В подтверждение нашей трактовки фактов можно привести еще и другой источник. Лучшая латинская биография святого Венцеслава была написана христианином, дядей святого Адальберта, в 992–994 годах. Там мы читаем, что Венцеслав был связан с Генрихом I тесными узами дружбы. Если это правда, можно предположить, что эта связь длилась какое-то время. На это указывает и хронист Титмар, отмечая, что Венцеслав был предан Генриху I и Богу.
Этим фактам очень часто уделяют недостаточно внимания чешские и немецкие историки. Чешские эксперты далеко не сразу признали христианскую власть, и лишь немногие осмеливались искать решение непонятных моментов чешской истории в истории Германии и соперничестве между Баварией и Саксонией. По их мнению, было удобнее допустить, что подчинение Венцеслава правлению Генриха было вынужденным и относится к 929 году, когда Генрих I разгромил и покорил славян между реками Эльба и Заале. Лишь смутный намек саксонского хрониста Видукинда может говорить в пользу этого допущения – он упоминает о подчинении Праги после славянских племен в среднем течении Эльбы. Но к его повествованию следует относиться с осторожностью, потому что его информация о Венцеславе весьма скудная. Видукинд упоминает о Венцеславе в двух случаях, но при этом даже не знает его имени. Экспедиция, о которой он пишет, была направлена, как мы увидим, не на Венцеслава, а на его брата Болеслава. Наше понимание лучше согласовывается с источниками и проливает дополнительный свет на соперничество между Генрихом I и Арнульфом в новом Regnum Teutonicorum. Богемия действительно внесла далеко не маленький вклад в саксонскую победу, поскольку легкое принятие Венцеславом главенства Генриха подняло ее статус в новой Германской империи, к большому раздражению Баварии, чей упадок, как мы увидим далее, начался с переходом Богемии на другую сторону. Отметим, что чешский историк Йозеф Пекарж представил историю святого Венцеслава в совершенно новом свете. Его труд можно по праву считать лучшим. Но мне представляется, что ошибочно относить переход Богемии на сторону Саксонии к 921 году, когда Генрих пытался подавить Арнульфа силой оружия. Эта борьба не имеет ничего общего с Богемией, иначе вторжение Арнульфа в Богемию в 922 году не имеет никакого приемлемого объяснения. Пекарж не проследил параллельно развитие событий в Германии и все его последствия, а только там находится ключ к решению всех этих проблем.
Если мы правы, значит, следует предположить, что Генрих I начал свое победоносное движение к покорению славянских народов, живших на территории, примыкающей к восточным границам его королевства, с юго-востока. Славяне Богемии были не последним, а первым славянским народом, признавшим его власть до 928 года. Единственная разница заключается в том, что князья Богемии, как христианские принцы, которые со времен Карла Великого смотрели на свой союз с Восточной Франкией и Франкской империей как на логичное сопутствующее обстоятельство существования единой христианской империи, добровольно покорились новому христианскому королю, который, по их оценкам, был законным правителем Франкской империи.
Готовясь к обороне своего королевства от вторжений мадьяр, Генрих должен был обезопасить восточные рубежи. Только после этого он мог пойти на риск основной атаки. Славяне на правом берегу Эльбы были хуже чем просто язычники – они были убежденными сторонниками мадьяр, к набегам которых в Германию часто присоединялись. В 928 году Генрих I был готов к началу большой кампании. Его армия, не сломленная зимними условиями, переправилась через Эльбу и замерзшие болотистые берега реки Хафель, напала на славянское племя гавелян и захватила их главный город Бранибор (Бранденбург). Голод и холод, утверждает саксонский хронист Видукинд, оказались самыми лучшими союзниками германского меча в этой кампании. Бранибор был построен как немецкий город и укреплен, став важным саксонским аванпостом на правом берегу Эльбы. Он является краеугольным камнем в истории Бранденбурга и первой вехой в продвижении немцев на восток и на польские земли. После нашествия велетов, которые еще называли себя лютичи или вильцы (заметим, что лютичи или вильцы означает «сыны волка», а волк был обычным для славян синонимом лютого зверя), могучая конфедерация из четырех славянских племен осела на землях между средним течением Эльбы и балтийским побережьем. Они были обязаны платить дань – другого выхода не было. Та же судьба вскоре постигла ободритов и те славянские племена, которые жили между нижним течением Эльбы и балтийским берегом – в современном Шлезвиг-Гольштейне и Мекленбурге.
Саксонская армия продолжила триумфальный марш по Эльбе к территории сербов, занимавших треугольник, образованный реками Эльба и Заале и Богемскими горами. Генрих сражался с ними в молодости. На этот раз он завершил свою работу, вероятно, весной 929 года и навязал им свое правление. Их столица Яхна была захвачена, и на ее месте был построен новый город, который впоследствии стал вторым по важности саксонским аванпостом Мейсеном, на территории сербского племени далеминцев.
Вскоре после покорения сербов между Заале и Эльбой Генрих I был снова вынужден вторгнуться в Богемию. Правление Венцеслава превозносится его многочисленными биографами как правление святого человека, который заботился о материальном и особенно духовном благосостоянии своих подданных, а также всячески старался повысить их культурный уровень. Но его политика не могла не вызвать недовольство, и, хотя Богемия была христианской страной на протяжении нескольких поколений, растущее влияние духовенства на юного князя и его страну, вероятнее всего, не нравилось той же партии, которая раньше была сторонницей Драгомиры. На этот раз вопрос о сотрудничестве Драгомиры не стоял. Венцеслав вернул даму из ссылки и установил с матерью самые сердечные отношения. Но прежняя партия Драгомиры заинтересовалась младшим братом Венцеслава, которого звали Болеслав, – импульсивным юношей, всей душой завидовавшим принцу. Когда Венцеслав женился и у него родился сын, Болеслав утратил все надежды сменить брата на престоле и стал с повышенным вниманием прислушиваться к жалобам. Был устроен заговор, закончившийся трагедией. Венцеслав навещал брата в его резиденции в местечке Стара-Болеслав, когда между братьями вспыхнула ссора. Ретивые сторонники Болеслава набросились на Венцеслава и убили его прямо у входа в церковь.
Согласно славянской легенде, советники заставили Венцеслава жениться, и, когда у него родился сын, он решил жить со своей женой как брат с сестрой. Она сблизилась с другим мужчиной. Тогда Венцеслав расторг свой брак и выдал жену замуж за любовника. Эту версию отвергают биографы Венцеслава, но я считаю ее вполне правдоподобной. В те дни считалось, что правящий принц не может обойтись без наследника. Утверждение, что Венцеслав не был женат и всю жизнь оставался в одиночестве, появилось позднее, во второй половине X века, когда в круг биографов Венцеслава стали проникать реформаторские идеи.
Новость об убийстве разлетелась со скоростью лесного пожара, и вскоре о ней узнал король Генрих I, у которого, вероятно, сложилось впечатление, что новый князь намерен изменить свое отношение к Саксонии и Германской империи. Сообщение Видукинда, подтвержденное другими очевидцами, о столкновениях между саксонцами и чехами, вероятнее всего, должно относиться не к периоду правления Венцеслава, а к первому году правления Болеслава. Осознав, что Болеслав ни о чем подобном даже не помышляет, а убийство и смена правителя на чешском троне являются всего лишь результатом мелкой зависти и личной неприязни, Генрих I выступил против славян на Эльбе, где его интересам угрожала большая опасность. Так можно объяснить утверждение Видукинда, что Болеслав продолжал поддерживать дружеские отношения с Саксонией до конца жизни Генриха I – то есть примерно до 936 года. Только после этого имело место столкновение между чехами и германцами, и война завершилась только в 950 году, когда Болеслав I подчинился Оттону I.
