяти смертей сразу. Мозг вскипел — и я в очередной раз испугалась. Запоздалый приход.
— Я бы тогда вместе с ними. — сказала твёрдо, пытаясь не заплакать.
Геллан отрицательно помотал головой:
— Нет. Ты бы не смогла.
— Смогла бы. Плохо ты меня знаешь.
— У тебя… ты не деревун. И не… слабая. Жерель для тебя не страшна, понимаешь?.. Если бы это было так, ты стояла бы в кругу вместе с ними.
— А если я шагну туда? Что будет?
— Ничего. В лучшем случае получишь силу. В худшем — ничего.
— И что значит — получить силу из этой штуковины?
— Каждому Жерель даёт что-то своё. Сила бывает разная.
— Ну да, — промычала я, — кому-то нужны клыки, а кому-то — интеллект. Не хочу знать, что достанется мне в этой рулетке. А ты?
Он смотрит на меня пристально, словно складывая в уме гигантские цифры, затем отводит взгляд, скользит глазами по саду и отвечает:
— Несколько лет назад я согласился бы на любую силу. Шагнул не задумываясь. А сейчас у меня есть всё, что надо. Сила не в колдовстве, не в том, чем тебя наполнят. Сила внутри. И только она — настоящая, истинная, за которую не придётся платить, чтобы восстановить равновесие.
Меня кинуло в озноб — так он это сказал. Просто, без пафоса, но твёрдо и… правильно, что ли.
— Откуда ты знал, что мы здесь? И… про опасность?
Геллан вновь посмотрел мне в лицо.
— Знаю. Чувствую. Это мой дар. Дар выродка. Как ледяное дыхание, как крылья за спиной.
— Да прекрати ты себя так называть! — разозлилась я.
Мне не нравились разглагольствования на эту тему да ещё с таким покорным спокойствием.
— Я хочу, чтобы ты понимала: не я, так другие будут твердить тебе об одном и том же. Равно как и это, — он провёл рукой по обезображенной стороне лица, — прячу я лицо или нет, все знают: шрам есть и никуда не денется. Поэтому проще называть вещи своими именами.
Чёрт, с ним бесполезно спорить. Я отвела взгляд и заговорила о другом:
— Ну и что теперь, с этой Жерелью?
— Ничего. Деревуны — молчуны и не будут носить сплетни.
Я закатила глаза: о, даааа! Можно и не сплетничать: слово тут, слово там — и завтра вся долина будет знать о происшествии.
— Кроме того, — спокойно продолжил Геллан, — даже если кому-то захочется сунуть сюда нос, Жерель не доступна.
— Из-за этого? — я недоверчиво покосилась на кротовью насыпь вокруг золотого круга со зрачком.
— Из-за этого. Просто верь.
— Ну да… объяснять таким тупым, как я, — ниже вашего светлейшего достоинства. Ладно, проехали.
Я предупредительно подняла руку, хотя он и не собирался мне возражать. Вот сволочь.
— Короче. Я проголодалась — раз. Хочу нормальную одежду — два.
— У тебя в комнате…
— Не перебивай меня, — одёрнула я его светлейшее высочество, — мне нужна… мальчишечья одежда, типа вот этой, что на мне. Ваши дурацкие платья — курам на смех. Ну, ещё за завтраком томную барышню поизображать я согласна, но для моих целей я напрочь отказываюсь носить эту байду, которую вы платьями называете.
— А, по-моему, тебе идёт.
— А, по-моему, мне лучше знать, — продолжала я гнуть своё. — А ещё мне нужен осёл, навроде Иранниного — три.
— Зачем тебе осло?
— А ты в мозгах у меня поковыряйся — и не надо будет задавать дурацкие вопросы. Я не собираюсь торчать в твоей темнице — то есть замке. У меня дела есть. О ткачиках нужно позаботиться — и всё такое… И подумать, как зиму пережить, раз уж я тут застряла. Ты же не хочешь потерять долину, да, Геллан?
Ух! Это был удар ниже пояса. Так-то он молодцом, конечно, но губы на миг поджал, а я ж внимательная такая, особенно когда наблюдаю.
— Любой конь может быть твоим. Зачем тебе осло?
Решил меня переупрямить? Не выйдет.
— Для особо одарённых объясняю на пальцах: пока я на лошади научусь ездить — рак на горе свистнет, а осёл как раз — приемлемый вариант: ниже, удобнее, падать невысоко. А каждый раз дёргать тебя, чтоб в деревню смотаться, не вижу смысла. Не царское это дело — извозчиком работать.
Кажется я его достала. Он провёл ладонью по лицу: видать, переваривал.
— Какой рак… какая гора… Буду благодарен, если ты будешь говорить… проще, яснее.
— Я постараюсь, — великодушно пообещала я, вовсе не собираясь стараться.
Он понял. Вот тоска-то…
— Пошли завтракать. И… я постараюсь придумать что-нибудь с одеждой и ослом.
Он надавил голосом на слово «постараюсь». Так, что если бы я была чувствительнее, то захотела бы извиниться. Но ещё чего не хватало — извиняться за мысленное враньё.
— Но о том, чтобы ездить в деревню в одиночку, — даже не думай.
— Даже и не думаю, — легко согласилась я, зная, что это обещание — тупое. Мне бы только на осле удержаться да знать, что ушастое такси спокойно перевезёт меня по невидимой дороге, — а дальше меня никто не удержит.
Глава 25
Между будущим и прошлым. Геллан
Они забыли про Милу. Спорили, как дети… У Дары есть этот дар: выбить собеседника из равновесия и заставить смотреть не свысока, а глаза в глаза, на своём уровне.
Могли бы и догадаться: Мила обязательно придёт навестить Тяпку. Они заметили её слишком поздно, увлёкшись словесными баталиями.
— Шаракан, — выругался Геллан.
— Чёрт! — одновременно ругнулась Дара.
