– Я буду больше бывать дома, пап. Я обещаю, – в ее глазах появились слезы, но я не отвлекался. Я в буквальном смысле устал иметь дело с выходками Квин.
– Нет, Нея. Извини. Но есть и хорошие новости, – сказал я, надеясь взять ситуацию под контроль. – Мы все еще можем время от времени брать Квин домой. Ветеринар, который теперь будет заботиться о ней, сказал, что мы можем. Он дает нам право на посещение.
– Ты уверен?
– Да. Таким образом, ты можешь общаться с друзьями и все еще быть хозяйкой собаки «на полставки».
«Собака на час» – я никогда не слышал ни о чем подобном, очень рекомендую.
Я ждал, пока информация усвоится. Джиннея несколько секунд смотрела себе под ноги, потом подняла на меня глаза и робко согласилась.
К чести ветеринара, он сдержал свое слово и предоставил Джиннее «право посещения» Квин. Он даже привозил ее с собой на работу, чтобы мы могли забирать ее к себе на день или на ночь. «Собака на час» – я никогда не слышал ни о чем подобном, очень рекомендую.
* * *
После того как мы отдали нашу королеву и я снова стал королем в своем замке, Гэри, Карл и я решили, что пришло время отправиться в небольшой тур с новой группой. Как и все остальное в моей жизни, гастроли проходили по принципу «все или ничего». Одно шоу – ошеломительное, а следующее – настолько плохое, что мне практически хотелось все бросить.
Так, перед первым нашим концертом, который проходил в небольшом церковном амфитеатре, мы могли как следует все отрепетировать в реальном пространстве, а некто Митч – приятель организатора этого выступления – любезно предоставил паре из нас свой вертолет в качестве такси.
Митч был настолько крут, что перед концертом он пролетел над прекрасными пустынными горами за пределами Скоттсдейла, штат Аризона, а после приземлился прямо рядом с театром, где все поклонники ждали в очереди. Поговорим о первоклассном вступлении. Было так нереально много народу, что зал оказался заполнен. Довольно круто для сольного концерта. Я нервничал из-за своего голоса, и он действительно начинал немного дрожать, но я справился с этим, и люди, казалось, не замечали этого. По крайней мере, я не думаю, что заметили. Фанатам, похоже, понравилось, так что я был счастлив.
Однако наше второе шоу было совершенно ужасным. Причем не задалось оно сразу: какой-то парень на пороге бара, в котором мы собирались выступить, предложил мне наркотики. К тому времени, когда мы вышли на сцену, собралось около тридцати человек. Пел я, что называется, через раз – то отлично, то хуже некуда. Это было унизительно. Тридцать не особо заинтересованных людей стояли вокруг дурацкого бара и наблюдали, как мы играем от всего сердца, в то время как на заднем плане некоторые пьянчужки играли в бильярд. Как это было далеко от выступлений KoЯn.
Однако в ту ночь произошло еще кое-что, что не было похоже на старые времена. После концерта к нам подошла девушка и попросила нас помолиться за ее исцеление. Мы отвели ее в заднюю часть нашего автобуса, чтобы помолиться. У нее был рак. Это было круто. Задняя комната тур-автобусов была известна многими вещами в те дни, но я могу заверить вас, что молитва не входила в их число.
Крайности этих первых двух концертов стали в значительной степени нормой для тура. И вот однажды вечером я чувствовал себя так ужасно, что даже ушел.
Мы были в Модесто, штат Калифорния, играли в маленьком баре, и, как только я вышел на сцену, я почувствовал, что знакомая ярость возвращается. Я думаю, что это было просто накопившееся разочарование от выступления в таком количестве избитых баров, где каждый вечер присутствовало лишь несколько человек. Кроме того, ранее на саундчеке я столкнулся со старым другом и мог сказать, что он был под метом. Я чувствовал, как внутри меня закипает ярость. Не помогло и то, что у меня были всевозможные проблемы со стойкой микрофона. Он снова и снова продолжал падать. Затем мне показалось, что я услышал странный звук на усилителе моего гитариста Скотта, поэтому прямо посреди нашего живого выступления я решил подползти к нему, чтобы выключить его гитарную педаль.
Я кипел от злости, переползая через провода на обратном пути к сломанной стойке микрофона.
Вот тогда это и случилось. Прямо в середине песни «Washed by Blood», песни о моем искуплении, я вышел из себя и бросил микрофон, еще чуть-чуть и он бы прилетел барабанщику в лоб. Я сбежал со сцены, не сказав ни слова публике и своей группе, вызвал такси и уехал, решив отменить остаток тура. Когда я сел в машину, угадайте, чья музыка играла по радио?
Да, KoЯn. Мне казалось, что кто-то вмешивается в мою жизнь. Если бы кто-то предложил мне наркотики в тот момент, я, возможно, не отказался бы. Я не мог понять, почему год за годом продолжаю бороться с этим яростным чудовищем, живущим внутри меня. Как будто я столкнулся с демонами. И я уверен, что так оно и было. Оглядываясь назад, я думаю, что все это было вызвано неуверенностью, но в то время я знал, что ненавижу свой гнев, и хотел победить его.
Так получилось, что на следующий день после этого я попал на концерт Криса Дотри (на American Idol) в Сан-Франциско. Мой друг пастор Майкл Гвидо гастролировал с Дотри. Когда я рассказал ему о своих вспышках гнева накануне вечером, он пригласил меня прийти на шоу, чтобы посмотреть, сможем ли мы справиться с некоторыми из моих эмоций. Это немного помогло. Но, наблюдая за выступлением Дотри, я понял, что у него есть все, о чем я мечтал: великолепный голос, первоклассное оборудование и толпы фанатов. Гвидо изо всех сил пытался отговорить меня. Я действительно ценил это, и мне нравилось проводить время с ним и Дотри, но я не был готов к их помощи. Мне нужно было поговорить с кем-то, кто мог бы действительно понять, через что я прошел. И я написал своему старому другу и товарищу по группе Филди.
Филди связался со мной примерно месяц назад и спросил, не хочу ли я поработать над песней в поддержку Чи из группы Deftones, который впал в кому после ужасной автоаварии. В записи этой песни участвовало много музыкантов из других больших рок-групп. Я считал Чи своим другом, поэтому, конечно, согласился без раздумий. После этого мы с Филди несколько раз переписывались, просто чтобы оставаться на связи. Он стал христианином немногим позже меня, так что у нас было много общего: наше KoЯn-происхождение и то, что мы вместе росли.
После концерта к нам подошла девушка и попросила нас помолиться за ее исцеление. У нее был рак.
На следующий день мы договорились встретиться у него дома, чтобы поговорить о моем нервном срыве. Боже, как же приятно было снова увидеть его, войти в его дом и крепко обнять.
– Ну что, тебе получше сегодня? – спросил Филди.
– Наверное, – ответил я, хотя и не был в этом уверен. – Я уже не психую, как вчера, но все еще не могу понять, чего хочет от меня Бог. Как будто у меня депрессия, которая появляется из ниоткуда, и контролировать ее я не в состоянии. Я сделал все, что мог, чтобы избавиться от бремени прошлого, но я не могу избавиться от депрессии, гнева и ярости.
