Восхождение на престол династии Палеологов
Соотношение сил в регионе изменилось в 1258 г. Тогда скончался Феодор II, оставив после себя наследником семилетнего сына Иоанна IV, регентами при котором стали два сановника, пользовавшиеся наибольшим доверием императора – братья Музалон. Они были представителями «новой» знати и не принадлежали к древним аристократическим родам, относившимся к новому классу крайне пренебрежительно. Вскоре после похорон императора братьев убили в ходе государственного переворота под предводительством Михаила Палеолога, сына никейского наместника Фессалоник, состоявшего в кровном родстве с династией Комнинов. Будучи верховным главнокомандующим наемным войском латинян, он быстро добился большого влияния при дворе, сначала – в качестве опекуна молодого наследника, а чуть позднее – в качестве императора Михаила VIII. На следующий год в битве при Пелагонии (Македония) войско Михаила нанесло сокрушительное поражение коалиции, в которую вошли Морея, Эпир, Афины и Сицилия. Было убито множество рыцарей, а правитель княжества Морея Гильом II де Виллардуэн оказался в числе пленников. Позднее его удалось выкупить в обмен на несколько ключевых крепостей (в их числе были Монемвасия, Мистра и Майна) на полуострове Пелопоннес: так начались систематические попытки Византии вернуть себе власть в регионе. Что касается Эпирской державы, с этого момента эпирцы остановили экспансию в Македонию и Фракию и отступили к Эпиру и Фессалии, которые постепенно превращались в два отдельных, практически независимых государства, напоминавшие политические образования их соседей-франков
[66].
Цель отвоевать у латинян Константинополь теперь казалась вполне достижимой. В 1261 г., стремясь подавить венецианское господство на море, Михаил VIII подписал Нимфейский договор с Генуэзской республикой, даровав ей широчайшие торговые привилегии (в том числе наличие постоянной базы в Константинополе), которые ранее предоставлялись ее главной сопернице, Венеции, в обмен на поддержку морского флота Генуи для захвата Константинополя. Однако в итоге помощь Генуи Михаилу так и не понадобилась: получив от константинопольских греков весть о том, что венецианский флот покинул порт столицы, один никейский военачальник в конце июля 1261 г. захватил город, не встретив особого сопротивления. Придворные бежали из Константинополя, но латинскую половину городского населения, в числе которой оказалось множество газмулов (детей, рожденных от смешанных браков), никто не тронул, им было позволено остаться.
Михаил вошел в отвоеванную столицу лишь 15 августа 1261 г., в день празднования Успения Пресвятой Богородицы. В честь возвращения императора была организована торжественная церемония. Члены вошедшей в город императорской процессии несли перед собой чудотворную икону Одигитрии, которая считалась написанной с натуры апостолом Лукой. Вскоре после этого Михаил, его жена Феодора (внучатая племянница Иоанна III Дуки) и их малолетний сын Андроник приняли участие в обряде коронации в соборе Святой Софии.
В день Рождества 1261 г. Михаил VIII приказал ослепить законного правителя Иоанна IV, тем самым навсегда лишив его возможности претендовать на престол. Очевидно, император оказался неспособен предугадать возможные последствия своих действий: никейский и константинопольский патриарх Арсений Авториан отлучил его от церкви, тем самым положив начало расколу (арсенитский раскол), который имел глубокий религиозный и политический подтекст. Конфликт был разрешен лишь в 1310 г. Арсений был низложен и отправлен в изгнание, однако сторонники патриарха, в число которых входили как монахи, так и миряне, инициировали движение за возвращение бывшему патриарху его сана и поставили под сомнение законность власти Палеологов. Началось жестокое преследование арсенитов. Тем временем император стал активно собирать вокруг себя сторонников, щедро раздавая привилегии подчиненным.
Несмотря на официальную идеологию имперского универсализма, достичь полного воссоединения территорий, утерянных в 1204 г., было невозможно, ведь уже на протяжении более полувека некоторыми из них правили латиняне. Императору не удавалось подчинить Эпир и Фессалию, а его попытки захватить побережье Эгейского моря и, в частности, справиться с местными пиратами, напротив, оказались вполне успешными.
В международной политике Михаил VIII проявил себя умелым политиком и искусным дипломатом. Для установления и упрочения партнерских отношений с другими государствами он заключал выгодные браки. Его дочери были выданы замуж за представителей правящих семейств Болгарии, Эпира и Трапезунда, еще две незаконнорожденные дочери – за монгольского и хулагуидского ханов.
Императору было необходимо заручиться поддержкой латинян, населявших его владения. Вероятно, отчасти поэтому он начал налаживать отношения с римской церковью, с 1262 г. пытаясь организовать переговоры о заключении церковного союза. Однако этот план провалился. Если споры между римской и православной церквями не вызывали серьезного сопротивления во времена Никейских соборов, то теперь ситуация в корне переменилась. На протяжении последующих десятилетий росло число противников церковной унии, к рядам которых примкнули и враждебно настроенные по отношению к власти арсениты. Начались жестокие репрессии против несогласных.
Между тем Михаил впервые за годы своего правления столкнулся с поистине серьезной угрозой: Карл I Анжуйский, младший брат французского короля Людовика IX Святого, в 1266 г. захватил Сицилию, а вслед за тем стал сюзереном свергнутого латинского императора Константинополя – Балдуина II де Куртене. Карл объявил, что готов возглавить крестовый поход и отвоевать город. К союзу примкнули Эпир и Морея, а это значило, что у Михаила не было шансов на победу над объединенным войском противника.
Чтобы отразить нависшую угрозу, император решил действовать в двух направлениях. Переговоры о заключении союза стали вестись более активно, и в 1274 г. на Втором Лионском соборе императорская делегация добилась подписания унии с римской церковью (Лионская уния). Ожидалось, что примирение церквей лишит Карла оснований для крестового похода против раскольников. Идея сработала, дав Михаилу время испробовать второй метод – тайную дипломатию. Император спровоцировал и профинансировал внедрение арагонцев и свержение анжуйской власти на Сицилии.
По мере того как Карл наращивал свой военный потенциал, ужесточались начатые Михаилом гонения на противников унии. Недовольных, однако, было много; среди них был не только простой люд, но и представители аристократии, в том числе близкие родственники самого Михаила. Сицилийская вечерня – кровавая расправа над французами на Сицилии, произошедшая в 1282 г., разбила надежды Анжуйской династии на сохранение власти на острове. Несколько месяцев спустя Михаил VIII скончался. Последнее десятилетие своей жизни он посвятил попыткам отвратить неминуемую угрозу с Запада. Цена, которую пришлось заплатить ему и его государству, оказалась чрезвычайно высокой. Арсенитский раскол усугублялся, антиуниатские позиции отстаивали и иосифиты (сторонники патриарха Иосифа I Галесиота, который выступил против унии и был низложен); государственная казна пребывала в плачевном состоянии (в немалой степени из-за огромных взяток, которые Михаил раздавал, чтобы выстроить и поддержать антианжуйскую политику), а император тем временем скончался вне лона церкви, и поначалу его даже отказывались хоронить согласно христианским традициям.
