Он легко соскакивает с Савра и на ходу запрыгивает в повозку. Сильвэй высовывает заострившуюся мордочку из сумы. Если так можно сказать о коте, он счастлив. Всё ещё слабый, но уже чистый и спокойный. Я вижу, как они общаются с Гелланом. Они стали ближе, роднее, что ли.
– Я постоянно думаю, что собрало нас воедино, – признаюсь, поглаживая тёмные блестящие камни. – Я и раньше об этом задумывалась, а в последнее время эти мысли как наваждение. Должно же что-то объединять? У тебя есть цель – попасть на Остров Магов, чтобы снять проклятие с Милы. Но у остальных такой цели нет. А они идут рядом. Терпят тяготы. Ну, ладно, Иранна, Вуг – свои. Ладно, Лерран – у него та же проблема, что и у Милы. Почему другие не оседают в городах?
– Ты забываешь: кое-кто покинул нас, – возражает Геллан. – У каждого своё предназначение и Обирайна. И если дорога объединила, значит она ведёт за собой. И не важно, кто дойдёт, а кто найдёт пристанище. Я… рад, что нас много. Это сродни дару. Он даётся каждому. И только в наших силах растратить его на пустяки или развивать, пользоваться разумно. Люди тоже дар. Может, куда больший, чем данные природой таланты.
Он прав, но мне всё равно хочется докопаться до сути. Понять.
– Вначале я думала: все идущие – со сложными судьбами. То есть У каждого – непростая Обирайна, если говорить правильно. Тяжёлое детство. Сиротство. Но не у всех это так. Вон, у Ренна и Рины есть мать. И, может, где-то есть и отец. У Раграсса есть отец – титулованный властитель. Не стыкуется.
– Однажды всё срастётся, Дара. Не мучай себя. Может, в нашем единении нет никакого особенного смысла.
– Может, и нет. Но я чувствую: это не так. Иногда мне кажется: если пойму, то станет проще осмыслить и своё появление здесь. Ни один Небесный груз не появляется без причины. И я хотела бы быть готовой, когда придёт час исполнить собственное предназначение.
Геллан смотрит вдаль. Прислушивается к голосам. Крутит в пальцах тёмный блестящий голыш.
– В этом есть своя закономерность и правильность: не знать. Не видеть. Не предчувствовать. Даже предсказания относительны, потому что всё может измениться в одночасье.
Я кручу головой. Цепляюсь взглядом за Барка, что сидит впереди, сгорбившись. Наверное, он дремлет – древний и мудрый властитель. В последнее время он слишком молчалив и суров. Они без конца цапаются с Когитой. Ушли те времена, когда он цеплялся и подшучивал над Алестой. Что-то изменилось, но пока не уловить – что именно. И это тревожит, ноет, как больной зуб.
Я не успеваю додумать. Мысли так легко убегают и прячутся.
– Вахрунд! – несётся по цепочке от едущих впереди Леванны Джи и Леррана. – Мы почти у цели!
Геллан вскакивает с повозки и, свистом подозвав Савра, снова садится в седло. Что несёт нам Вахрунд? Какие сюрпризы? Тревожно. Очень. Вот что я чувствую, когда мысленно произношу странное название города.
Геллан
Уже на подходе стало ясно: Вахрунд постигла та же беда, что и Спирейт. Обугленные дома. Воронки от взрывов. Пустые улицы. Немногочисленные жители, осмелившиеся выглянуть при въезде в город чужаков.
На них смотрели настороженно и почти враждебно. Никто не знал, что таится в повозках. Геллан понимал их.
– Ехали бы вы мимо да побыстрее, – посоветовала высокая худая лендра с заплетёнными в косы небесно-голубыми волосами. – Неспокойно здесь. Страшно и странно. Никто не знает, чего ждать, но тех, у кого дар посильнее, трясёт. Что-то должно произойти в ближайшее время. Защиты у города никакой. И вряд ли ему пережить ещё одну подобную атаку.
– А Иста ещё живёт здесь? – интересуется Росса, и лендра меняется в лице. Светлеет и почти улыбается.
– Спасительница? Так бы и сказали, что вы её знаете. Это немного меняет дело.
И она, сбиваясь, взахлёб рассказывает о страшной ночи. О том, как Иста пожертвовала собой, чтобы защитить людей.
– Если бы не она, возможно, вообще никто не выжил. Да и город превратился бы в головешки. Иста пожертвовала собой. Собственным даром. Да, она по-прежнему живёт в своём замке, за чертой Вахрунда. Знаете, мы всегда считали её немного странной, с причудами, – доверительно вещает ведьма, не стесняясь говорить неприглядную правду. – А теперь всё по-другому. Не стоит, наверное, задирать нос ни перед кем. Однажды этот кто-то может сделать для мира куда больше, чем самые умные зазнайки.
– Иста, Иста-а-а! – пела, пританцовывая Росса. Щёлкала пальцами, сверкала глазами и хищно поглядывала на Геллана. Он помнил: Россу до сих пор заботило его изувеченное крыло. И как-то эта проблема напрямую была связана с незнакомой Истой.
Они проехали по молчаливому, израненному городу и направились к замку, что стоял на отшибе.
– Она сайна? – спросила Пиррия, зябко передёрнув плечами. Ей не хватало огня. Лишённая силы постоянно мёрзла и болела. Никакие ухищрения Иранны и Россы не помогали избавиться от кашля и хрипов в груди. Болезнь подтачивала силы, и только по вечерам, сидя у костра и зарывшись пальцами в горячие перья Тинная, Пиррия немного отходила.
– Сайна, – подтвердила Росса. – Дочь тверди, избравшая путь изобретателя. Не очень почётное звание в нашем мире, но зато у неё светлая голова и искусные руки.
Замок встретил их многолюдьем. Непривычным для обиталищ сайн. Люди сновали туда-сюда. Варили еду, развешивали постиранную одежду, кормили детей, галдели на разные голоса.
– Она приютила нас, когда Вахрунд горел в огне, – охотно пояснила разбитная огненная медана. – Часть жителей ушли, а мы остались. Здесь надёжные стены. Мы ухаживали за Истой, помогали ей в себя прийти. Выплеснулась, чтобы спасти и город, и людей.
Они нашли её в самой высокой башне, в маленькой комнатушке. Выше – только крыша и небо. Бледная, в свободном платье и меховой безрукавке. С косами, уложенными короной вокруг головы. Тёмные волосы с зелёными искрами.
– Иста! – кинулась Росса и обняла хрупкую девушку. – За долгие годы ты почти не изменилась. Разве что румянец растеряла слегка, – журит она, цепко ощупывая взглядом стройную фигуру.
– Ты тоже почти та же, – голос у сайны высокий, ломкий, как у мальчика-подростка.
Комнатка настолько мала, что они не решаются войти, топчутся на пороге. Геллан видит, с каким любопытством рассматривает Исту Дара.
– Пойдёмте, – вздыхает хозяйка замка и ведёт их в просторный зал – пустынный и слегка запущенный. – Здесь я могу укрыться от назойливого внимания и хоть немного заняться делами. Почитать книги.
Она ведёт тонкой рукой по корешкам потрёпанных фолиантов, словно в забытьи. У неё – осторожные движения и текущие ручейками вены, что светятся на слишком белой коже.
– Они неплохие, но шумные. И когда гости задерживаются и приживаются, становится нелегко.
Иста улыбается иронично и тонко. И Геллан чувствует, как ей тяжело.
– Надо бы подлатать тебя, – ворчит Росса. – Что-то слишком много выплеснувшихся вокруг. Странные вот такие обстоятельства. Благо, мы с тобой одной стихии. Не придётся никого искать.
