– Не просто острота, но и сила, – повторяет муйба почти один в один слова каменщика.
У Дары сходятся брови, видно, как напряжённо она думает о чём-то.
– Странно, – задумчиво тянет она. – Зачем они хотели украсть Кудряну? И возможно ли это?
Муйба наконец-то улыбается. Слегка, почти незаметно, лишь уголки губ дрогнули и сомкнулись ресницы, скрывая блеск глаз.
– Украсть можно. Смысла нет. Магия Кудряны действует только здесь, в Розовом. В других местах – это всего лишь тёплый кудрявый шар. Мы говорим об этом всем чужакам, что забредают сюда время от времени. Жаль, что так случилось. У мальчика удивительно интересная энергия, и Кудряна приняла её.
Он заметил, как вздрогнула Дара и слегка порозовели её щёки. Юный вор понравился ей? Захотелось влезть девчонке в голову, но Геллан подавил в себе низменное желание.
Дара засуетилась, почти выскочила на волю, заторопилась, бормоча что-то про ванную, но он чувствовал: что-то неправильно, что-то не так, но расспрашивать не стал.
Порвалось, разбилось нечаянно очарование. Дара больше не любопытствовала, не расспрашивала. Ему показалось, что она хочет поскорее уехать отсюда: быстро купалась, сосредоточенно ела, не оглядывалась по сторонам, не медлила, не оттягивала.
Геллан понимал: что-то грызло её изнутри, какая-то забота, но никак не мог поймать Небесную с поличным: иногда, когда очень хотела, она прятала свои мысли наглухо.
Он не стал противиться, хотя до этого подумывал остаться в Розовом на ночь. Дред и Ви решились. Им понравилось поселение. Жители приняли их радушно и даже обрадовались новым поселенцам.
– У нас маленькая семья, – просто объяснила муйба, – мы здесь все равны и радуемся, когда кто-то хочет остаться. Не каждому по нутру жить бок о бок с нелюдями и не помыкать ими.
Потерянной песчинкой бродил по поселению Ренн. Медленно шёл по улицам, трогал руками стены домишек, о чём-то разговаривал с жителями.
– Мы помним его, – тихо рассказывала Геллану муйба. – Он пришёл искать семью, но не нашёл. Кудряна покинула Розовое совсем молоденькой да так и потерялась где-то.
Она почувствовала, как напрягся Геллан и пояснила:
– Кудряна – так звали его мать. Это в её честь названа наша святыня. Она не упала с неба, не появилась внезапно. Её создали животворящие руки бабушки и дедушки Ренна. Если они и впрямь родственники.
– Создали? – тоненько пискнула Дара.
Муйба снисходительно улыбается, если можно назвать улыбкой приподнятый уголок губ.
– Создали, – подтверждает. – Как всё, что создают меданы. Кое-что можно поставить на поток и продавать, а вот такое, как Розовая Кудряна, создаётся одно-единственное и неповторимое. Раньше карк пилили большими пилами – рабский труд. Или делили энергией – бесчеловечный способ, убивающий через несколько лет. Дуон и Зийя всегда мечтали о тихом уютном местечке, где нет унижения и рабства. Слишком много вложили в своё творение, но ещё немного застали время, когда их мечта стала реальностью.
– Ренн знает? – глухо спросила Дара, отыскивая глазами мага.
– Знает, конечно. Мы рассказали ему всё, что могли. Немногие помнят. Для большинства жителей его семья – легенда, неспетая баллада, что передаётся из уст в уста, как сказка.
– Почему? Ведь не так много времени прошло? – удивляется Небесная.
У местной муйбы глаза сизые, как крылья коломбо. Странный свет зажигается в них порой. Как сейчас. Далёкий, пахнущий горьким дымом. 7c0301
– Почти всё население сменилось, девочка. Кто-то сбежал из рабства. Большинство умерли от истощения или надорвавшись. За короткий срок – новые лица, новая жизнь. От старой – лишь воспоминания и сказка. У нас нет властителя, нет надсмотрщиков. Да и желающих соваться сюда ради алчной наживы нет, – снова вспыхивают в её глазах яркие стальные искры. – Потому как наши лезвия могут резать не только карк.
Больше она не говорит ничего, уходит, покачивая бёдрами, и Геллан впервые замечает: под широкой рубахой-платьем – оружие. Да и штаны у муйбы неспроста. Она готова к любой неожиданности и может дать отпор. Как и большинство населения Розового. За их добродушием и спокойствием – уверенность. И, наверное, два беглеца не первые, кто покушался на их святыню. Видимо, кому-то удавалось и украсть, но лохматый шар так или иначе возвращался на место – и жизнь текла дальше.
Теперь он мог быть уверен за Ви и Дреда. Здесь они найдут дом и защиту, которые были им нужны.
Прощались тяжело. Ви плакала и махала руками-крыльями, теряя перья. Дред стоял внешне невозмутимый, но по глазам Геллан видел: ему тяжело оставаться.
– Время, брат. Оно пришло, – сказал он Дреду и прикоснулся большим пальцем ко лбу. Вначале к своему, а потом – к его.
Провожать их вышло почти всё поселение. Меданы, галдя и улыбаясь, грузили на возы нехитрые дары: вкусную еду, бочонок с маслом и меховые розовые покрывала – пушистые, с красноватым отливом, необычайно лёгкие.
– Прощайте, – махнула рукой муйба. – Не желаю лёгкого пути. Вы и так знаете, что он у вас непростой. Желаю удачи и горячих сердец.
Фургоны и возы, люди на конях медленно начали удаляться от поселения. Дара без конца оглядывалась. Люди стояли и смотрели им вслед. До тех пор, пока они не скрылись из виду.
Глава 37 Родственные связи
Дара
– Брат? – спросила я Геллана, как только мы отъехали от Розового на приличное расстояние. – Никак не могу понять, кто такой Дред и что он значил для тебя. Всегда он как будто в стороне был. Удивляюсь, что остался с Ви. И вообще.
Геллан не отвечает. Он молчун, когда не желает распространяться на темы, которые, как ему кажется, никого не касаются. В такие моменты я понимаю, что лезу, куда не надо, но из чистого упрямства хочется узнать подробности во что бы то ни стало.
– Мы росли вместе, – он всё же отвечает мне. – Дред был Тенью.
Снова умолкает. Мне это ни о чём не говорит, но я боюсь спрашивать, чтобы не нарушить хрупкую тишину его откровения.
– Мохнатки – древняя раса Зеосса. Когда-то они были сильнее и мудрее людей, но не умели да и не хотели подавлять. Может, поэтому и проиграли, когда дело дошло до вражды. Раньше всё было по-другому. Люди и мохнатки дружили. Часто из этой дружбы вырастало нечто большее. Кровные узы, что связывали куда сильнее, чем родственные. Однажды мы с Дредом вычитали в одной истрёпанной книге легенду о Тени и Солнце – о святой дружбе между человеком и мохнаткой. Человека звали Солнцем, а мохнатку – Тенью. Мы тогда были детьми, но я до сих пор помню клятву, которую мы дали.
Я смотрела на Геллана во все глаза. Сколько тайн хранит бездонный сундук его жизни?
– Значит, ты Солнце?
Вижу, как вспыхивает нежным румянцем его гладкая скула. Это тот редкий случай, когда он повёрнут ко мне здоровой стороной лица. Ему идёт. Он и так хорошенький, а вот это смущение прям зачаровывает. И да, имя Солнце тоже в масть.
