Вложение в проекты по мелиорации (скажем, для обеспечения посевов водой) или в разработку сельскохозяйственной техники (например, водяных мельниц) и потенциальное влияние этих инвестиций на размеры урожая – уже другая тема, ставящая под вопрос размеры капиталовложений, которые верхи вносили в сельскохозяйственное производство. Грубо говоря, вопрос заключается в том, следует ли рассматривать крупных земельных собственников в качестве консервативных получателей ренты или прогрессивных предпринимателей.
Важность торговли, особенно что касается больших расстояний, представляет собой отдельный предмет споров. Государство субсидировало торговлю зерном, что предполагало гарантированное покрытие расходов на обратную транспортировку товаров (корабли, доставлявшие зерно в Константинополь, не отправлялись обратно в Египет пустыми). Ключевой движущей силой этого процесса и основным потребителем товаров были верхи, в первую очередь – придворная константинопольская элита в широком смысле этого слова.
Конечно, существовала местная и региональная торговля, что говорит о тесных связях между городами и окружавшими их землями, а также об отлаженных связях между всеми частями империи – как по морю, так и по суше. Показательным примером служит Константинополь: при Юлиане, а затем при Феодосии I на южном побережье города были сооружены две громадные искусственные бухты, а также амбары и прочие складские помещения. Общий грузооборот городских портов достиг апогея приблизительно в 400 г.: на тот момент протяженность причалов составляла около четырех километров – признак крупного и процветающего коммерческого центра.
Становление христианской империи
В течение IV и V вв. империя заметно преобразилась. Самым масштабным и устойчивым из всех изменений несомненно стала христианизация. Христианство получало все большее распространение, особенно когда в 313 г. прекратились гонения. Уже к концу IV в. оно стало государственной религией. Поскольку все императоры, за исключением Юлиана, были христианами, они благоволили новой религии и одаривали ее последователей привилегиями, что и обеспечило ей культурное господство, которое в дальнейшем изменило отношение людей к жизни – как внешне (по всей империи стали появляться, а впоследствии преобладать христианские храмы, христианское монументальное искусство и ритуалы), так и внутренне (отношение к своему телу, к семье, жизненные идеалы и в конечном счете представления о мире).
Принятие императорами законов в поддержку христианства подразумевало, что они, в сущности, выступали против всех прочих верований, в особенности – против поклонения античным культам. Сохранившиеся с тех времен законодательные документы свидетельствуют о постоянном ужесточении запретов и исключений из правил, в том числе: отказ правительства оказывать поддержку языческим культам, изъятие имущества у храмов, запреты на жертвоприношения – сначала публичные, а потом и частные, закрытие храмов для любых ритуальных действий.
На практике все было гораздо более многозначно, поскольку заставить людей повиноваться букве закона было фактически невозможно. Начались вспышки насилия. В 389 г. в Александрии столкновения между толпами христиан и язычников (по всей видимости, зачинщиками были христиане) унесли множество жизней и привели к разрушению знаменитого храма Серапеум. Еще до этих событий Либаний, знаменитый оратор и учитель из Антиохии, написал пылкую речь в защиту храмов, подкрепив ее практическими аргументами (он говорил, что храмы – это красивые здания, которые государство могло бы сохранить и использовать в иных целях). Спустя почти тридцать лет, в 415 г., толпа христиан в Александрии жестоко линчевала женщину-философа и математика по имени Гипатия, причем в расправе участвовал городской епископ – все это свидетельствует о том, что город был рассадником религиозного насилия, но также указывает и на постепенную маргинализацию язычников.
Однако, основываясь на подобных событиях, следует делать вывод не о том, что по всей империи осуществлялось полномасштабное истребление язычников, а скорее о том, что роль древней религии в жизни общества с присущими ей ритуалами, смыслами и структурой, постепенно, но целенаправленно подрывалась. Древние институты отмирали: с 390-х гг. были отменены Олимпийские игры – отчасти из-за наложенных Феодосием запретов на языческие действа, но и в результате разграбления Греции Аларихом в 395–396 гг. В конце IV – начале V в. в империи было немало общественных деятелей, которые исповедовали язычество, однако этот факт никак не сказывался на их карьерных перспективах и авторитете. То, что в течение долгого времени воспринималось аристократами римского сената конца IV и начала V в. как воскрешение язычества, теперь подверглось переосмыслению. Все больше представителей римской верхушки принимали христианство, а остальные смирились с тем, что подул ветер перемен, и им оставалось надеяться (самое большее) на терпимое отношение и мирное сосуществование.
Укрепляющиеся позиции и экономическое процветание христианской церкви, а также ведущая роль, которую епископы отныне играли в жизни своих кафедр, – все это привело к возникновению новых учреждений – домов милосердия для больных, пожилых, сирот, бедняков и вдов. Они стали появляться в 360-х гг. и первоначально существовали за счет господствовавшего в тот период арианского духовенства, но православная церковь быстро переняла эту практику. И пусть во время археологических изысканий ни одного фрагмента этих зданий не было обнаружено, имеются многочисленные доказательства того, что они действительно существовали и были чрезвычайно популярны, поскольку не только служили наглядным подтверждением растущего влияния церкви, но и становились настоящим подспорьем для городской бедноты и нищих, чье положение в период экономического бума никак не менялось.
В то время как в облике городов все больше преобладали церковные постройки, сельская местность преображалась благодаря появлению христианского монашества. Поначалу иноки – одинокие, вдохновленные верой аскеты, которых прозвали пустынниками, стали уходить в пустыни Египта и Сирии, следуя примеру Христа, проведшего в пустыне 40 дней и ночей. Они имели последователей и учеников, которые всюду шли за ними, подчас вынуждая отшельников уходить все дальше от цивилизованного мира. По мере того как их становилось больше, росла потребность организовать совместную жизнь доныне одиноких аскетов.
Уже в середине IV в. в Египте появились первые монашеские общины во главе с Пахомием Великим – они располагались не в самой глубине пустыни, но и не в поселениях, а скорее в некоем пограничном пространстве. Общины Пахомия успешно развивались, и вскоре их образ жизни, определяющими чертами которого были тяготы и лишения, физический труд, отказ от мирских благ и ценностей, безбрачие и совместные молитвы, набрал популярность и распространился по всей поздней Римской империи. Нетрудно представить, как со временем эти уединенные монастыри, появившиеся в пустыне (или в горной, лесной, или просто малонаселенной местности), стали строиться ближе к селам и городам, а после – и в их черте. Символический элемент отшельничества был сохранен при помощи стен, отделявших внутреннюю жизнь обители от внешнего мира, и правил, призванных регулировать контакты с мирянами и ограничивать доступ посетителей.
