Она приходит в себя, и ее тошнит водой. Вода разливается по металлическому полу. Она жива. Стоп. Она жива. Но, попытавшись встать, тут же падает обратно и ударяется головой о металлическую решетку.
– Айфи, – еле слышно бормочет она, не в силах даже выговорить вслух ее имя. – Айфи…
Шаги по металлу. Быстрые. Она слышит голоса. Говорят на пиджине.
Она помнит Лагос.
Тот парень.
Подлодка.
А потом только вода вокруг. Но где же она?
Незнакомый голос. Женщина. У нее ужасный пиджин, говорит хуже, чем ребенок. Но от ее голоса тело Онайи расслабляется.
Она снова пытается сесть, и на этот раз получается. К счастью, рядом стена, к которой можно прислониться.
Женщина опускается на колени перед Онайи, закутывает ее в одеяло и открывает небольшую сумку, в которой лежат шприцы и ампулы. И еще что-то похожее на топливный элемент. Она копается в сумке, набирает шприц. Голова опущена, и лицо кажется черным в беспорядочном вихре красок. Укол. В тело Онайи вливается энергия. Зрение возвращается полностью.
Но боль еще тут, рядом. Настолько сильная боль, что, кажется, сломает ее совсем. Через секунду и она утихает. Грудь тяжело вздымается, Онайи едва сдерживает слезы:
– Кто…
– Ш-ш-ш-ш! – говорит женщина, упаковывая инструменты. Смотрит куда-то в сторону.
Онайи следит за ее взглядом. Сердце чуть не выпрыгивает из груди. Она хочет подчиниться инстинкту и вскочить, но тело не слушается. И остается сидеть, парализованная, а Айфи несется к ней, обнимает и рыдает в ее и без того мокрую майку.
Онайи пытается пошевелить губами. Не для того, чтобы задавать вопросы, которые роятся у нее в голове, а чтобы Айфи перестала плакать. Чтобы успокоить.
Айфи отрывается от нее, вытирает лицо и смеется сквозь слезы.
– Онайи, – говорит она. – Это Си-Фэн. Гуманитарный работник. Она сопровождала караваны. И она работает с… с детьми, которые пережили войну. Си-Фэн, это – Онайи. Моя сестра. Я рассказывала тебе, что ищу ее. – В глазах Айфи светится надежда. – Си-Фэн собирается отправить нас в космос.
Глава 66
Си-Фэн перевязывает раненую ногу Онайи и объясняет:
– Из Габона летают несколько шаттлов. В основном из Либревиля. Но из Франсвиля тоже. На них даже обычные люди могут улететь, добраться до Колоний и попросить политического убежища. Либревиль – прямо на побережье.
Айфи уже достаточно успокоилась и наконец заметила, что здесь есть и другие люди. Мужчины, одни голые по пояс, на других – жилеты с обоймами патронов. Кто-то из них бормочет себе под нос, другие громко отпускают шуточки. От многих разит алкоголем. Но все двигаются по лодке так уверенно, что ясно: большую часть жизни проводят в море. Похоже, они знают свое дело. Но после лагосского парня-контрабандиста Айфи вообще никому не доверяет. Никому, кроме Си-Фэн. И Онайи.
– Мне понадобится удостоверение личности? – спрашивает Онайи. Видя в глазах Си-Фэн вопрос, поясняет: – Нас с Айфи разыскивают в Нигерии. Мы будем проблемой для любой страны, кто бы ни приютил нас. Им нельзя знать, кто мы. И нельзя, чтобы увидели наши лица.
Айфи вскакивает:
– В Лагосе были охотники за головами. Они поняли, кто мы. Мы в бегах… – У нее падает сердце.
– Это твой трекер, – говорит Онайи. У Айфи кровь отливает от лица. – Нигерийцы вживили тебе трекер, перед тем как выпустить. – Онайи сильно закашливается, выдыхает и откидывает голову назад. – Вот так я и нашла тебя в лагере. Биафрийцы тоже могут отслеживать твой сигнал. Вот так они и нашли нас у Адаиз.
У Айфи расширяются глаза. Наконец она все понимает:
– Мы должны… мы должны удалить его.
Си-Фэн поднимает ладони, словно прося обеих помолчать:
– Но подождите. Ни биафрийцы, ни нигерийцы не станут пересекать государственные границы, чтобы поймать вас. Это может привести к войне и с другими странами. Они не посмеют отправить мехов в чужое воздушное пространство.
Онайи мрачно смотрит на Си-Фэн:
– Это не значит, что они не сообщат о нас иностранным правительствам. Те и будут преследовать нас. Поймают и выдадут. Отправят обратно.
– На этом континенте нет места, где мы будем в безопасности. – Решительность делает лицо Айфи жестче. – Но прежде всего нужно избавиться от моего трекера. – Она срывает с себя рубашку и стискивает зубы. – Необходимо вытащить его. Иначе они точно узнают, где мы.
– У меня нет нужных инструментов, – бормочет Си-Фэн.
– Просто покажи мне, где это. Я достану, – говорит Онайи.
Си-Фэн потрясенно смотрит на Онайи и Айфи. Онайи видит, что Си-Фэн понимает: у них идет безмолвный контакт. Целый мир информации, диалог через взгляды. Видит, что они приходят к жесткому решению.
– Окей. Давайте подготовим помещение, – вздыхает она.
Они идут в спальную каюту, и Си-Фэн застилает пол пластиковой пленкой. Онайи закалывает волосы на затылке. У Си-Фэн есть ампулы с медикаментами и антисептиками, она обрабатывает ножи, скальпели и руки Онайи. Потом берет датчик сигналов, по форме и размеру похожий на кирпич, и водит им над телом Айфи, пока он не начинает пищать у ее груди.
У Айфи учащается дыхание. Прямо под левой грудью. Вот где трекер.
Си-Фэн отключает датчик:
– Ну, хотя бы не в сердце.
Вот так одолжение, думает Айфи, лежа на спине. Она поворачивает голову к Си-Фэн:
– А есть что-нибудь обезболивающее?
– Ты чуть не утонула. Твой мозг и тело еще не восстановились. Если я тебе дам что-нибудь, у тебя может остановиться сердце. Извини.
Айфи долго смотрит на Си-Фэн перед тем, как повернуться к Онайи. Их взгляды встречаются. У Айфи колотится сердце, она с силой дышит через нос. Онайи жестом показывает на свой ремень. Си-Фэн догадывается, что она хочет, расстегивает и снимает его. Складывает и дает Айфи, чтобы та зажала его зубами.
Еще раз обрабатывает антисептиком руки Онайи и передает ей скальпель.
Первый разрез, вдоль ребра, прямо под грудью, кажется терпимым, но затем скальпель углубляется и касается чего-то такого, что боль пронизывает мозг молниями. Ремень в зубах приглушает крик, но все же рука Онайи со скальпелем останавливается. Скальпель движется горизонтально. Теплая жидкость стекает по боку Айфи, и, хотя боль блокирует все рациональные мысли, она понимает, что это кровь.
Потом что-то давит на рану, раскрывая плоть. Айфи едва не прокусывает ремень. Глаза широко распахнуты. Она ничего не видит. От боли все вокруг стало белым. Она выгибает спину дугой, кричит и кричит, сжимая в зубах ремень.
Наконец рука Онайи выскальзывает из раны, и Айфи оседает на пол. Крики превращаются в стон. По лицу бегут водопады слез. Она смотрит в сторону, пока руки над ней стерилизуют рану и запечатывают ее герметиком «МеТро».
