Уже в 1934 году DWM под наблюдением Квандта снова стала изготавлять боеприпасы для пехоты. Подготовку к этому фирма предприняла еще до захвата власти. Еще до 1933 года инженеры начали реконструировать и обновлять утерянные после переворота 1918 года чертежи для изготовления артиллерийских гильз. В Карлсруэ ко времени господства нацистов уже снова были построены станки, производящие боеприпасы для пехоты, что не было запрещено Версальским договором. Сотрудникам DWM удалось, кроме того, выкупить большую часть станков, производящих боеприпасы, списанных в утиль в 1919 и 1920 годах. Станки были отремонтированы в Карлсруэ, переправлены в Берлин и установлены там на заводе.
С приходом к власти национал-социалистов берлинский завод DWM начал возрождаться. В 1930 году предприятие было практически остановлено, а цеха частично сдавались в аренду иностранным фирмам, например General Motors. Теперь весь завод был разделен на три примерно равные части. В одной в 1934 году начали работу подразделения Mauser-Werke, в другой — также относящиеся к концерну цеха Daurener Metallwerke, а в третьей обосновалась сама фирма DWM.
Когда вермахт дал первые крупные заказы на боеприпасы, DWM в Берлине, Карлсруэ и на заводе в Гретцингене сразу смогла начать массовое производство патронов. Также возобновилось остановленное в 1919 году производство стволов орудий. На всех заводах в 30-е годы обновился парк станков. Частично это осуществлялось за счет продукции машиностроительного отдела в Карлсруэ, входящего в концерн. Производство боеприпасов приняло вскоре такие масштабы, что руководство DWM решило закупать также станки других производителей. Государственная политика вооружения оживила и давно находившийся в запустении завод DWM в Гретцингене, которому в течение всех 20 лет так и не удалось производить рентабельную мирную продукцию. Теперь там снова могли выпускаться капсюли и «заряжаться» изготавливавшиеся в Карлсруэ части патронов.
В каком темпе в Третьем рейхе концерн превратился в производителя вооружений, можно понять по изменению названия фирмы. Уже 29 июня 1933 года к введенному 11 лет назад названию Berlin-Karlsruher Industriewerke AG было добавлено «vormals Deutsche Waffen- und Munitionsfabriken» («ранее оружейные заводы и заводы боеприпасов»). Тем самым концерн сообщал также и внешним рынкам о своем многолетнем опыте в производстве военной продукции. Ровно через три года, летом 1936-го, фирма официально взяла свое старое название и таким образом документально подтвердила преемственность по отношению к предприятию, производившему вооружение. Тем временем в Германии опять ввели всеобщую воинскую повинность.
В противоположность тому, что будет сказано Гюнтером Квандтом после Второй мировой войны, в 1939 году он гордился тем, что новый подъем концерна, сделавший его ключевым предприятием по производству вооружений, был запланирован еще до прихода нацистов к власти. В предисловии к юбилейному адресу промышленник писал: «В период спада потребовалось немало усилий, чтобы сохранить в прежнем объеме духовные, экономические и финансовые мощности. Но благодаря этому в момент захвата власти они смогли предоставить фюреру один завод, где можно было сразу возобновить производство военной техники в необходимом объеме». Квандт превозносил «нашего фюрера» и его «несгибаемую волю, с которой он проводил оздоровление немецкой нации, повышая ее значимость в мире».
Режим отблагодарил его за это. В 1939 году улица Гартенштрассе в Карлсруэ была переименована в Гюнтер-Квандт-штрассе. Накануне Второй мировой войны непосредственные заказчики фирмы DWM были очень довольны успехами своего поставщика. «DWM снова заняла то место, которое соответствует ее славному прошлому», — засвидетельствовал в приветственном слове заведующий отделом вооружений фирмы Квандта.
Гюнтер Квандт не ограничился тем, что возродил заводы по производству боеприпасов, входившие в концерн. В конце 1933 года он решил построить еще один завод, на котором можно было бы выпускать специализированные боеприпасы. Местом строительства был выбран Любек, где в 1934 году фирмы DWM приобрели участок с собственной гаванью и подведенной железной дорогой. Строительные работы начались через два года. Таким образом, концерн не просто основал еще одно предприятие наряду с существующими, он стремился теперь к ведущей технологической роли в немецкой военной экономике. В Любеке ввозимая боевая техника должна была усовершенствоваться, а также предполагалось разрабатывать новые виды средств уничтожения. При его планировании правление руководствовалось тем, «что предприятие, имеющее размеры DWM, только в том случае сможет надолго утвердиться на передовых рубежах, если у него будет собственная исследовательская база для разработки новых направлений деятельности и новых высокопродуктивных моделей».
Раньше фирмы DWM должны были испытывать действие своих боеприпасов на многих полигонах. Теперь в Любеке было сооружено стрельбище длиной до 1900 метров. Возникло громадное исследовательское учреждение с лабораториями и опытными мастерскими. В DWM появился также математический отдел, который должен был решать теоретические задачи изготовления боеприпасов. Исследователи и техники оп-раздали ожидания, возлагавшиеся на них: перед началом войны 1939 года концерн подвел положительный итог своих усилий по развитию предприятия. Согласно хронике фирмы, «за несколько лет удалось не только закрыть брешь, возникшую из-за того, что по Версальскому договору страна в течение 15 лет не могла развивать индустрию вооружений, но и выдвинуться на ведущие позиции».
Концерн вооружений Гюнтера Квандта не просто восстановил за годы, предшествовавшие Второй мировой войне, собственные производственные мощности и создал новое крупное предприятие, он быстро научился извлекать выгоду из привилегированного положения арийской расы. В 1936 году акции Maschinenfabrik Henry Pels & Со. AG были присвоены рейхом как еврейская собственность. В следующем году это предприятие было присоединено к DWM.
Глава 15. «Перевоспитать душу ребенка»
Юность Гаральда Квандта в Третьем рейхе
О своей первой встрече с маленьким Гаральдом Квандтом Йозеф Геббельс, нацистский гауляйтер Берлина, писал в дневнике 15 марта 1931 года: «Во второй половине дня приходила Магда со своим сыном Гаральдом. Ему девять лет, и он очень милый мальчик. Блондин и немного дерзок. Но я это очень люблю».
Когда Геббельс писал эти строки, он был уже в течение четырех недель в любовных отношениях с Магдой Квандт. Он сразу почувствовал симпатию к милому ребенку, которого мать взяла после развода с Гюнтером Квандтом в свою новую квартиру на Рейхсканцлерплатц. Гаральд не был для Геббельса неприятной нагрузкой к возлюбленной. Функционер нацистской партии сразу завладел мальчиком. Прошло лишь три месяца и Геббельс заявил о своих претензиях на роль отца. 14 июня 1931 года после беседы с Магдой он сделал запись в своем дневнике: «Ее сын Гаральд теперь пройдет мою школу. Я сделаю из него дельного человека».
Как и его мать, маленький Гаральд Квандт скоро стал предметом партийно-политических споров. В начале 1930-х годов внутри нацистской партии бушевали споры о направлении дальнейшего развития. Геббельсу противостояло множество оппонентов, которые поначалу одержали над ним победу. Особенно большое число противников у него было среди штурмовиков, считавших главу службы пропаганды бонзой, который предал коричневую революцию. В противоположность другим национал-социалистам Геббельс внял убеждениям Гитлера, уверенного, что курс последовательной легальности быстрее и надежнее приведет партию к власти. И после того как фюрер перетянул его на свою сторону, услужливый Геббельс положил все силы на то, чтобы нейтрализовать в коричневом движении тех, кто мешал этой политике своим радикализмом.
