— Я вам писал, — напомнил Бенедикт, — но вы мне так и не ответили.
— Правда? — с наигранным удивлением проворковала Марвилет. — Ну вы же знаете, что порой почта работает из рук вон плохо.
Мир другой, а что-то неизменно!
— Верно, — согласился Бенедикт, — но я писал вам трижды.
На несколько минут повисла тягостная пауза, а потом Марвилет со смешком спросила:
— Так что вы хотели узнать?
Я приготовилась услышать подробности, но тут за дверью произошло какое-то движение, и мне, от греха подальше, пришлось поскорее спрятаться за поворотом коридора. А когда дверь со скрипом открылась, то я и вовсе поспешила вернуться в гостиную, чтобы не попасться кому-то из хозяев.
ГЛАВА 5
— И что? И что? — в который раз спросила Шарлотт, подперев рукой подбородок.
— Ничего, — вздохнула я, пытаясь устроиться поудобнее. — Потом вернулся твой отец и снова стал добиваться от меня согласия, но я ему отказала.
Лотта тяжело вздохнула и прошептала:
— Он не отвяжется.
— Это не он, — убежденно отмахнулась я. — Не он все придумал, а твоя мачеха. Граф не выглядит таким уж решительным человеком. Статистика показывает, что за подобными решениями в семьях обычно стоят женщин.
— О чем ты? — удивилась девушка.
— О том, что как раз твоему отцу нет никакой надобности лишать тебя наследства, — пояснила я.
— Но ты же сама сказала, что у меня теперь есть сводный брат, и граф с графиней хотели, чтобы я отказалась от притязаний, — напомнила девушка.
— А теперь ответь мне, — таки найдя удобное положение, начала я, — зачем им это?
— В смысле?
— Есть ли здесь закон, по которому любой первенец знатного рода может унаследовать титул после смерти отца? — спросила я.
Шарлотт на секунду задумалась, а потом отрицательно качнула головой и прошептала:
— Нет, по правилам наследуют только мужчины.
Я кивнула, радуясь тому, что бард в своих рассказах меня не обманул.
— Значит, если твой отец умрет, то в любом случае все унаследует твой брат, так? — продолжила я.
— Не совсем. Титул графа Краймиста, земли, закрепленные королевским указом, — да, но это не все.
— Именно, — кивнула я. — Как я понимаю, твоя мать была довольно богата.
— Мама была вторым ребенком графа Раймиста, — пояснила девушка. — Тот перед смертью отписал ей часть незакрепленных короной земель, а это золотые рудники в горах.
— Вот! — усмехнулась я. — Вот и мотив. Они хотят лишить тебя этого наследства.
— Но зачем?
— Затем, что это надо не твоему отцу, а твоей мачехе, — ответила я.
— Но… разве в этом есть какой-то смысл? — удивилась девушка.
— Давай рассуждать, — предложила я и перевернулась на спину. — В данный момент все принадлежит семье и неделимо до смерти твоего отца.
Лотта тяжело вздохнула, но ничего не сказала.
— Он выглядит не слишком хорошо, но не ведет себя, как умирающий, — быстро добавила я. — И не похож на того, кто внезапно озаботился темой наследования. Он разговаривал со мной как человек, собирающийся жить еще очень долго и воспитывать своего сына.
— И что?
— А то, что в таком случае нет необходимости требовать от тебя отказа, — пояснила я. — Замуж тебя они отдавать не хотят, так?
— Так, — с печалью согласилась Шарлотт.
— Значит, тебе деваться некуда, ты и дальше будешь жить здесь, — продолжила я развивать свою мысль. — Это может продолжаться еще годы, десятилетия. И возраст у твоего отца не такой уж преклонный, чтобы он о чем-то беспокоился.
— Верно.
— Но почему-то тебя уже довольно продолжительное время изводят требованиями отказа от наследства.
— Вот уже пять лет.
— Именно, — кивнула я. — А ведь пять лет назад никакого брата у тебя не было!
— И что это значит?
— Это значит, что всю историю с наследованием затеяла Марвилет, — ответила я. — И это значит, что она уже давно обдумывает, как избавиться от твоего отца.
— Не может быть! — воскликнула девушка и прихлопнула рот ладонью.
— Почему же? — хмыкнула я. — Ты же сама говорила, что она отравила твою маму и сделала из тебя проклятую.
— Ну…
— Не «ну», а так и есть, — оборвала я строго. — К тому же она попыталась что-то сделать с тобой перед самым отъездом.
— Я так и не поняла, что именно, — призналась Лотта. — И пострадала не я, а ты.
— Ощущения странные, — согласилась я. — Я до сих пор чувствую себя более вспыльчивой, более эмоциональной, чем раньше. Вероятно, эти чары должны были усилить твою нервозность и страх, выставив перед отцом обезумевшей плаксой.
— Что? — даже немного обиделась девушка.
— Я для примера, — миролюбиво отмахнулась я, — не принимай близко к сердцу.
— Нет, — чуть помолчав, прошептала Шарлотт. — Ты права. Я бы рыдала и билась в истерике. Для меня бы вызвали лекаря и тот бы объявил меня безумной.
— И тогда бы твой отец преспокойно написал королю с просьбой дать возможность лишить тебя прав? — с прищуром спросила я.
— Да, король обязательно разрешил бы, — кивнула Шарлотт. — И никто бы не стал разбираться.
— А вместо этого попало мне, — хмыкнула я. — Мы же различаемся с тобой.
— Ты гораздо решительнее меня! — заверила Лотта.
— И стала еще более решительной, чем была прежде, — согласилась я, вспомнив тот детский сад, который устроила.
— И как теперь быть? — вздохнула Шарлотт. — Я совсем не хочу, чтобы Марвилет извела отца.
— А что ты можешь сделать? — удивилась я. — В твоих силах лишь отказывать отцу, не подписывать бумаги и быть осторожной.
— А ты?
— А что я?
— Как же теперь быть тебе?
— Мне нужно искать способ вернуться обратно, — вздохнула я, стараясь не думать о том, что вот уже три недели обитаю в чужом мире и все эти три недели друзья и родные не знают, где я нахожусь. Даже если вернусь, то будет очень сложно объяснить, что же со мной случилось и где я все это время пропадала. Мрак!
— Я хочу, чтобы у тебя получилось, — улыбнулась мне Лотта.
— Я тоже, — кивнула я. — Давай спать. Тебе ли не знать, как ужасно неудобно трястись в карете, спать в гостинице. Так еще и твой отец! Я честно думала, что хотя бы на несколько дней останусь в замке, но он выставил меня в тот же день!
— Так всегда было, — вздохнула Шарлотт, натягивая одеяло до подбородка. — Я никогда не ночевала там, отец боялся, что из-за меня ночью кто-нибудь умрет.
