Ханемана защищал лишь председатель Наблюдательного совета Герман Кароли, все же остальные находили определенные недостатки в его работе и стиле общения. По мнению Квандта, Ханеман всегда был слишком дерзким. Особенно ему не нравилось, что начальник отдела сбыта довольно откровенно обсуждал его личность, употребляя при этом такие обороты, как «теперь BMW — любимая игрушка Квандта».
Когда Ханеман 27 октября 1971 года вошел в дом Герберта Квандта, он уже проиграл битву за власть Эберхарду фон Кюнхейму. Кароли проинформировал менеджера, виртуозные продажи которого увеличили прибыль автомобильного концерна в семь раз, о досрочном окончании его карьеры. Поговорить с Ханемаиом лично Герберт Квандт посчитал неуместным. Представители наемных работников в Наблюдательном совете, правда, попытались предотвратить увольнение Ханемана, но информация о разрыве отношений из-за разглашения тайны уже проникла в прессу.
Вторым важным кадровым решением, которое Квандт принял в 1971 году, было назначение личного генерального уполномоченного. Промышленник искал преемника Хорсту Павелу, который более тридцати лет был ключевой фигурой в империи. Соперничество, возникшее поначалу между двумя мужчинами, превратилось с годами в доверительное сотрудничество, но дистанция оставалась всегда. В день своего 60-летия Герберт Квандт предложил Павелу, который был на два года старше, общение на «ты», но в этот момент уже был виден конец совместного пути.
Выбор Герберта Квандта пал на 45-летнего юриста Ганса графа фон дер Гольца, происходившего из старого бранденбургского дворянского рода, корни которого уходили в XIII век. Квандт познакомился в Берлине с его отцом, и он произвел на него очень хорошее впечатление. Рюдигер граф фон дер Гольц еще до прихода к власти Гитлера в качестве адвоката представлял интересы Йозефа Геббельса, когда тот предстал перед судом за оскорбление Гинденбурга. Позже ему также удалось реабилитировать выпущенного Гитлером из тюрьмы главнокомандующего сухопутными войсками генерал-полковника фон Фрича. Если сын похож на отца, думал Герберт Квандт, то это именно тот человек, который нужен на должность личного генерального уполномоченного.
По окончании высшего учебного заведения молодой граф Гольц поначалу работал в альянсе в качестве консультанта по кадрам. Там он научился искусству переговоров, постоянно разъезжая по стране, чтобы договориться с крестьянами о возмещении ущерба, причиненного наехавшим краном или перевернутой телегой с сеном. В 1952 году он начал юридическую практику в одной фирме по страхованию кредитов в Дюссельдорфе, а в 1956 году, через посредничество Федерального министерства финансов, перешел в International Finance Corporation (IFC), аналог Всемирного банка в Вашингтоне.
Граф обладал тонким художественным вкусом, интересовался литературой и искусством. В молодые годы он писал стихи и посылал их Готтфриду Бенну
[3], одно из них он даже получил обратно с поправками. В США он навещал Эзру Паунда
[4], лечившегося в клинике неврозов. Когда Квандт решил пригласить его на работу, Гольц предупредил промышленника, что в его жизни существует не только работа: «У меня есть и другие интересы, которые я ни в коем случае не оставлю». После недолгих размышлений Герберт Квандт согласился. Десятилетия спустя промышленник сказал: «Художественные наклонности графа фон дер Гольца, профессионального экономиста, произвели на меня особенно приятное впечатление».
Вероятно, не случайно два ключевых сотрудника Герберта Квандта имели дворянское происхождение. Предприниматель был очарован традициями и прочностью дворянских кланов. Как и его отец, Герберт был приверженцем смены поколений и очень хотел бы увидеть, как потомки продолжат его дело. Происхождение людей, которые на него работали, соответствовало его аристократическому имиджу.
Выбрав себе генерального уполномоченного, Герберт Квандт осуществил очень удачную операцию — так считал не только он сам. «Встреча Квандта с графом фон дер Гольцем, несмотря на очень разные жизненные пути обоих, оказалась счастливым случаем», — писала «Frankfurter Allgemeine». Герберт Квандт говорил позже о существовавших между ними доверительных отношениях, «которые вряд ли типичны для бизнес-элиты нашего уровня».
К небольшому кругу людей, которых Герберт Квандт помимо встреч в городе и казино часто приглашал к себе домой в Бад-Хомбург, принадлежал президент Deutsche Bundesbank Карл Клазен. Издатель газет Аксель Шпрингер тоже посещал Таунусштадт, чтобы поужинать и поговорить, как было написано в приглашении. Со Шпрингером Квандта объединяли антикоммунизм и любовь к Берлину. Перед входной дверью в Бад-Хомбург промышленник поставил фигуру медведя из камня с выгравированным на ней расстоянием до Берлина. У него, кроме того, была квартира в Берлине, куда его возили на BMW с номером В-MW 1.
В отличие от Акселя Шпрингера Квандт не был человеком политики. Герберт чувствовал симпатию к правым, и в частности, он очень ценил шефа ХСС Франца Йозефа Штрауса. Через пять недель после смены власти в Бонне в 1969 году, в результате чего было сформировано коалиционное правительство из СДПГ и СвДП, которое сделало канцлером Вилли Брандта, Герберт Квандт встретился со Штраусом в узком кругу. В беседе приняли участие также Флик и автомобильные менеджеры. Эта «внепарламентская оппозиция промышленников» («Der Spiegel») обсуждала, согласно протоколу беседы, как можно было бы свергнуть социал-либеральную коалицию. Господа договорились, среди прочего, предоставить Штраусу финансовую помощь.
Герберт Квандт любил скоростные автомобили. Его третья жена Йоханна открыла вместе с ним в 1971 году филиал BMW в Гамбурге.
В июне 1970 года баварский премьер-министр в речи по случаю 60-летия Герберта Квандта охарактеризовал их отношения так: от первой встречи в 1962 году «мы прошли путь до личного знакомства, дружбы, политической симпатии и, собственно говоря, также до совместного принятия решений о том, что целесообразно, правильно и необходимо».
Свое свободное время Герберт Квандт чаще всего проводил в Вэльдерсхаузене (средняя полоса земли Гессен). В 1967 году он приобрел там имение, где у него была конюшня. В возрасте 57 лет промышленник решил попробовать, может ли он заниматься верховой ездой, несмотря на слабое зрение. Когда это удалось, Герберт Квандт принял решение снова начать разведение лошадей тракененской породы, как когда-то в военные годы в своем владении в Нидерлаузице. Его третья жена Йоханна, которая также очень любила верховую езду, поддержала мужа.
Как и его брат, Герберт тоже приобрел участок на Лазурном берегу, но значительно меньших размеров. Покупая картины, он задумывался над тем, сколько они стоят: «Я не отношусь к тем, кто платит фантастические суммы за полотна, ведь каждый взгляд на них стоит целое состояние». Его любимыми художниками были Зисли, Нольде и Шмидт-Ротлуфф. А свои музыкальные интересы он удовлетворял игрой на электронном органе Хэммонда.
