В своих воспоминаниях Квандт утверждает, что руководящий пост на фирме Berlin-Karlsruher Industriewerke свалился на него с неба. «Итак, выбор был сделан, и я с акциями на 50 000 марок, не обремененный знанием дел, стал председателем Наблюдательного совета 30-миллионной фирмы», — писал он о произошедшем событии. В это трудно поверить, но, с другой стороны, не исключено, что так оно в действительности и было. К тому времени Гюнтер Квандт имел в экономических кругах славу успешного менеджера, который умел создавать в целых отраслях, например в калиевой промышленности, новые структуры и с удивительной легкостью переходил с одного поля деятельности на другое.
Deutsche Waffen- und Munitionsfabriken в конце 1920-х годов переживали спад. Казалось, что славные годы прошли. В XIX веке завод по производству боеприпасов продавал свою продукцию в Германию, Австро-Венгрию, Англию, Италию. В кооперации с производителями пушек на фирме Krupp в Карлсруэ разрабатывали и изготовляли стволы орудий. В 1897 году фирме удалось вступить во владение предприятием Mauser-Werke в Оберндорфе. С 1899 года DWM выпускала в Берлине парабеллумы.
Во время Первой мировой войны предприятие существовало на пределе своих возможностей. На заводах Карлсруэ и Гретцингена работа шла день и ночь. Кайзеровской армии поставлялись сотни миллионов снарядов для пехоты, патронных гильз и капсюлей. «Расход материалов на фронтах превосходил все прежние представления», — записано в одном из документов фирмы.
Директора фирмы надеялись, что после войны они смогут пополнить армейские запасы, но вышло по-другому. Страны-победительницы запретили изготовление новой военной продукции, определив Германии в Версале широкомасштабное разоружение. Разрешены были только сухопутные войска на 100 000 человек и флот на 15000. Их вооружение было сокращено до уровня гражданской армии. Немецкое оборудование для производства оружия и боеприпасов нужно было уничтожить или сдать. Большей частью оно шло в Англию и Францию. Фирма DWM пыталась спасти производство, перестраиваясь на изготовление такой гражданской продукции, как зубчатые колеса, винты, сверла. Часть оборудования тайно передавалась в металлолом, откуда позже его предполагалось выкупить.
Как и другим фирмам, производившим вооружение, DWM после войны было чрезвычайно тяжело проникнуть в новые отрасли. В металлургии действовало много специализированных фирм, которые ожесточенно защищали свои рынки. Оружейные мастера пытались выпускать походные фляги, кухонную утварь и металлические шланги. Заказ от рейхсвера и охранной полиции на 40 000 автоматических пистолетов к началу 1920-х годов и производство охотничьих и спортивных винтовок на фирме DWM были единственной прежней продукцией.
Возглавив в 1928 году Наблюдательный совет, Квандт быстро составил себе представление о фирме и ее продукции. Его вывод был таков: «Степень занятости очень низкая, в некоторых областях — почти нулевая. Изготавливались швейные машины, посеребренные столовые приборы (как на фирме WMF в Гейслинге), прядильные катушки и центрифуги для искусственного шелка, ткацкие станки, шарикоподшипники — в больших количествах, но на устаревших машинах».
Он сформировал экономический комитет, куда вошли он сам, Роде и Хамель. Генерального директора Пауля фон Гонтарда быстро сместили. Вскоре Гюнтер Квандт стал бесспорным владыкой также и этой фирмы. «Новый дух и новая воля окрыляли фирму», — такими словами описывались перемены на DWM. Квандт отделял устаревшие части предприятия и сдавал в аренду не использовавшиеся больше заводы. Один такой завод достался фирме General Motors. Концерн начал под его руководством выпускать на фирме Mauser-Werke в Оберндорфе машины для упаковок массового спроса и вычислительную технику. Огромных прибылей, как было когда-то при производстве вооружений, это не приносило.
Квандт и другие тайно надеялись, что смогут продолжить традицию и снова производить оружие. «Хотя в тактических вопросах они и отличались от Гонтарда, но Роде и Квандт также относились к фракции представителей военных промышленников, которые без колебаний разгромили Веймарскую республику и делали все, чтобы преодолеть ограничения на вооружения, которые были наложены Версальским договором», — писал историк из Гамбурга Карл Хайнц Рот.
В юбилейном адресе, датированном 1939 годом, сказано о трудных годах фирмы DWM: «Рентабельность оставшихся предприятий удалось стабилизировать. И если даже должно было пройти еще много лет, прежде чем можно было выплачивать дивиденды, отныне владельцы долей были защищены от потерь. За все еще крупным, восстановленным и обновленным производством заботливо ухаживали с твердой уверенностью, что не за горами возрождение нации, которое разорвет оковы Версаля».
Глава 11. «В духе полюбовной договоренности»
Измена и развод в семье Квандт
В 1927 году, через несколько месяцев после смерти Гельмута, Магда и Гюнтер Квандт отправились в поездку по США. Супруги надеялись таким образом немного прийти в себя после трагического события. Гюнтер хотел, как он говорил, «совместить решение деловых задач с отдыхом». За возможность вырваться хотя бы на время из тяготившей ее жизни в Берлине Магда Квандт согласилась даже с тем, что ей придется оставить шестилетнего Гаральда одного на целых полгода.
Чета Квандт ехала через Париж в Шербург, где они сели на корабль «Berengeria». Это было конфискованное после войны немецкое океанское судно «Imperator». В поездке их сопровождали супруги Рудерборг. Карл Рудерборг уже давно входил в Правление фирмы AFA, с ним Квандт предпринял еще свою первую поездку в США. Технический специалист был женат на американке, дочери американского адмирала, и Магда Квандт чувствовала себя в ее обществе прекрасно. Во время поездки на пароходе она наслаждалась светской жизнью.
По прибытии в Нью-Йорк после ряда визитов к партнерам по бизнесу началась поездка по штатам. Путешественники посетили Филадельфию, Бостон, Буффало, Ниагарский водопад и автомобильную столицу Детройт, где вчетвером осмотрели заводы Chrysler и Lincoln. Останавливались они везде в лучших отелях. Однако вскоре дамам наскучили посещения предприятий, и Квандт воспринял это с пониманием, о чем свидетельствуют его записи: «Когда мы взяли с собой наших дам в Мадисон (Висконсин) на два завода сухих батарей и показали им в Чикаго две скотобойни Armour, они забастовали и решили больше не ездить с нами на промышленные предприятия».
В Нью-Йорке чета Квандт простилась с супругами Рудерборг, которые возвращались в Германию. Была середина января 1928 года, когда Магда и Гюнтер Квандт предприняли длительную поездку по Америке, чтобы отдохнуть и познакомиться со страной. По просьбе Квандта American Express составил программу пребывания, заранее заказав номера в гостиницах, билеты на поезда и пароходы. Сначала они отправились в 36-часовую поездку на поезде из Нью-Йорка в Палм-Бич, где отдыхали три недели под солнцем Флориды. Затем сели на пароход в Веракрусе и отправились в Гавану. Во время краткого пребывания в мексиканском городе Пуэбло им довелось пережить небольшое землетрясение. В Мексике они посмотрели бой быков и посетили пирамиду Солнца и Луны.
За границей Магда снова ожила. Если раньше она посвящала всю себя семье и детям, то здесь наслаждалась светской жизнью и повсюду вызывала восхищение. Она писала своей матери с почти нескрываемым тщеславием: «Как и следовало ожидать, я здесь в центре внимания. Голубоглазая белокожая блондинка — такого здесь еще не видели. На меня все глазеют с удивлением и восхищением. Того и гляди, какой-нибудь восхищенный мужчина бросится к моим ногам. Остальное общество темное и старое! Поэтому восхищенные взгляды достаются мне одной...»
