Надежда – вот что мелькнуло в её глазах, и Геллан всё понял. И она поняла, что выдала себя, но не отступила, не спряталась – глядела на него прямо, давая возможность прочитать свою душу.
В Леванне Джи то же самое, что и в нём. Та же тайна, которую Геллан хранил глубоко-глубоко и не собирался раскрывать никогда.
Решение легло, как снег на землю, – неизбежно.
– Боюсь, тебе не все будут рады, – впервые за весь разговор, его губ коснулась улыбка – слабая, но многозначительная. – Я принимаю твоё слово чести, Лерран. Встречаемся завтра на рассвете у малых ворот.
Он встал и больше не оглядывался. Не хотел видеть, какими взглядами провожала его эта парочка.
– Ты слышал, Мот? Наша девочка снова отправляется в путь!
– Ах, как бы мне хотелось бросить все дела и тоже понюхать придорожную пыль, услышать, как поёт ветер, почувствовать, как Зеосс врезается в тело и рвёт копытами мышцы!
– Да ты романтик, мой друг! Слышал, они и этого полудохляка с собой решили прихватить.
– Вот и славно, не будет путаться под ногами. И хоронить его не придётся. Хотя доход некий мы потеряем: он привлекал такое количество женщин, что впору было бы прикармливать его за красоту.
Два старых сплетника разговаривали слишком громко и старательно за Геллановой спиной, и он улыбнулся, раскусив их хитрость: они радовались и грустили одновременно и негласно одобряли его непростое решение.
Получить благословение из уст прожжённых пройдох, что давно стали легендой, – это ли не добрый знак? Ершан и Моттий – два великих воина и благородных мстителя, спрятавшихся под видом благодушных тавернщиков – долго смотрели Геллану вслед, но он не обернулся, давая им возможность спокойно начертить охранные знаки.
Глава 21. Вопреки всему
Дара
Ещё толком не проснувшись, я поняла, что Геллана рядом нет. И не просто нет, а ушёл, бросив меня одну. Это тот, что обещал больше никуда без меня ни шагу. Вот так и верь мужчинам – никакой ответственности.
Я злилась. Понимала, что нельзя вот так буквально придираться к каждому слову и вздоху, но ничего не могла поделать с собой. Он ранен, слаб, и снова отправился куда-то сам, никому ничего не сказав.
Но это Геллан – он не может стать другим. Вокруг возов – оживлённое бурление.
– Готовимся к отъезду, – бодро заявила Росса, заметив меня.
Все чем-то заняты. Росса командовала. Остальные – повиновались её деловому голосу. Не хватало Иранны и Вуга – эти двое отправились закупить травы и порошки. Отсутствовали Алеста и Ренн – ушли на рынок за продуктами. Не видно Нотты, Айбина и маленького Гая. Я сунула нос во второй фургон.
Моё появление не осталось незамеченным. Малыш живо обернулся на звук, и я тут же оказалась в плену его удивительных глаз.
Вы когда-нибудь видели прекрасных младенцев? Тех, что хочется восторженно тискать и целовать? Блаженно улыбаться, глупо сюсюкать и умиляться даже пузырям на очаровательно пухлых губах?
Так вот: маленький Гай бил в голову почище кувалды весом в тонну. А ещё глаза его – засасывают так, что ты забываешь напрочь, зачем, собственно, шёл и чем собирался заниматься. У Айболита тоже взгляд ещё тот, но если с айбиновским магнетизмом можно бороться, то здесь шансы равны нулю.
Мальчишка издал требовательный звук и потянулся ко мне. Айбин, сидящий в углу, хмыкнул. Нотта напряглась.
– Ну, и кто у нас здесь вредина? – неожиданно для самой себя мурлыкнула я и подхватила Гая на руки.
– Небесная, – заявило неземное создание и прочертило пальцем линию на моём лице от лба до подбородка.
– Дара, – поправила его я. – Про Небесную не всем знать надо, понимаешь? Наши-то все в курсе, а чужим лучше не слышать.
– Дара, – послушно повторил ребёнок и улыбнулся.
– Пойдём с народом знакомиться? – спросила я у мальчишки, но посмотрела на Нотту. Та побледнела и замотала головой. – Послушай, Нотта. Мальчишку не спрячешь и как шило в мешке не утаишь. Нам долго идти. Кто уже знает, будут молчать. А для остальных вы – мать и сын. Гай ничем от других детишек не отличается. Почти. Разве что красивый, но здесь и этим никого не удивить. Поэтому нет смысла прятаться. Тем более, скоро сюда все заглянут: мы в путь отправляемся, порядки наводят.
С этими словами я выползла задом из фургона, прижимая малыша к груди.
Он обрадовался солнцу. Хватал холодные лучи руками и смеялся. Всё вокруг замерло на миг.
– Это Гай, сын Нотты, – пояснила я. – Мы вчера её спасли, и теперь она пойдёт вместе с нами.
Кто бы сомневался: никого не удивила моя речь, все старательно покивали и продолжили заниматься своими делами.
– Как я и говорила, – успокоила я бледную певицу. – Видишь, никому дела до нас нет. Все заняты, у всех свои хлопоты, заботы. Так что не заморачивайся. Чем меньше тайн, тем крепче нервы. А ещё если хочешь что-то спрятать, оставь его на самом видном месте.
Нотта ходила за мной по пятам, как привязанная. Боялась за своё сокровище. А мы перезнакомились со всеми, Гай радовался и улыбался – никогда не встречала более солнечного ребёнка. То ли мы такие хорошие, то ли он напрочь не умел ни в ком видеть плохое.
– Учись, Айболит, – тихо сказала я кровочмаку, что тоже негласно приглядывал за нами. – Он радуется каждой минуте, ему всё нравится, он всем доволен.
– Ещё бы, – въедливо хмыкнуло лохматое чудовище, – столько еды вокруг, зачем аппетит портить? Вызывая в окружающих положительные эмоции, Гай насыщается. Его кормили кровью, и я удивлён, что он не катает истерик, требуя привычную пищу.
– Это потому что он умный, – не удержавшись, я чмокнула Гая в пухлую щёчку. Малыш тут же наградил меня ответным поцелуем. – Всё, моё сердце – твоё. Вырастешь, выйду за тебя замуж!
– Ложь, – серьёзно нахмурил бровки мальчишка и надул губы.
– Это не ложь, Гай, – поспешила я оправдаться. – Это шутка скорее. Такие вещи нельзя всерьёз воспринимать.
– Почему? – он смотрел не в глаза, а куда-то глубже. Я беспомощно пожала плечами.
– Мы иногда шутим. Или так выражаем эмоции. Например, я могу крикнуть, что люблю солнце, и это не будет означать, что я лгу, а просто выплёскиваю радость. Или когда я сказала, что моё сердце – твоё, это значит, что ты восхищаешь меня, нравишься очень-очень. Любишь не за что-то, а просто так.
Никогда не думала, что объяснять – это тяжело, но, кажется, Гай понял.
– Так надо уметь, – уверенно заявило дитя. – Не всем дано, – он улыбнулся искренне и серьёзно заявил: – Я бы на тебе женился, Дара.
– Нельзя и на минуту оставить, – раздался совсем рядом знакомый голос. Я живо обернулась.
– Геллан!
– Вернусь однажды, а тебя уже увели, – его глаза смеялись.- Кровочмаки умеют очаровывать, будь осторожна.
