Сегодня Сюзанна Клаттен и Стефан Квандт вспоминают те бурные дни спокойно, хотя в тот момент к ним предъявлялись слишком большие требования. Подводя итоги, Сюзанна Клаттен и ее брат считают удачей то, что им пришлось принимать трудные решения непосредственно после получения мандатов Наблюдательного совета. «Это был прежде всего чисто человеческий вызов», — говорит Сюзанна. Они были вынуждены сразу начать выполнять функцию собственников, то есть выяснить: кто за что несет ответственность в связи с кризисом на фирме Rover; какие выводы следует сделать; кого лучше всего поставить во главе фирмы? Слово владельцев контрольного пакета акций имело особый вес. Семья Квандт должна была взять на себя эту ответственность. «В определенный момент возник вопрос: „А что вы думаете по этому поводу?" — вспоминает Стефан Квандт. — И тогда все посмотрели на нас».
Новый руководитель BMW после своего вступления в должность в феврале 1999 года сделал последнюю попытку спасти фирму Rover. Появилась надежда на лучшее, новый «Rover 75» получил хорошие отзывы, но вскоре эти планы перечеркнул крах на валютном рынке. Курс британского фунта продолжал расти, обрушивая цены на иностранные автомобили на внутреннем рынке. Все планы BMW по оздоровлению фирмы Rover основывались на курсе 2,70 марки за фунт, в реальности же британская валюта подорожала до трех марок.
Осенью 1999 года стало ясно, что решение проблемы не в закрытии и продаже фирмы, и Милберг вступил в переговоры с фирмой Alchemy, отважившейся на финансирование. В марте 2000 года после проведения заседания Наблюдательного совета был обнародован план продажи. Одновременно общественность узнала, что фирма BMW одним махом отделалась от трех членов Правления, которые были избраны на свои посты лишь год назад: Милберг не нашел с ними общего языка. Семья Квандт поддержала руководителя фирмы — все происходящее было похоже на хаос.
Из-за кризиса на фирме Rover семья Квандт впервые почувствовала настоятельную необходимость дать объяснения, и весной 2000 года представители династии Квандт подробно рассказали о своих интересах на фирме BMW. Будучи ответственным за наследство своего отца, они, однако, предпочли и на этот раз не отвечать на вопросы журналиста газеты «Die Welt» лично. Но поскольку ответы были авторизованы, позиция семьи Квандт была отражена в беседе адекватно. Это было однозначное признание единства: «Как для Стефана Квандт, так и для его сестры Сюзанны Клаттен незыблемой остается эмоциональная привязанность к BMW, которая лишь укрепилась за годы работы семьи Квандт с этой фирмой. Марка BMW (включая и курс акций) представляет собой крупнейшую ценность в автомобильном мире. Поэтому будьте уверены: и четвертое поколение семьи будет по-прежнему любить BMW!»
Через своего представителя клан Квандтов опроверг все слухи о продаже или сокращении своей доли в фирме: «У семьи нет ни заинтересованности, ни причины отказываться от BMW». Концерн относится к производителям автомобилей, приносящим наивысшую прибыль: «Зачем продавать такую жемчужину?» Пользуясь случаем, наследники поддержали председателя Правления Милберга. Появились слухи, что его якобы должны сменить после того, как не удалась затеянная им сделка с фирмой Alchemy. Казалось, что BMW никогда не сможет освободиться от фирмы Rover.
Однако менеджеры BMW начали новые переговоры с консорциумом о бывшем руководителе фирмы Rover Джоне Тауэрсе. Эту группу поддерживало британское правительство, так как ее концепция предусматривала меньшую потерю рабочих мест на фирме Rover. За 10 фунтов стерлингов фирма Rover Cars в мае 2000 года наконец сменила своего владельца. Это был ужасный конец. Журнал «Manager-Magazin» подвел итог: «Исконно английская автомобильная марка стоила фирме BMW десяти миллиардов марок, пяти Правлений и еще больше репутации».
Вскоре, однако, выяснилось, что ущерб, нанесенный престижу фирмы, был не очень велик, марки BMW он вообще не коснулся. Поэтому автомобильный концерн смог неожиданно быстро преодолеть «кризис, аналог которому трудно найти в истории немецкой промышленности» («Der Spiegel»), и вскоре снова оказался на полосе обгона. В то время как в отрасли сделки осуществлялись, скорее, вяло, фирма BMW устанавливала все новые и новые рекорды сбыта продукции. В 2001 году концерн достиг наилучших результатов в своей истории, выплатив своим акционерам не менее 350 миллионов евро, причем половину этой суммы — семье Квандт. При обороте 38,5 миллиарда евро у фирмы после подведения итогов осталась прибыль почти 1,9 миллиарда евро. В том же году всемирно известный концерн Юргена Шремппа DaimlerChrysler понес убытки в объеме 662 миллиона евро.
Сюзанна Клаттен и Стефан Квандт подтвердили, что они не утратили интуицию в подборе кадров, которой отличались их предки. Милберг оказался именно тем человеком, который был нужен: за три года его пребывания в должности биржевая стоимость автомобильного концерна увеличилась ровно в два раза. Находясь на пике своей карьеры, руководитель BMW в мае досрочно покинул свой пост из-за заболевания межпозвоночного хряща: менеджер не захотел больше подвергать себя чрезмерным нагрузкам, связанным с руководством фирмой.
Преемником Милберга стал физик Гельмут Панке, который ранее руководил отделом финансов. Новый управляющий фирмы BMW мог быть уверен в том, что главные акционеры в Бад-Хомбурге всегда поддержат выдвинутых ими на должность руководителей. Способ, с помощью которого семья Квандт оказывала влияние на автомобильный концерн, до сих пор отличался постоянством. Они никак не реагировали на кратковременные колебания доходов, если предварительно одобрили стратегию. По словам Милберга, не только семья получает прибыль от фирмы, но и фирма от семьи Квандт: «Наличие крупного акционера, который обеспечивает преемственность и на протяжении длительного срока наблюдает за положением дел в такой сфере, как автомобильная промышленность, является крупным преимуществом для BMW».
Но как долго семья Квандт сможет иметь большинство на BMW? «Мы будем оставаться в большинстве столько, сколько это будет нужно для фирмы», — говорит Стефан Квандт. Его сестра дополняет: «Мы сохраняем свою долю не из эгоизма. Мы обеспечиваем концерну спокойствие, и это ценят». Стефан Квандт убежден в правильности так называемой концепции «наилучшего собственника» («Best-Owner») в приложении к фирме BMW. Он говорит, что семья Квандт обеспечивает фирме независимость, что дает ее сотрудникам возможность отождествлять себя с нею: подобное сегодня в экономике можно встретить нечасто: «В этом смысле мы — весьма подходящий собственник».
Эпилог
Секрет устойчивости
Семья Квандт имеет некоторое сходство с другой известной немецкой семьей — семьей Манн. Авторитет обоих кланов основывается на огромных достижениях патриархов, которые к тому же были современниками. Как и Томас Манн, Гюнтер Квандт вырос в кайзеровской Германии, его лучшие годы пришлись на период Веймарской республики, а во времена Третьего рейха он был солидным, состоятельным человеком. В то время как Томас Манн эмигрировал из страны, Гюнтер Квандт продолжал свое дело в нацистской Германии и с готовностью включился в производство вооружений для Третьего рейха.
Обеим семьям присущи огромный талант и способности на протяжении нескольких поколений: в семье Манн — в области искусства, в семье Квандт — в области предпринимательства. При этом отец был для сыновей и дочерей одновременно примером и учителем, так как его дело было в глазах потомков мерилом собственной деятельности. Как и в семье Манн, история семьи Квандт изобилует личными трагедиями, успех уживается с потерями. В обеих семьях их члены умирают не своей смертью, слишком рано вырванные из жизни несчастным случаем, болезнью или даже самоубийством.
