Охотники двинулись по следам. Дошли до реки. Видно было, что идущий за ними вчера медведь двигался не спеша. Шёл практически след в след. Зверь часто останавливался, топтался на месте.
– Плохо, однако! Стоял, слушал нас, – определил по следам поведение зверя Георгий.
– И нюхал, – вторил ему Василий. – А если он так делал, то что? Нас он, людей скрадывал. Смотри, тут за тобой прямо в воду сунулся. Ты утоп, и он провалился.
Было ясно, что медведь залез в реку, потерял след человека и, проверяя, куда делся запах, прошёл на глубину. Река в этом месте замёрзла не сильно, рядом был перекат. Медведь окунулся, провалившись в воду с головой. Вынырнул и еле-еле выбрался на берег. Отряхнулся. Капли воды, замерзая, упали в снег.
– Вот тут он после купания сделал круг и снова встал на наш след. – Василий топтался на берегу. – Ух, чёрт! Да он к нашей избе направился! – Испарина выступила на его лбу.
Лицо Георгия стало ещё бледнее. Ход зверя был точно вдоль реки к зимовью.
– Как же он нас ночью не сцапал? – Василий понял, что могло произойти, и поёжился от нахлынувшего страха, осторожно посмотрел на родственника. У того было белое от испуга лицо и стеклянный взгляд.
Начало темнеть. Вдруг послышался громкий и злобный лай собак.
– Всё! Зацепили зверюгу. Аккурат где-то возле дома. – Страх прошёл, как только Василий услышал собак. – Давай поспешать!
Георгий молча двинулся за ним. Шли осторожно. Вот из-за деревьев показалась изба, откуда шёл лай. Собак и зверя видно не было.
– С той стороны избы лают, – шепнул Василий. – Обходим.
Ступая как можно осторожнее, они стали обходить избу.
Медведь сидел у стены, сливаясь тёмным пятном с брёвнами.
Определить, что это зверь, можно было только по его движениям. Медведь делал неожиданные и быстрые выпады-броски в сторону нападающих собак. Лыска и Соболь на снегу были видны как два чёрных шара, которые то вылетали на белый снег, то пропадали в тени избы. Зверь был разъярён. От его грозного урчания по спинам охотников прошёл холод. Они остановились неподалёку, не понимая, куда и как выстрелить, чтобы добыть зверя. Соболь и Лыска, в свою очередь, озлоблялись всё больше и больше. Увидеть такую работу по медведю хозяева не ожидали. Лыска нападала с одной стороны, отвлекая внимание медведя и давая Соболю сделать молниеносную хватку, нанося зверю рану. После этого обе собаки успешно уворачивались от когтистых лап. Медведь, стремясь обезопасить себя от насевших лаек, сильнее прижимался к стене избы.
Первым не выдержал Георгий. Он прицелился в тёмное пятно и выстрелил. Медведь заревел, а одна из собак заскулила. Пуля, вылетевшая из гладкостволки, обожгла спину Лыски, сняв по ходу шкуру одной сплошной неширокой лентой, после чего прошила медведю мякоть задней лапы и вошла в бревно. Лыска далеко отпрыгнула от медведя и завертелась на месте.
– В собаку попал! – громко крикнул Василий. – Ты что!
На секунду наступила тишина. Медведь отвлёкся от собак, обратив своё внимание на грохот ружейного выстрела и человеческий крик. Он понял, что новая для него опасность пришла оттуда, из леса, где у деревьев стоят люди. Медведь зарычал и, не обращая внимания на укусившего его Соболя, стремительно пошёл на охотников.
Выстрел! Пуля просвистела у медвежьей головы и с глухим шлепком ударила по стене, на этот раз отколов от бревна несколько мелких золотистых щепок. Выстрел! Медведь рявкнул, крутанулся, укусив себя за плечо.
– Попал! – прошептал Василий, пытаясь поймать медведя на мушку. В темноте всё сливалось перед глазами.
Прицелился по стволу. Выстрел! Медведь уходит. Выстрел! Стреляет Георгий, и зверь оседает. Соболь кидается на медведя, рвёт гачи.
«Собаку не зацепить!» – мелькает у Василия в голове. Выстрел! Медведь ползёт. Мушки на карабине не видно. Выстрел! Вроде по передку! Шлепок по туше!
– Соболь, ко мне! – кричит Василий, и кобель отскакивает от ползущего по снегу медведя.
Выстрел! Всё, патронов больше нет. Нужно перезаряжать. Василий смотрит на Георгия. Тот лихорадочно роется в карманах в поисках патронов. Медведь стонет, пытается ползти. Соболь на нём! Рвёт шею. Лыска стоит в стороне. Она напугана.
– Не стреляй, Жора! Успокойся, кажется, всё! Готов! – Василий, тяжело дыша, садится на снег, смотрит на чёрную медвежью тушу и на собак. – Жор, закури самокрутку!
– Подожди, однако. – Жора медленно подходит к медведю, толкает тушу ногой. Зверь мёртв. – Не сердись, однако, не мы тебя убили, ружья тебя убили.
Георгий осматривается, достаёт нож и срезает с небольшого деревца сучок. Разжимает пасть, вставляет в медвежьи челюсти палку. Василий смотрит на напарника одобряюще.
– У медведя душа, как у любого лесного человека, а я забыл. Душу в первую очередь нужно освободить. Молодец, Георгий. Лапы, лапы не забудь!
Георгий, беря по очереди руками медвежьи лапы, ловко перерезает жилы. Сначала на задних, потом на передних.
– Чтобы больше не мог никого задавить, – говорит он медведю.
– Что, разделывать станешь? Подожди, я хоть фонарь из избы принесу.
Георгий не ответил. Он разрезал шкуру на лапах и начал снимать. В избе зажёгся свет, заматерился Василий.
– Жора, он, гад, коня успел зацепить. Хорошо, что не сильно. Только стал рвать, а тут и собаки. Завтра обязательно вокруг обойду и гляну, где он нас скрадывал. Почто сразу не напал? Вот фонарь. – Василий подошёл и повесил лампу на дерево. – Удобно?
– Да! – только и выговорил Георгий.
Обработав раны и кое-как успокоив напуганную медведем лошадь, Василий вернулся к Георгию. Шкура была снята и расстелена на снегу. Георгий успел отрезать медвежью голову и вынуть сердце. Сейчас всё это было укреплено на ближайшем дереве.
– Однако костёр разжигать? – спросил он Георгия.
– Давай! – ответил он и сделал разрез на медвежьей спине, затем начал снимать сало.
В разгоревшийся костёр Георгий по очереди покидал кусочки сала, печени, лёгких. Василий отрезал по маленькому кусочку от медвежьего сердца и сначала съел сам, потом дал напарнику, собакам, бросил в огонь.
– Богу и нам всем, чтобы зверя не бояться!
С разделкой охотники провозились до глубокой ночи. Уснули как убитые. Днём Василий обошёл вокруг избы, чтобы разобраться в медвежьих следах. Стало понятно, что их спасла река. Когда медведь провалился в воду, мороз сковал льдом сырую шкуру и лапы. Мокрый снег на морозе тут же превратился в лёд. Идти было больно и неудобно. Зверь всю ночь лежал под большим выворотнем, выгрызая ледяные куски между когтями и пальцами. И только днём направился дальше к лесной избушке, которую охотники уже покинули. Он покружил, почуял лошадь и напал на неё прямо в стойле. Тут и подоспели собаки, удержавшие зверя до прихода хозяев.
– Вот как всё было, – закончил рассказ Василий. – Я вот что думаю. Завтра на горельник нужно пойти. Сохатого посмотреть. Может, повезёт. Ты же там следы видел?
