Квандту при подготовке раздела его наследства помогло то, что ему в последние годы жизни почти не приходилось беспокоиться о BMW. Под руководством Эберхарда фон Кюнхейма автомобильная фирма блестяще развивалась. В 1977 году впервые оборот превысил отметку в пять миллиардов марок. Крупному акционеру были переведены дивиденды на сумму 45 миллионов марок.
Благодаря хорошим прибылям председателю Правления удалось стать независимым от крупного акционера. «Фон Кюнхейм так же свободен, как любой другой член Правления в каком-нибудь обществе», — заявлял Квандт. Но он произнес это с оттенком предостережения: «Я не собираюсь лишать Правление той самостоятельности, которой оно обладает».
Так контакты между Правлением и председателем Наблюдательного совета были ограничены до четырех-пяти заседаний в год и нескольких встреч помимо того. Звонили друг другу по телефону не более трех раз в месяц, «но только если был повод», как подчеркивал Квандт. Кюнхейм проявлял максимальную осмотрительность в предпринимательской политике: «За прошедшие пять лет не было ни одного решения по инвестициям, в котором он [Квандт] изменил что-нибудь хоть на йоту».
В действительности же мнение, которое сложилось у общественности о влиянии Герберта Квандта на BMW, никогда не соответствовало реальности. Конечно, в 1960-е годы его положение было упрочено тем, что на новой модели BMW была установлена несравнимая ни с чем выпуклая решетка радиатора. Но он не вмешивался в управление, по крайней мере, с момента вступления в должность Кюнхейма в 1970 году. «Правила игры были абсолютно ясны, — говорит сегодня тогдашний председатель Правления. — Решения принимали мы».
Под руководством Кюнхейма и с благословения Квандта с середины 1970-х годов BMW бросила вызов сверхмощному конкуренту Daimler-Benz. Уже давно баварские автомобилестроители покинули узкую рыночную нишу мощных спортивных моделей. В пятой и третьей сериях они предлагали автомобили, которые были комфортабельными и нравились покупателям из высших слоев общества. Теперь Кюнхейм решил совершить прорыв в высшую ценовую категорию. Сделки с крупногабаритными, приносящими большую прибыль лимузинами до сих пор относились к сфере деятельности Daimler-Benz, однако в 1977 году фирма BMW выставила на рынок свои модели седьмой серии. Машина, оснащенная шестицилиндровым мотором, очень хорошо смотрелась рядом с большим «Mercedes». Внутри лимузин был даже просторнее, чем «класс S» у Daimler-Benz.
Герберт Квандт наблюдал за развитием событий с явным удовлетворением. В 1974 году он должен был расстаться со своей собственностью в Daimler-Benz, фирме, к которой чувствовал большую привязанность. И поскольку у него там были акции, пост председателя Наблюдательного совета BMW он смог занять лишь после их продажи. Продукцию Daimler-Benz Квандт всегда считал более аристократичной и поэтому был очень доволен, когда фирма BMW тоже выдвинулась в высший класс.
Между тем его зрение так сильно ухудшилось, что Герберт Квандт просил наговаривать на магнитофон его служебную почту. Проделанная предпринимателем работа еще более впечатляет, так как он мог воспринимать важнейшую информацию исключительно на слух. В те годы, когда магнат упорядочивал свою империю и структурировал наследство, он не мог видеть ни одной диаграммы и прочитать ни одного ряда чисел. Все самое важное он был вынужден запоминать.
Поэтому Герберт любил, чтобы сотрудники в его кабинете становились на фоне окон: так чтобы он мог видеть их силуэты. При этом он отличался очень острым слухом, который «с годами все больше заменял ему зрение. Как меломаны слушают музыку, так Герберт Квандт слушал модуляции голосов, анализируя изменения силы звука, скорость речи и паузы между вопросами и ответами. Причем он делал это и в ответственные моменты отбора руководящих сотрудников, и в повседневной жизни, общаясь с менеджерами, посетителями и коллегами по всему миру», — писал его домашний биограф Трейе.
Руководителя фирмы BMW Кюнхейма Квандт ошеломил однажды во время их совместной беседы с кандидатом на одну из руководящих должностей высшего звена. Под конец беседы Квандт спросил претендента, когда он в последний раз был в отпуске. «Три-четыре года назад», — ответил тот. Квандт предложил ему отдохнуть несколько месяцев, прежде чем начать работу на фирме. Когда потом Кюнхейм поинтересовался, почему Квандт задал именно этот вопрос, то узнал, что он по голосу и манере речи кандидата почувствовал его переутомление.
Квандт был одержим восприятием информации на слух. Так, промышленник записывал на магнитофон телефонные разговоры, чтобы во время последующего прослушивания лучше понять намерения и личность собеседника. Даже его брат не составлял исключения.
Доступа к Герберту Квандту не имел почти никто, кроме его ближайших сотрудников графа фон дер Гольца, фон Хойзингера и фон Кюнхейма. Ближе всех ему был граф фон дер Гольц, по свидетельству которого Квандт с ним проводил очень много времени. «Он любил беседы в сумерки, когда все события дня отступали на второй план; ему нравился этот обмен мыслями в поздний час, когда собеседники двигались вперед как бы ощупью, когда были слышны только голоса с их мелодичными переливами, их высотой и глубиной, только слова, без обманчивого света, картин, красок».
Герберт Квандт хотел еще при жизни оделить троих детей от своего второго брака, чтобы заранее исключить появление после его смерти коллективного наследника, состоящего из претендентов от обоих последних браков. В таком случае поделить наследство им было бы так же сложно, как это много лет происходило с наследниками его брата Гаральда.
Поэтому в июле 1978 года он передал Соне, Сабине и Свену Квандт в равных долях контрольный пакет акций фирмы Varta AG. «Оговоренное с самого начала наследство» было свободно от долгов. Герберт Квандт обосновал досрочную передачу тем, что он хотел помочь своим детям организовать свое будущее «самостоятельно и независимо от других членов семьи».
Уже в следующем году Свен Квандт, студент-экономист, которому было тогда 23 года, вошел в Наблюдательный совет крупнейшего европейского производителя аккумуляторов и батарей. Экономический обозреватель газеты «Zeit» Михаэль Юнгблут критиковал это выдвижение: «Способ, с помощью которого сын Свен готовится к будущей должности, фатально напоминает времена феодализма. Здесь, как когда-то в княжеских домах, передается по наследству не только богатство, но и власть». Теперь заслуженные менеджеры должны были уступить место на фирме студенту, «который случайно носит фамилию Квандт».
Герберт Квандт умер совершенно неожиданно вечером 2 июня 1982 года в Киле, в доме родственников. Ни его жены, ни кого-либо из детей рядом не было: за два дня до этого семья уехала в Бад-Хомбург, а Герберт хотел отдохнуть еще пару дней. Он уже давно страдал нарушением сердечного ритма.
22 июня 1982 года, в день, когда промышленнику исполнилось бы 72 года, семья, сотрудники и известные немецкие предприниматели собрались, чтобы почтить его память в зале Моцарта Старой оперы во Франкфурте. С проникновенной речью выступил одаренный красноречием генеральный уполномоченный и доверенный Ганс граф фон дер Гольц: «Секрет его предпринимательских успехов, скорее всего, в выдающейся способности быть примером, в излучении всепобеждающего и привлекающего людей тепла. Он умел вдохновлять, потому что сам был увлеченным человеком».
