Он касается её губ своими. Неловко и осторожно. Кожа касается кожи. Этого достаточно, чтобы почувствовать тепло и дыхание той, что может стать целым миром для него. Однажды. Если захочет.
Слишком много условностей и неизвестности, но это как раз сейчас неважно. Ничего не важно. Только её дрожащие губы и крохотная слезинка, что катится по щеке. Он забирает её губами, нежно проводит обеими руками по тёмным кудрям. Делает шаг назад. Смотрит в синие глаза. Выдыхает. И только потом разворачивается и почти бежит к серым воротам.
Его время закончилось здесь. Его время начинается там, за стенами стакерской Обители.
Глава 41 Груанский лес
Дара
От Обители стакеров мы ушли не сразу. Геллан о чём-то долго разговаривал вначале с тем, кто встречал нас у ворот. Затем ещё с одним, постарше. Странный человек со странным шрамом: толстый рубец шёл ровно посередине, пересекал лоб, нос, губы, подбородок, разделяя лицо на две половины.
Внутрь Обители не входили. Так и торчали у ворот, о чём-то тихо переговариваясь. В общем-то, все понимали, что за беседы ведутся, поэтому терпеливо ждали, когда снова сможем тронуться в путь.
То, что произошло потом, никак не укладывалось у меня в голове. Как-то резко зачесалось внутри, глухо завибрировал кинжал у бедра. Тенью кинулся вперёд Сильвэй, а я метнулась за ним следом. Но мы не успели: стакер со шрамом резко поднял руку и ребром ладони рубанул сверху вниз – прямо перед лицом Геллана.
Я успела только увидеть зигзаг молнии и, уже не думая, шарахнула обеими руками в сторону странного типа. Никакого огня не случилось, хотя мне казалось, что я могла, как напалмом, выжечь всё вокруг.
Раздалось странное шипение, будто воду лили на горячий металл. Человек со шрамом улыбался. Жутко, одной половиной лица. Вторая оставалась неподвижной.
Геллан неуловимо сделал шаг назад и, как всегда, закрыл меня спиной. По инерции я врезалась в него, не ожидая, что он встанет на моём пути. Геллан обхватил меня руками, обездвиживая.
– Тихо, Дара, – удивляюсь, как он может быть таким спокойным!
Меня доводит до сумасшествия мысль, что Геллан стоит сейчас полностью беззащитный, с открытой грудью перед этим чудовищем. Ухитряюсь просунуть голову вправо, чтобы хотя бы видеть, что происходит.
– Небесный груз, говоришь? – стакер продолжал улыбаться и говорить правой стороной лица. Левая оставалась неподвижной, как гипсовая маска. – Девочка не даёт в обиду стакера, как интересно.
Я попыталась вырваться, пальцы тянулись к горячему кинжалу, что обжигал моё бедро. Геллан только крепче сжал руки, удерживая меня за своей спиной.
– Ты не должен был так делать, Дуэл, – в голосе Геллана – снежное крошево и хрустящий лёд. Рядом шипит Сильвэй. Ему тоже не нравится этот странный тип.
Рядом неожиданно появляется Сандр.
– Какая горячая встреча! – лыбится он на все свои великолепные тридцать два. – Ослепительная, я бы сказал! По-моему, Дуэл, не время и не место мериться э-э-э… силой.
– Я всего лишь хотел увидеть, – продолжает улыбаться чокнутый стакер.
– Увидел? Всё понял? Поверил? Проверил? Тебе не солгали? Вот и хорошо, вот и славно!
Как у Сандра получается говорить легко, словно не слова произносит, а карты тасует?
– Пусти! – шиплю я, но только беспомощно тычусь носом в Гелланову спину. – Давай заберём Генку назад!
Я всё ещё пытаюсь дотянуться до кинжала. Одним небесам известно, зачем я это делаю.
– Успокойся, Небесная, – больше он не улыбался. В его глазах что-то такое, что я затихаю. Геллан ослабляет хватку.
Я ещё никогда не видела таких глаз – не чёрные и не синие, что-то между. Как почти ночное небо. Тьма клубится тучами, а тёмная синева проглядывает и успокаивает.
Я понимаю, что это почти гипноз и пытаюсь сопротивляться. У Дуэла дёргается уголок губ. Стакер всё понимает.
– Не бойся за мальчишку, – говорит он мне. – С ним ничего не случится, никто его не обидит.
Я перевожу дух и чувствую, что он не лжёт.
– Уходите, – переводит он взгляд на Геллана. – Я всё понял. Мы будем осторожны.
Сандр берёт меня за руку и тянет к возам. Ну уж дудки. Я никуда не пойду без Геллана! Но я зря сопротивляюсь: мой златоволосый бог шагает рядом. Под ногами путается кот.
Мы садимся на лошадей и трогаемся. Молча. Но меня так и подмывает закидать эту парочку вопросами. Ничего себе горячая встреча братьев по разуму!
Геллан заговорил, когда мы набрали привычный ритм и большинство людей, успокоившись, не пытались ежесекундно оборачиваться в ожидании рассказа объяснений.
Мы опять трясёмся последними и глотаем пыль. Но я согласна потерпеть. В последние дни я Гелланов хвост. Да и вообще – хвост, пятая лапа, третье ухо. Всё ненужное, но фиг он от меня отвертится. С ним спокойнее.
– Дуэл не сделал бы ничего опасного, Дара. Но ты не могла этого знать, на что он и рассчитывал. Стакеры не всегда добрые. А если уж откровенно – скорее злые и жестокие. По-другому не выжить. Это законы братства. Не верить на слово – в том числе.
Если бы у Геллана выросла вторая голова, я бы меньше удивилась.
– Хочешь сказать, он тебе не поверил?
– Нет.
– Зашибись! – другого слова подобрать я не сумела.
– Мы часто, наверное, не очень удачно шутим. Я бы тоже не поверил. Особенно бывшему стакеру из другого братства.
– Но ты и Сандр не такие! – заявила я слишком резко.
– Мы такие же. Просто ты не всё о нас знаешь. В другой среде многое не так. Там ты сам по себе, среди таких же убийц. Просто прими это и не ищи оправданий. Дуэл спровоцировал тебя и успокоился. Важно, что он поверил. А уж как это произошло – теперь без разницы. Дуэл ухмылялся, когда я сказал, что на стакеров идёт охота. До них ещё не докатилось. Мы… немного самоуверенны, считаем, что среди мужчин нам нет равных. Переоценивать себя и недооценивать противника – всегда плохо. И хватит об этом.
У меня всё равно не укладывались подобные жестокие игры в башке. Интересно: а если бы я не кинулась? И вообще, чем я, собственно, отличаюсь от других зеосских девчонок?
– Ты отличаешься, Дара. Кто присматривается и прислушивается – понимают это. А уж стакеру с его инстинктами и чутьём подобное очевидно. И ещё. У тебя – другая магия.
Вот здрасьте, приехали.
– Нет у меня никакой магии. Вообще. Это всё Зеосс ваш. Вернусь домой – и кончатся штучки-дрючки с огненными руками, притяжением животных, шестым чувством и прочей ерундой.
Он ничего не говорит, смотрит лишь терпеливо и ласково, как на маленького ребёнка. Из-за его взгляда хочется спорить до посинения, но я понимаю, что бесполезно. Киплю внутри, как самовар.
