— Ты не дала ему согласия? — взгляд Каори становится колючим.
— Нет. Чего бы он ни хотел от меня — я ему отказала, — произношу, нахмурившись.
— Умница, — выдыхает Каори, вмиг теряя последние силы.
Кай подхватывает её на руки и устремляет на меня взгляд без эмоций. Чего он хочет? Чтобы я её не мучила? А как же та сотня вопросов, на которые я так и не получила ответа?..
И почему он вообще помогает ей? Нет, я не против. Я даже «за»!
Но я этого не понимаю. Он ведь должен в первую очередь думать о своей хозяйке!
— Ты расскажешь мне?.. — негромко спрашиваю, вцепившись в сестру взглядом.
— Да. Мне нужно время, чтобы прийти в себя. Мне нужен сон. И еда.
Киваю, прекрасно помня, как ощущала себя после мёртвой воды. А ведь я сильнее Каори…
— Когда мне прийти к тебе?
— Ночью… приходи в резиденцию ночью, — выдавливает из себя сестра, и её глаза закрываются.
Кай, склонив голову, смотрит на меня взглядом, значения которого я даже не хочу понимать.
— Неси её в особняк, — отвернувшись, произношу.
Тот тут же исчезает, не говоря ни слова.
И опять я одна…
Интересно, это хоть когда-нибудь изменится?.. Хоть когда-нибудь я перестану чувствовать себя такой одинокой?..
— Так, вот, что ты ощущал… — произношу, опускаясь на корточки и запуская пальцы в волосы, — вот, от чего испытывал ту злость…
А ведь Матэо даже семьи своей не знает! В отличии от меня, он — действительно один. Один против целого мира загадок и тайн…
Вдруг замираю… а затем, нахмурив лоб, устремляю взгляд вперёд.
Что же он такое почувствовал, будучи ребёнком? Ведь он запомнил то ощущение… то искажение, что окружало мою маму, когда она ещё была жива… и именно поэтому обвинил её в обмане, спустя столько лет, во время празднования годовщины смерти! А потом почувствовал то же самое рядом с Каори…
Почему всё это случилось именно два года назад?
Я должна во всём разобраться. Кай сказал, что моя мама была великим экзорцистом. Значит, она не имела с ним никакой связи: её дар не зависел от сделки, это была её личная сила.
Поднимаюсь на ноги. Каждый вопрос должен иметь свой ответ. И я получу его.
Непременно получу.
Стремительно покидаю резиденцию, предварительно узнав адрес… Через двадцать минут вхожу в дом, нахожу квартиру и нажимаю на звонок.
Матэо открывает дверь не сразу, но когда видит, кто к нему пришёл…
— Пришла позлорадствовать? — произносит и уходит вглубь квартиры.
Впервые попадаю в чужое жилье… Как здесь пусто! Из мебели — только самое необходимое. Светлые крашенные стены и никаких картин или фотографий… ну, да — откуда в его доме взяться фотографиям? Он же считает себя сиротой.
Почему я никогда не интересовалась его семьёй? Почему не расспрашивала, как так получилось, что парень находится на попечении нашего клана? Что я вообще испытывала к нему, раз ничего о нём не знала и даже не пыталась узнать?..
— Я пришла попросить прощения, — не глядя на него, произношу.
— Прощения? У меня? — Матэо, кажется, искренне изумлён.
— Я никогда не интересовалась твоей жизнью. И игнорировала твоё желание знать правду… потому что сама её толком не знала.
— А теперь узнала? — чуть резче спрашивает Матэо.
— Не всю. Да, и всё знать — наверно, нереально, — протягиваю, проходя в полупустую гостиную.
— Что за странные рассуждения после похищения? — парень складывает руки на груди.
Ох, точно… меня же вчера похитили.
Он.
— Я тебе всё расскажу, — поворачиваюсь к Матэо, — всё, о чём попросишь. А чего не буду знать — узнаю и всё равно расскажу.
— Почему? — внимательно глядя на меня, спрашивает парень.
— Потому что сестра была не права. Сильных экзорцистов нельзя держать в неведении.
— Экзорцостов вообще нельзя держать в неведении — неважно сильные они или слабые, — парирует Матэо.
— Не соглашусь… но у нас ещё будет время поспорить, — отвечаю, глядя на пустую стену.
— Итак… ты пришла рассказать правду, — напоминает парень.
— Нет. Я пришла сказать, что обязательно её расскажу. Чуть позже, — отвечаю, на что Матэо запрокидывает голову и начинает смеяться.
— Я даже не знаю, как к этому относиться, — признаётся он.
— В течении этого дня к тебе зайдёт один человек… его приход сильно повлияет на тебя… — ненадолго замолкаю, поджимаю губы, а затем разворачиваюсь к Матэо и произношу четко, — если после этого ты захочешь остаться в столичном клане, я открою тебе всё, что знаю.
— Что это за человек такой? — напряженно глядя на меня, спрашивает Матэо.
— Он представится, — заверяю парня, затем вновь выдерживаю паузу, подбирая слова, — а сейчас, пока наши дороги ещё не разошлись… ведь я не знаю, какой путь ты выберешь… я хочу, чтобы ты объяснил мне, что заставило тебя сказать те слова. Что тебя вынудило оскорбить мою мать — на её же годовщине смерти.
— Ты никогда не интересовалась этим, — задумчиво протягивает Матэо, глядя на меня пустым взглядом.
— Я вообще не особо думала о тебе. Я думала только о себе и о своих обидах, — решаюсь признаться.
— Какое неожиданное признание… — невесело усмехается Матэо, — я в свою очередь ничего подобного произносить не буду — если ты этого ждешь от меня. Я думал о тебе. Поэтому уехал из столицы, пытаясь побороть своё собственное чувство справедливости…
— Я ничего подобного от тебя не жду, — произношу ровно, — я лишь прошу озвучить причину, по которой твоё чувство справедливости было задето.
— В детстве я редко видел твою мать. Но одно из ярчайших воспоминаний — это один из последних дней её жизни, — без предисловий произносит Матэо, — я увидел её случайно, когда выбрался из детского класса — чтобы прогулять занятия; она общалась с кем-то из экзорцистов и выглядела очень усталой… она сказала, что в чёрном районе завёлся Тёмный Охотник, и что с ним нужно что-то делать — в ближайшее время. Что он слишком опасен… И тогда я увидел это — увидел, как вокруг её головы появляется та полупрозрачная пелена, мешая рассмотреть лицо… Я был ребёнком и не понял значения этого явления. Но потом, спустя много лет, на годовщине смерти твоей мамы я увидел, как та же самая пелена появляется вокруг головы твоей сестры… она тогда произносила речь… говорила о том, как погибла ваша мать, — группе экзорцистов высшего ранга. Я не должен был быть в том помещении, но дверь была приоткрыта, и я зашёл… Твоя сестра говорила о Тёмном Охотнике и просила не распространяться об этой информации тех, кто был в зале. Она сказала, что вся сила клана должна быть направлена на решение этой проблемы; что то существо из черного района раньше было экзорцистом — и потому обладает невероятной силой… И что задача клана — сдерживать это существо. Я смотрел на неё и видел, как её лицо скрывается за пеленой какого-то странного искажения. И я понял, что она врёт. Что она, как и твоя мать, обманывает экзорцистов, используя свою власть и своё положение — для каких-то своих целей. Я был неправ, что не обсудил с тобой своё открытие. Меня понесло, я это признаю. И на тот поединок я не должен был соглашаться. Но я не могу изменить прошлого — это уже случилось… Однако, когда я вернулся, спустя два года, и подошёл к твоей сестре, чтобы выяснить правду — меня не стали слушать. Меня даже не допустили до кабинета главы. И я понял, что был прав. Потом меня направили на задание, и я увидел цветущую оранжерею, бассейн с мертвой водой и экзорцистов, сражающихся с оживлёнными — которых оказалось слишком много даже для заброшенного района. Но ведь твоя сестра всё время посылала туда патрули экзорцистов — там просто не могло быть столько… грязи! А после этого был срочный вызов в черный район, где все экзорцисты низкого ранга расчищали территорию от неизвестно откуда взявшихся спиров и новой толпы оживленных… а экзорцисты высокого ранга гонялись за хозяином башни и никак не могли его поймать — таким быстрым и неуловимым он был. Он словно развлекался, появляясь то там, то тут, — Матэо замолкает, цепко глядя на меня, а затем продолжает уже другим голосом, — и я убедился, что один спятивший экзорцист просто не мог быть таким продуманным и сильным. Что всё это — дело рук твоей сестры. Что она специально придумывает опасность и направляет на её решение все силы клана. А это уже недостойно главы.
