К шаракану уныние! Я подумаю об этом потом. Когда-нибудь. Позже. Ещё так много дел разных впереди, и не время печалиться!
Глава 31. Юла и Беза
Юла
Главное правило, которое она уяснила с годами, – никогда не сидеть на месте. Двигаться, шевелиться, менять места пребывания, надолго нигде не задерживаться. И это работало.
Лучше не иметь никаких привязанностей. Ни к городам, ни к людям. Проще тогда жить, нечего терять. Уходит и приходит, как рассветы. Дарит тепло, еду, наслаждения. За это нужно благодарить и снова идти дальше, не влипая в обязательства и привязанности.
Юла знала одно: любые отношения рано или поздно становятся камнем на шее, гирями на ногах. Лучше любить ярко и страстно, словно живёшь последний день, а потом с лёгкостью отпускать. Хорошие воспоминания приятнее, чем изжившие себя тягостные чувства.
– Жить надо просто, – наставляла она молчаливую напарницу без имени, – это искусство: освобождать и освобождаться. Не важно, от чего: от постылых людишек вокруг тебя или от слишком тяжёлого кошелька. Всё это бремя, а я – освободитель. В этом мой дар и моя миссия.
Безымянка, а попросту – Беза – так прозвала она случайно прибившуюся к ней женщину, похожую на тень, – внимала ей молча. Не перечила и не делилась жизненным опытом. Может, потому, что всё стёрлось – чистый лист вместо прошлого.
Они с недавних пор бродили вместе дорогами Зеосса. Юла не гнала, но и не притягивала её. Пусть идёт рядом, пока это возможно. Однажды они расстанутся, каждый пойдёт своим путём. А пока Обирайна их держит вместе, нужно прислушиваться к её знакам. Дали – надо взять. В хозяйстве пригодится.
Юла была хозяйственной. Домовитой и запасливой. Правда, дом в её понятии – величина относительная. Чем придорожный куст хуже подушки в какой-нибудь таверне? Да ничем. Временами даже и лучше. Зимой, конечно, сложнее искать плюсы в дороге, но если на многие выдуманные тяготы смотреть сквозь пальцы, можно увидеть сотни увлекательных картинок, коих не сыскать в размеренной обычной жизни оседлых горожан.
– Вот ты забыла прошлое, Беза. Может, это и к лучшему. Кто знает, что там случилось? Трагедия какая, лишения. Сейчас разум твой спит и не видит кошмаров. Радуйся. Пока с тобой енот-победитель, ничто не страшно!
Юла смеялась заразительно. Хриплый голос рассыпался дробью в воздухе, и на губах Безы появлялась тень улыбки. В последнее время она хоть на человека стала похожа: поправилась, румянец нет-нет да на щеках заиграет, улыбка появится. А до этого стоптанный сапог выглядел приятнее.
Юла ни о чём не расспрашивала. Да и Беза не рассказала бы ничего. Призналась однажды: провал, не помнит ни имени, ни прошлого. Очнулась однажды на постоялом дворе, в сарае с хаврами, и побрела, куда глаза глядят. Ничего толком не умела, голодала. Попрошайничать и то не научилась.
Юла заслонила её, когда не слишком вежливая ведьма пыталась огреть беднягу кнутом. Мешалась, видите ли, под ногами. Ведьма рассталась с кошельком, а Безымянка поплелась за Юлой вслед. А кто Юла такая, чтобы гнать? Идёт – значит надо.
С тех пор они и вместе. Правда, толку от Безы мало. Не умела она грабить. Разве что спину прикрыть, да и то неловко. Но Юла не жаловалась и не раздражалась. Чем-то Беза притягивала. Может, этой своей бесхитростностью и доверчивой чистотой.
Никогда не осуждала. Спокойно принимала вещи и еду, купленные за награбленные монеты. А это куда лучше деланного благородства. Жизнь прижмёт – неизвестно куда и принципы денутся у многих. Лишь стойкие готовы были сражаться с Обирайной. Беза предпочитала никогда не спорить с обстоятельствами.
– Поиздержались мы, – проникновенно посетовала Юла, сверкнув единственным глазом в сторону Безы. – Но ничего. Здесь очень хорошее место. Городишко близко, тракт наезженный. Чую, скоро прокатится обоз. Если не разживёмся монетами, то можем на худой конец едой припастись. Нападать и грабить не будем. Присоседимся, понимаешь? Пока до Спирейта дойдём, глядишь, чем и разживёмся. Нюх у меня хороший. Удача с нами – не сомневайся.
– Холодно, – пожаловалась Беза простуженным голосом, обнимая себя за плечи.
– Верю, – согласилась Юла. – Потерпи немного. Как присоседимся, будет еда. А как рассоседимся – будут монеты. Купим тебе в Спирейте хороший тёплый плащик.
К счастью, острый нюх и в этот раз не подвёл: вскорости вдали показался не просто обоз – целый обозище, караван из повозок и фургонов. Такой жирного куска давно не перепадало. Юла сладострастно прижмурила блестящий чёрный глаз и взъерошила и без того стоящие кудрявым маревом кирпично-красные волосы.
– Пошли, – скомандовала она, – самое время выползти на дорогу и уныло плестись вперёд. Когда они нас догонят, либо сами предложат подвести, либо попросимся в попутчики.
Безу дважды уговаривать никогда не приходилось. Подхватила Юлу под локоть.
– Не надо, – вырвала ворчливо руку. – Лучше заплечную суму помоги надеть.
Беза проворно продела её руки в лямки и поправила тощую котомку за спиной, чтобы лежала ровнее. То же самое привычно проделала и со своей нехитрой поклажей.
Они и впрямь поиздержались. Кроме вещичек походных почти ничего не осталось. Не нужно было транжирить монеты в предыдущем селении, но Юла не могла удержаться. Грела только мысль, что деньги ушли на благое дело, а не улетели в пустоту: при всей лёгкости характера, енот, живущий у неё внутри, любил делать запасы и не терпел излишнего мотовства.
Тяжело опираясь на костыли, Юла сделала первый шаг. Ноги привычно не слушались, но она привыкла не обращать внимания на боль и неудобства. Потихоньку, увязая в снегу, они с Безой двинулись вперёд.
Через несколько шагов Юла обернулась. Кинула взгляд через плечо. Скоро, очень скоро можно будет сидеть на телеге и крутить головой по сторонам и забыть на время про снег, негнущиеся и слабые, почти бесполезные ноги.
Они шли, а цепочка возов приближалась. Как приятно, шаракан побери, видеть добротные повозки, полные всякого добра! Нет, Обирайна к ним сегодня явно благоволит. А нюх, как всегда, действует безотказно и не подводит!
Ренн
Сегодня он ехал впереди. Они негласно по очереди выполняли эту очень серьёзную работу: присоединялись к ведущей их Леванне Джи и зорко осматривали окрестности. Мало ли. После всех приключений хотелось избежать возможных ловушек.
Ренн удивлялся: чем дольше они двигались, тем больше становилась его сила. Росла, как пышное тесто. Он никому не говорил об этом, даже сестре. Наблюдал исподтишка за Риной и не мог понять, происходит ли подобное и с ней.
Они стали ближе и постепенно узнавали друг друга. Очень сложно быть всю жизнь одному и вдруг понять, что есть сестра, возможно, жива мать. Об отце запрещал себе думать, хотя нет-нет да и крутились в голове нежданные мысли.
Он хотел найти семью. Именно поэтому удрал с Острова Магов. Понял, что не безродное нечто и не сирота. Хотел посмотреть в глаза матери и спросить. Может, не имел права, но ему нужно было знать: что толкает женщин отдавать своих детей на откуп незнакомцам?
