Вот они уже на платформе. Ветер хлещет так, что они пригибаются. Они готовы. Быстро двигаются вдоль решетки, окружающей балку, подходят к вентиляционному люку. Онайи убирает винтовку за спину и резким движением открывает его. Когда люк перестает греметь, она замирает. Шаги. Стучат подошвы ботинок. Враг близко. Снова шаги. Теперь быстрее.
Крепко прижимая винтовку, Онайи забирается в отверстие, пока Агу, стоя на одном колене, целится, зорко глядя по сторонам, готовый встретить то, что появится из-за угла.
– Агу, – шипит она, забравшись внутрь. – Эй! Пойдем!
Он еще раз окидывает пространство взглядом, прежде чем протиснуться в люк. Онайи уже на другом конце трубы, которая ведет в генераторную. И тут она слышит выстрел. Агу.
Она пробирается дальше, но Агу кричит:
– Онайи, назад!
Вентиляционная труба заполняется серебристо-фиолетовым газом. Реактивная граната. Снова выстрелы, взрыв.
Труба изгибается и ломается; Онайи скользит, ей не за что ухватиться. Ноги разъезжаются в разные стороны, она вываливается в дыру на другом конце вентиляционного хода и падает навзничь. Винтовка в руках, она целится, еще не видя во что или в кого, а потом понимает, что смотрит прямо в дуло винтовки Кесанду.
Кесанду заливается резким смехом, словно не веря тому, что произошло. Через пару секунд Агу тоже вываливается из люка. Он приземляется, сгруппировавшись, и вскидывает винтовку.
– Реактивная граната, – говорит Онайи.
Увидев, что он среди товарищей, Агу поднимается на ноги.
– Я выстрелил в ответ. И еще послал вдогонку снаряд, чтобы он вытолкнул дым и чтобы ветер снаружи подхватил его. Теперь труба сломалась, – он показывает пальцем вверх, – и воздушный поток отрезан.
Чинел, Джиника и Обиома смотря на Агу с удивлением, а затем, с лукавым восхищением, – на Онайи.
– Ну, по-моему, они реально спелись, – улыбаясь, говорит Обиома без малейшего ехидства.
Онайи заглядывает за угол и видит заложников, сидящих на полу. Нгози и Ннамди сторожат их.
– Покажите мне убитую, – говорит Онайи.
Чинел ведет ее по коридору, и они находят прислоненное к стене тело молодой женщины в порванном комбинезоне. Под ним – обтягивающий бронекостюм. Онайи опускается на колени и щупает пульс на шее нигерийки, потом разрывает на ней одежду еще больше, стучит костяшками пальцев по груди и чувствует, как тверд бронежилет. Однако недостаточно тверд, чтобы защитить от той самой роковой пули.
Вдруг Онайи замирает. Это лицо. Из-за другой прически она не сразу узнала ее. Но сейчас – уверена. Воспоминания нахлынули, как цунами. Онайи, вся в грязи, лежит в лесной траве, ее ноги – искореженное месиво. От сбитого ибу-меха валит дым. Она лежит на спине и видит, как нигериец, одетый во все черное, тащит Айфи. А эта женщина стоит над ней с винтовкой. Она ждет, пока уйдут остальные, затем стреляет в воздух. Спасает жизнь Онайи.
Онайи смотрит на нее, под ней еще не высохла лужа крови. Ее звали Даурама. Минута – и Онайи стирает с лица эмоции.
– Идем, – говорит она, предоставляя Чинел догадываться, о чем думает ее боевая подруга. Они возвращаются к остальным.
– Вы уже приняли решение? – спрашивает Онайи, кивая в сторону иностранных заложников.
Чинел отводит ее в сторону.
– Мы думали, объект охраняется только солдатами, если охраняется вообще. Что придется иметь дело с мехами и синтами. Но эти… эти могут стать выходом для нас.
– А ты не подумала, что нигерийцы все равно их убьют, а вину повесят на нас?
На лбу Чинел появляется складка.
Один из ойнбо начинает дрожать.
– Посмотрите-ка, – ухмыляется Обиома. – Дрожит как осиновый лист.
Остальные заложники низко наклонили головы. Им не дождаться снисхождения от Онайи. Джиника подходит к ней и тихо говорит:
– Если отпустим, они расскажут своим нанимателям и под ударом окажемся мы.
Чинел хмурится еще больше.
– А если убьем, вызовем международный скандал. И вся репутация, за которую боролся премьер, чтобы склонить на нашу сторону Колонии, будет потеряна навсегда.
Чинел – лидер, и Онайи чувствует, как все смотрят на нее в ожидании.
Им может казаться, что Чинел – воплощение спокойствия, но Онайи знает, как нелегко дается ей решение. Пусть для них она командир, вожак, стратег, готовый дать ответы на любые вопросы и решить любую проблему. Но Онайи видит девчонку, которая ничего этого не хотела, которой не нужны ни стрельба, ни кровь, которая взяла винтовку только потому, что заставили обстоятельства.
Вот что с нами делает война, говорит себе Онайи.
Чинел выпрямляется.
– Что? – спрашивает Онайи.
– Они близко.
Онайи знает: пчелы Чинел обнаружили активность – они следят за передвижением вражеских солдат, идущих на штурм. Больше нет времени.
Нгози и Ннамди сторожат заложников, остальные собираются плотным строем.
– Ты передала данные? – спрашивает Чинел.
– Нет, – отвечает Онайи. – Внизу не было сигнала.
Чинел тычет пальцем в потолок.
– Наши сигналы они тоже заблокировали. Мы не можем связаться с внешним миром.
– Так что, все эти разведданные, за которые мы сражались, умрут здесь, с нами? – Это Кесанду. Она хочет выказать бесстрашие и сарказм, но голос выдает ее.
– Чиамер, – зовет Онайи.
Бросив короткий взгляд на свою сестру, абд идет к Онайи. Онайи вытаскивает провод из затылка и вставляет в разъем Чиамера.
– А что с Агу? – спрашивает Чинел.
Не поднимая глаз, Онайи отвечает:
– Его ранили, когда мы были внизу. Повреждена рука, да так, что задело нервную систему. Я больше не могу к нему подключиться.
– Тогда как он передаст данные?
– Удаленно. Если данные есть у одного абда, они все могут скачивать их с помощью общего сознания, по закрытой сети.
Закончив, она отключается от Чиамера и протягивает конец провода Чинел. Ты не синт, но ты уже больше машина, чем человек. Онайи не хочет говорить этого вслух, не хочет даже предполагать, что Чинел хоть в чем-то похожа на абда – пусть со всеми технологиями, внедренными в ее тело, – что она не из плоти и крови. Поэтому она просто молча протягивает провод Чинел.
Чинел вставляет его в разъем у себя на шее. Онайи чувствует, как информация рекой течет от нее к подруге. По завершении процесса провод выскальзывает из шеи Чинел и возвращается к Онайи.
– Хорошо, – говорит Кесанду, когда вроде бы все готово. – И что теперь? Мы в ловушке.
– Можем попробовать пробиться, – говорит Онайи, – или…
