— Мы разрешим этот вопрос впоследствии, когда в наши дела не будут вмешиваться богини, — сказал Тедди, повинуясь с необычной быстротой при воспоминании об ожидающем его угощении.
— Победа за булками, честное слово, — кричала Джози восторженно.
Но Тедди, ретируясь, отпарировал это замечание, сказав с необычайно добродетельным выражением: «Послушание — первый долг солдата!».
Желая отстоять свою женскую привилегию и оставить за собой последнее слово, Джози побежала за ним, но ей не суждено было произнести ту громовую речь, которая вертелась у нее на языке, так как по лестнице вбежал загорелый молодой человек в морской форме.
— Ау, ау, где же все? — весело кричал он.
— Эмиль! Эмиль! — воскликнула Джози.
Тедди моментально бросился к ним, и недавние враги кончили свою распрю веселым приветствием вновь прибывшему.
Булки были забыты; дети вернулись в гостиную, таща за собой своего двоюродного брата. Там Эмиль расцеловался со всеми женщинами и пожал руку всем мужчинам, за исключением дяди, которого он заключил в свои объятия, к великому удовольствию всех присутствующих.
— Я не думал, что смогу выбраться сегодня, но как только представилась возможность, я сей же час отправился в старый Плом. Там ни души; я изменил курс и понесся на Парнас, и тут-то вы все и есть. Боже мой, как же я рад вас видеть! — воскликнул весело молодой моряк, широко расставив ноги, как будто он все еще чувствовал под ними неустойчивую палубу корабля.
— Тебе следует поминать черта, а не бога, Эмиль, чтобы быть настоящим моряком. Как хорошо от тебя пахнет морем и смолой, — сказала Джози, с восторгом втягивая в себя свежий морской воздух, который он принес с собой. Она предпочитала Эмиля всем прочим двоюродным братьям, и он также любили баловал ее, поэтому она была уверена, что в туго набитых карманах его синей куртки скрывались всякие сокровища, предназначенные для нее.
— Постой, моя радость, раньше чем нырять, нужно измерить глубину, — смеялся Эмиль, который знал, что означали ее ласки.
Он отстранял ее одной рукой, а другой шарил в карманах, извлекая оттуда всевозможные заграничные пакеты и коробки, помеченные различными именами, которые он передавал по назначению, сопровождая их соответствующими замечаниями. Последние вызывали много смеха, так как Эмиль был известный балагур.
— Вот канат, чтобы привязывать нашу лодочку, — сказал он, накладывая Джози на шею красивое ожерелье из розовых кораллов, — а это подарок Ундине от русалок, — прибавил он, передавая Бесс нитку жемчужных раковинок, нанизанных на серебряную цепочку. — Я думал, что Дейзи будет рада скрипке, а Нат подыщет ей скрипача, — продолжал, смеясь, Эмиль, доставая хорошенькую брошку в форме скрипки.
— Конечно, она будет очень довольна, я пойду отнесу ей, — ответил Нат, исчезая. Он был рад случаю повидать Дейзи и уверен в том, что он окажется счастливее Эмиля в своих поисках.
Эмиль засмеялся и вытащил очень красивого точеного медведя с открывающейся головой, в которой находилась огромная чернильница. Эту вещь он с поклоном приподнес тете Джо.
— Зная ваше пристрастие к подобным животным, я привез этот экземпляр для вашего пера.
— Отлично, Коммодор, не унывай! — сказала миссис Джо, очень довольная своим подарком, в глубинах которого, по словам профессора, хранились такие неиссякаемые источники вдохновения, что из-под пера Джо надлежало теперь ожидать произведения, достойного самого Шекспира.
— Так как тетя Мегги, несмотря на свою молодость, непременно хочет носить чепцы, я просил Людмилу купить мне несколько кружевных тряпочек. Надеюсь, они вам придутся по вкусу. — Он развернул папиросную бумагу, откуда появилось несколько тонких кружевных косынок, одна из которых немедленно украсила собой хорошенькие волосы миссис Мегги. — Я ничего не нашел достаточно хорошего для тети Эми, так как у нее все есть, поэтому я привез маленькую картину, которая всегда напоминает мне ее в те времена, когда Бесс была маленькой. — И он передал ей продолговатый медальон слоновой кости, на котором была нарисована Мадонна с хорошеньким Младенцем на руках.
— Какая прелесть! — воскликнули все в один голос; а тетя Эми, очень довольная своим подарком, который напоминал ей счастливейшее время ее жизни, сейчас же надела его себе на шею на голубой ленте Бесс.
— Я льщу себя надеждой, что вот это понравится Нэн: изящно и скромно, очень идейно и как раз подходяще для доктора, — сказал Эмиль, гордо разворачивая два кусочка лавы в форме черепов, изображавших из себя серьги.
— Какая гадость! — И Бесс, которая терпеть не могла некрасивых вещей, принялась рассматривать свои ракушки.
— Она не станет носить серьги, — сказала Джози.
— Ничего, она может проколоть твои уши. Для нее ведь высшее наслаждение отыскать дефекты в организмах своих ближних и подступить к ним с ножом и пинцетом, — ответил Эмиль, не смущаясь.
— В моем сундуке масса всякого хлама для вас, джентльмены, но я знал, что мне не будет покоя, покуда я не выложу свой груз дамам. Теперь рассказывайте мне, что у вас новенького. — Усевшись на Эмин мраморный стол и болтая ногами, Эмиль продолжал свой несмолкаемый разговор, покуда тетя Джо не пригласила всех на торжественный чай, устроенный в честь Коммодора.
ГЛАВА III Литературные злоключения миссис Джо
Семейство Марч в течение своей разнообразной жизненной карьеры привыкло ко всевозможным сюрпризам, но величайшим из них был все-таки тот, когда их Гадкий Утенок превратился если не в лебедя, то в золотую гусыню, на яйца которой в форме литературных произведений был такой спрос, что на расстоянии десяти лет самая заветная мечта Джо оказалась действительностью.
Она никогда не могла дать себе ясного отчета в том, как и почему это случилось, но в один прекрасный день она вдруг увидела себя окруженной маленьким ореолом славы, а в ее кармане оказалась кругленькая сумма, с помощью которой она могла устранить все затруднения в настоящем и обеспечить своих мальчиков в будущем.
Началось это в один тяжелый год, когда в Пломфильде все не ладилось. Времена были плохие, школа приходила в упадок, Джо переутомилась и серьезно заболела, Лори и Эми были за границей, а Баэры со свойственной им гордостью не хотели обращаться за помощью даже к столь близким и дорогим людям. Такое положение дел приводило Джо в полное отчаяние. Она все еще не могла выходить из комнаты, и тогда-то ей пришла мысль снова взяться за перо. Один издатель выпустил объявление, предлагавшее написать книгу для девочек. Несмотря на то, что ее симпатии всегда склонялись на сторону мальчиков, миссис Джо наскоро настрочила небольшой рассказ, где она описывала своих сестер и себя, и со слабой надеждой на успех отправила его искать счастья.
Но жизнь Джо представляла собой сплошную цепь неожиданностей. Ее первая книга, над которой она работала в течение нескольких лет и на которую возлагала столько надежд и юношеских упований, потерпела полное крушение, а маленький рассказ, написанный с единственным желанием получить за него несколько долларов, вышел в удачное время и, сразу обратив на себя общественное внимание, принес автору и деньги, и славу.
