«Есть одна или две песни, которые я предпочел бы не играть. Мне будет просто неловко как отцу, понимаешь?»
И она согласилась: «Такова твоя судьба, Брайан. Ты можешь оказывать на людей сильное влияние. Мне кажется, что все будет хорошо. Бог делает многое, что не вписывается в церковные каноны».
Уже два!
Остался Клинт. Клинт, человек с дредами и татухами, служил пастором в нэшвиллской церкви «СлоуБерн», куда я ходил уже пару лет. Я думал, что и он будет за то, чтобы я вернулся в KoЯn, но после того, как я все ему рассказал, он ответил, что не чувствует, что время пришло. Именно это я и сказал Манки.
Хммм.
– Я совершенно уверен, что когда-нибудь это случится, приятель, – сказал он. – Просто не сейчас.
И я обратился напрямую к Богу.
Господи, я спросил трех друзей, которым доверяю, о том, надо ли мне возвращаться в KoЯn. Но Клинт ответил, что сейчас не самое подходящее время. Его реплика посеяла во мне сомнения. Что ты сделаешь дальше?
Некоторым людям это может показаться слабоумием с моей стороны, но основой всей божественной системы является смирение, и в духовной сфере эти типы действий в отношении серьезных решений имеют большой вес и значение.
Через неделю я праздновал свой день рождения с Николь, Хейденом и Клинтом в ресторане. Как только Клинт появился в ресторане, он сразу же подошел ко мне и сказал: «Эй, приятель, я должен сказать тебе, что я много молился о том, что мы обсуждали, и чем больше я думаю об этом, тем больше я чувствую о моменте. Что ты чувствуешь насчет этого?»
Прежде чем я успел ответить, вмешалась Николь: «Клинт, мы чувствуем то же самое. Брайан создан для этого. Все обстоятельства благоволят ему».
«Безусловно, – добавил Хейден. – Брайан, я думаю, что это именно то, чем такие люди, как мы, должны заниматься. Церкви полны людей, которых подкармливают духовно, и многие из них почти ничего не делают, чтобы оказать какое-либо влияние. Это должно произойти».
«Согласен, – добавил я. – Я вижу это с тех пор, как я вышел на сцену с ребятами из KoЯn. Но мне, безусловно, приятно, что вы все меня поддерживаете».
Это был просто потрясающий день рождения.
Мне было так хорошо, разговор с друзьями помог мне принять решение о возвращении в KoЯn. И я должен был быть сильным, потому что я знал, что в ближайшем будущем столкнусь со многими скептиками, бросающими в меня грязь из-за этого решения.
После обеда мне кто-то переслал электронное письмо от некой Дженнифер, которая видела нашу версию Blind на фестивале Carolina Rebellion.
Она была опустошена на шоу, но когда вернулась домой, Бог протянул ей руку и прикоснулся к ней. Вот что она написала:
«В первый день Rebellion мы вернулись в нашу палатку, чтобы выпить пива, прежде чем вернуться на площадку. Тогда нам вручили флаер для бесплатного мероприятия в Шарлотте, на котором должна была играть одна из групп с Rebellion. Также там играли Брайан «Хэд» Уэлч, бывший гитарист KoЯn, и его новая группа. Вообще-то KoЯn тоже играл на Rebellion, и с тех пор как ушел Брайан, я перестала быть их поклонницей. Поэтому, когда я увидела, что он собирается присутствовать на этом мероприятии, я пришла в восторг! Ну, к моему удивлению, в конце выступления KoЯn Брайан Уэлч воссоединился и играл с ними впервые за восемь лет. Что ж, все это так меня заинтриговало, что как только я вернулась домой, то сразу же заказала его автобиографию и погрузилась в нее, что говорит о многом, потому что я ненавидела читать даже короткие журнальные статьи!
Я не могу найти слов, чтобы описать те чувства, которые нахлынули на меня, когда я читала историю его жизни и все, что Бог сделал для него. Я закончила его книгу девятнадцатого мая и легла спать с тяжелым грузом на душе. На следующее утро, в воскресенье 20 мая 2012 года, я проснулась и впервые за двадцать лет добровольно пошла в церковь. У меня внутри больше не осталось никакой борьбы, и мне не к кому было обратиться, кроме Бога. Я крепко прижимала книгу Брайана «Хэда» Уэлча «Save Me from Myself» так близко к сердцу, как только могла. Ибо через Брайана Бог привел меня в эту церковь совершенно незнакомых людей, зная, что я должна быть там.
Я нашла стул подальше от людей, ближайший к концу, желая быть замеченной и одновременно невидимой. Всю дорогу туда я говорила Богу, что он должен дать мне знак, что я действительно должна быть там. Как только я добралась туда, я стала умолять его прислать кого-нибудь ко мне, потому что у меня не было сил найти кого-нибудь самостоятельно. На самом деле мне было страшно!
Ну конечно, он говорил со мной через проповедь пастора. Поэтому я, конечно, сидела и слушала. В конце все помолились, и бум – богослужение закончилось. Я опустила голову в знак поражения, чувствуя себя еще более одинокой. Я попросту стала умолять его прислать кого-нибудь ко мне, а потом сказала себе, что если никто ко мне не подойдет, то я подожду, пока не перестану слышать голоса, а потом уйду, чтобы никто меня не заметил, потому что именно так я себя и чувствовала: невидимой, а теперь еще и более нежеланной, чем когда-либо в жизни. Я была сбита с толку, почему Бог так много сделал для того, чтобы я туда пришла, но никого ко мне не подослал.
Наконец, когда в церкви осталась лишь небольшая кучка людей, какая-то женщина положила мне на спину руку. Я расплакалась, радуясь, что не стала невидимкой и что он услышал меня и выполнил мою просьбу. На самом деле, меня увидела двенадцатилетняя дочь женщины и сказала своей маме, чтобы она поговорила со мной. Полин решила узнать, может ли она помочь мне. Она хотела выяснить, что случилось. Затем она пошла на поиски того, кто мог бы поговорить со мной.
Это был просто потрясающий день рождения. Мне было так хорошо, разговор с друзьями помог мне принять решение о возвращении в KoЯn.
Спасибо Богу, пославшему мне Брайана и его историю, и за то, что он послал мне Полин. В то утро, около 12:15 пополудни, пастор вместе с Полин привели меня к молитве, чтобы я смогла принять Господа в сердце и спасти свою душу!»
Когда я сидел в своей машине после обеда на стоянке рядом с рестораном и читал письмо Дженнифер, все встало на свои места. Все сомнения наконец исчезли прямо там. С помощью Дженнифер Иисус показал мне дорогу к себе. Я был совершенно ошеломлен и смирен, и я сидел в своей машине в слезах при мысли о том, как хороши, нерелигиозны и нетрадиционны неисповедимые пути Господни.
Остался только один человек, с которым мне нужно было поговорить, – Джиннея.
На протяжении многих лет, когда менеджеры KoЯn обращались ко мне с просьбой вернуться, Джиннея всегда говорила: «Нет, папа! Не возвращайся в KoЯn!» И кто может ее винить? Тогда я еще не был удостоен премии «Отец года». Я не только часто отсутствовал дома, но и был настолько накачан наркотиками, что, даже находясь дома, никогда не присутствовал полностью. Кроме того, уходя, я сказал Джиннее, что делаю это для того, чтобы мы могли проводить больше времени вместе. Если я собирался вернуться, что же это могло значить? И все же она стала старше и независимее. Знаю точно, что последнее мое выступление с KoЯn ей понравилось.
