Личная секретарша Квандта Ингрид Вёлленштайн вспоминала позже об этом мятеже: «Так как инициатором ареста был член правления, член нацистской партии Штамер, который хотел сместить господина Квандта с его поста на аккумуляторном заводе и присвоить фирму, выяснилось, что анонимный донос был лишь поводом, и бравые нацисты попытались с помощью этого партийно-политического преследования господина Квандта добиться собственных выгод». В противоположность утверждению Квандта причины его ареста очень хорошо сформулированы в заявлении Вёлленштайн, которое было представлено защитой Квандта на процессе денацификации после войны: «Мы спокойно разрабатывали защиту обвиняемого и представили все подтверждающие документы. Нападки были настолько беспочвенными, что защита одержала полную победу. Обвинение было снято. Но тем не менее д-р Квандт продолжал оставаться в заключении. Ему также было запрещено входить в офисы и на предприятия. Лишь через четыре месяца его освободили».
Позже Гюнтер Квандт попытался создать впечатление, что четыре месяца тюремного заключения дают ему право считаться пострадавшим от нацистского режима. Однако запись от 14 июня 1933 года в дневнике Геббельса свидетельствует, что тогда Квандт провел в тюрьме только шесть недель. «Приказ об аресте Гюнтера Квандта. Освобожден за 4 миллиона. Так обстоят дела. Я никоим образом не вмешиваюсь. Если он отступился, то должен быть наказан».
Гюнтер Квандт был членом той германской элиты в экономике, военных кругах и государственном управлении, которая в 30-е годы одобрила и поддержала гитлеровскую политику вооружения и подготовки к войне. Сначала, вероятно, руководящие круги делали это, полагая, что речь идет только о пересмотре обидного для Германии порядка, сложившегося после подписания Версальского договора. Но можно говорить, вероятно, о приукрашивании ситуации задним числом. Квандт писал в своих воспоминаниях: «То, что мы получали сильный вермахт, я приветствовал, полагая, что только с его помощью можно будет обуздать господствовавший произвол партии». Подобная аргументация преподносит производство оружия как первый акт восстания против нацистского режима.
Чтобы понять, как относился Гюнтер Квандт к национал-социалистам в действительности, имеет смысл рассмотреть вопрос о том, какие профессиональные интересы были у промышленника в это время. Нужно учитывать то, что на действия Квандта оказывал влияние скорее холодный расчет, чем мировоззренческие убеждения. Квандт не был человеком, который думал категориями национального возрождения. Его бизнес был ему дороже, чем вся страна. У него отсутствовало политическое тщеславие. Он концентрировался полностью на экспансии своей империи.
В центре его промышленной группы тогда находилась фирма AFA: производитель аккумуляторов с заводами в Берлине и Хагене, она успешно пережила экономический кризис. Фирма получала большие прибыли от развития автомобилестроения, поэтому политика новых властителей была ей на руку. С самого начала Третьего рейха Гитлер пропагандировал автомобили. Через несколько дней после захвата власти на международной выставке автомобилей и мотоциклов рейхсканцлер заявил о строительстве новых дорог и снижении налогов на автомашины, и уже с 1 апреля 1933 года он освобождал от них все новые марки. Количество новых автомобилей резко возросло. Форсированно шло строительство дорог, начавшееся еще в августе 1932 года с торжественного открытия трассы между Кёльном и Бонном. Для автомобильной промышленности и ее поставщиков наступил золотой век. В докладе фирмы Daimler-Benz за 1935 год говорится: «Благодаря личной инициативе нашего фюрера и рейхсканцлера эта отрасль экономики не только была спасена от краха, она стала сегодня локомотивом всего нашего хозяйства». Квандт, вероятно, придерживался такого же мнения.
Середина 30-х годов. Гюнтер Квандт перед въездом на калийную шахту Wintershall AG. Он был одним из крупнейших представителей германской экономики.
AFA была одной из немногих фирм Третьего рейха, которые быстро наращивали свой экспорт. Это шло на пользу не только ей самой: концерн Квандта добывал режиму остро необходимые валютные поступления. Бизнесмен поддерживал свои международные контакты и после захвата власти нацистами. Уже с 1932 года он вел регулярные переговоры с представителями британской аккумуляторной промышленности. Квандт был готов передать ставшие нерентабельными заводы фирмы AFA в Великобритании англичанам и, кроме того, оставить весь рынок Британской империи своему конкуренту. Со своей стороны, английский партнер должен был взять на себя обязательство предоставить весь европейский рынок фирме AFA.
Заметки о путешествиях и личные письма подтверждают, что Гюнтер Квандт — не ограниченный национал-социалист. Наоборот, создается впечатление, что он был открытым человеком с разнообразными интересами: любил природу и архитектуру, во время своих поездок по миру живо интересовался жизнью и экономикой других стран.
В своих путевых заметках он предстает человеком, который увлечен культурой и ментальностью других народов. «Немногие „неверующие" смогут рассказать о себе, что они присутствовали на мусульманской службе», — писал Квандт с гордостью в 1931 году из Зарната. В письме из Японии он попытался объяснить сущность страны и ее людей: «Японцы — это народ с богатой и древней культурой. Правда, она строго религиозна и стиснута синтоизмом и верой в Будду, видит в своем императоре Бога собственной персоной».
Биограф Геббельса Курт Рисе в своей книге дал промышленнику Квандту такую характеристику: «Он реакционер и отчасти антисемит. Но ничего не имеет против евреев, у которых достаточно денег». Однако сам Рис, немецкий еврей, который эмигрировал в США, Квандта лично не знал. Секретарь предпринимателя Ингрид Вёлленштайн позже сказала на суде: «Еврейские господа и дамы, которые в течение многих лет бывали в нашем доме, приходили к нам также и после 1933 года». Многие из этих гонимых после войны благодарили хозяина за поддержку и помощь во времена Третьего рейха.
Для промышленника с международными связями Гюнтера Квандта политика Гитлера, ориентированная на закрытость и автаркию
[1] , была досадным ограничением его предпринимательских возможностей. Во время мирового экономического кризиса Германия стала ведущей торговой державой мира. Фирмы, подобные AFA, с их разветвленной сетью филиалов совершали за границей выгодные сделки. Германская политика ухудшила отношения с правительствами стран, где немецкая промышленность имела рынки сбыта, и поэтому шла вразрез с интересами предпринимателей.
За это ограничение своей экономической активности предприниматель и крупный акционер Квандт получил, однако, щедрую компенсацию — форсированное производство вооружений. «Приход к власти национал-социализма принес фирме стремительный подъем производства основной и вспомогательной продукции, — читаем мы в юбилейном адресе германских заводов, производящих оружие и боеприпасы, их Наблюдательный совет возглавлял тогда Гюнтер Квандт. — Перелом, который передал руль империи из рук безвольных, беспомощных и безыдейных людей в уверенные руки избранного судьбой фюрера, означал то, чего многие тогда еще не понимали, а именно: не только внутреннюю, но и внешнюю стабильность империи. Тем самым у германской промышленности появились новая жизнь, новая созидательная деятельность, большие задачи, а также богатый успех, а у немецкого рабочего — снова работа и хлеб. Вскоре после захвата власти национал-социализмом начался невиданный в истории подъем находящейся в упадке империи. Он вдохнул новую жизнь и в германскую оружейную промышленность».
