Инге Бандеков была секретаршей Гюнтера Квандта, когда она снова встретилась с мечтой своей юности Гаральдом. Они поженились в 1950 году.
Генеральными уполномоченными Группы Квандт, которая была, собственно говоря, не концерном, а сосредоточением фирм различных отраслей с общими собственниками, братья Квандты назначили двух человек, которых им предложил отец. Герберт Квандт работал, как и в предшествовавшие годы, с Хорстом Павелом. Гаральду Квандту подчинялся Герхард Фивег. Этот четырехугольник стал в дальнейшем высшим руководящим органом промышленной империи. Он заседал, как правило, два раза в месяц, обсуждая только принципиальные вопросы. Если были разные мнения, то решение принимал тот из Квандтов, кто курировал соответствующий вопрос.
При этом братья избегали излишне вмешиваться в управление фирмами, как это часто делал их отец. «Мы сможем работать быстрее и эффективнее», — полагал Гаральд Квандт. Он сообщал «господам на заводах», что теперь они должны взять на себя больше ответственности. В этом отношении братья отличались друг от друга. «Гаральд лучше умел работать с людьми, чем его брат Герберт, — считает Эберхард фон Кюнхейм, который имел дело с обоими в шестидесятые годы. — Он был офицером и знал, что такое субординация».
Гаральд Квандт получил большую часть своих знаний по менеджменту от Рейнхарда Хёна, специалиста по государственному праву, который с 1956 года возглавлял академию руководящих работников экономики в Бад-Гарцбурге. Молодой Квандт приходил в аудиторию и с интересом слушал лекции Хёна, посвященные концепции «руководства коллегами». То, что нужно делегировать принятие решений работникам, которые лучше разбираются в данном вопросе, вместо того, чтобы все определять сверху, звучало убедительно. Если бы у работников было больше ответственности, учил Хён, то они испытывали бы больше радости от своей работы и более редкими стали бы случаи «внутреннего увольнения». Знал ли Гаральд Квандт о прошлом теоретика по руководству кадрами, которого высоко ценил за его познания, неизвестно: Хён работал в секретной службе СС, и в 1944 году ему было присвоено звание оберфюрера.
Боязнь публичности им в наследство также оставил отец. Некоторым наблюдателям даже казалось, будто наследники старались превзойти отца в этом отношении. Важную холдинговую компанию сыновья Квандта в 1959 году недолго думая реорганизовали AG (акционерное общество) в GmbH (общество с ограниченной ответственностью), сняв таким образом с себя неприятную обязанность публиковать балансовые отчеты.
В наследство входил также пакет акций Daimler-Benz AG, членом Наблюдательного совета которого Гюнтер Квандт был с 1941 по 1945 годы.
Его доля на момент смерти составляла 3,85 процента. Братья признавали, что автомобильная промышленность — перспективная отрасль молодой западногерманской экономики. В США она даже опередила металлургию. В Германии существовал огромный неудовлетворенный спрос — можно было предвидеть автомобильный бум. Гаральд и Герберт решили расширить участие семьи в этом секторе и прежде всего занялись Daimler-Benz. Увеличение доли участия в фирме к этому времени было уже не дешево: в течение 1954 года курс акций вырос почти вдвое. Тем не менее братьям удалось за один год увеличить свой пакет до 9 процентов, и они никогда не жалели об этом шаге.
На автомобильной фирме в это время происходили важные перемены. Летом 1955 года председателем Наблюдательного совета Daimler-Benz стал уполномоченный правления Deutsche Bank Герман Йозеф Абс. Растущий интерес сыновей Квандта к Daimler-Benz он рассматривал благосклонно, так как его с их отцом связывали тесные, почти дружеские отношения. Уже в 1955 году Герберт Квандт вошел в Наблюдательный совет производителя автомобилей.
В то же время другой крупный владелец концерна, Фридрих Флик, тайно скупал большой пакет акций Daimler-Benz. Власти союзников обязали его отдать угольные и сталелитейные фирмы, а выручку от продаж прозорливый промышленник инвестировал в акции этой фирмы. Денег у него было больше, чем у семьи Квандт. Уже на общем собрании в 1955 году он объявил, что владеет 25 процентами акций, и после этого был избран в Наблюдательный совет. Пакет акций Флика в Daimler-Benz сопоставим по объему только с пакетом крупнейшего до той поры акционера — Deutsche Bank. Семья Квандт оказалась оттеснена на третье место.
Так как ни один из трех крупных акционеров еще не насытился, логично было предположить, что курс акций будет повышаться. «Битва за Daimler», как биограф Флика Гюнтер Оггер позже назвал эту борьбу, привлекла еще одного очень умного стратега — бременского спекулянта акциями Германа Д. Крагеса. Ему удалось скупить не менее 8 процентов всех акций Daimler — привлекательный пакет, который он намеревался продать по более высокой цене Флику или семье Квандт, в зависимости от того, кто больше заплатит. Опытный Крагес имел представление и о цене: биржевой курс составлял 385 марок. За свой пакет он хотел как минимум в два раза больше.
Но из этого плана ничего не вышло. То, как Герберт Квандт вместе с Фридрихом Фликом перечеркнули намерения бременского аутсайдера, красноречиво свидетельствует о тактической ловкости обоих промышленников. Флик не был готов заплатить сумму, которую Крагес выставил за свой пакет. «770 марок за акцию — это иллюзия», — отрезал он холодно. После этого позиция Крагеса на переговорах стала значительно слабее, так как кроме семьи Квандт других заинтересованных лиц в таком значительном и соответственно дорогом участии в Daimler-Benz больше не было. Таким образом, Крагесу не оставалось ничего другого, как продать свой пакет Герберту Квандту со значительными уступками в цене: по 430 марок за акцию. Крагес в конце концов совершил неплохую сделку, но в сравнении с его первоначальными замыслами прибыль была не такая существенная.
Однако Крагес не знал, что Квандт и Флик заключили соглашение: за его спиной они договорились прокатить жадного аутсайдера. Промышленники решили, что Флик, как покупатель, выйдет из игры, а Квандт должен был купить пакет акций по наиболее выгодной цене. Затем акции предполагалось поделить в соотношении 3,5 (Флик) к 2,5 (Квандт).
В середине пятидесятых годов семья Квандт обратила свои взоры в направлении Мюнхена к Bayerische Motoren Werke (BMW). В отличие от Daimler-Benz в этой автомобильной фирме был плохой менеджмент, и она не была успешной в экономическом отношении: не хватало денег на выплату дивидендов. Тем не менее в 1956 году курс акций повысился до 180 процентов номинальной стоимости. Биржевики подозревали, что за повышением курса стоит Флик, который хотел объединить в суперконцерн Daimler-Benz, BMW, Auto-Union и завод грузовиков и локомотивов (Lastwagen- und Lokomotivfabrik Krauss-Maffei). Но промышленник все опровергал.
На самом же деле Герберт Квандт тайно начал скупать небольшие и более крупные пакеты акций BMW, а также облигации конверсионного займа этого акционерного общества. Причем он не считал нужным информировать своего брата об этих покупках, которые оплачивались за счет семейного состояния, поскольку тот, а также Павел и Фивег возражали против формирования пакета Daimler. Участие же в фирме BMW, терпящей убытки, было еще более рискованным капиталовложением, чем покупка акций Daimler, поэтому Герберт не мог рассчитывать на их согласие.
