Мы помним, что Ибрагим ибн Якуб дал нам ценную информацию о государстве Мешко, а то, что он сообщил о стране Болеслава I, подтверждает владение чешского князя Краковом. Вот что он пишет: «В настоящее время у них (славян) имеется четыре короля – король булгар; Буислав (Болеслав), король из Праги, Богемии и Кракова; Мешекко (Мешко), король севера; и Накун (Наккон, герцог ободритов) на крайнем западе… Что касается страны Буислава, то она простирается в длину от города Праги вплоть до города Кракова на 3 недели пути и граничит на этом протяжении со страной турок. Город Прага построен из камней и извести. Он является самым большим торговым местом тех земель. В него прибывают из города Кракова русы и славяне с товарами. Точно так же приезжают к ним из земель турок мусульмане, евреи и турки с товарами и ходовой монетой. Вывозят от них рабов, олово и различные меха». Мы можем сделать вывод, что удерживание Болеславом этого региона было бы практически невозможным, если бы он в то же самое время не имел политического контроля над Моравией, которая в тот период включала в себя существенную часть современной Словакии. Таким образом, положения грамоты имеют под собой основания.
Есть лишь одно положение, которое можно назвать выдачей Болеславом желаемого за действительное – когда он называет реки Буг и Стир восточными границами диоцеза. В 973 году регион уже был, как мы вскоре увидим, в польских руках. Включение грамотой региона в Пражский диоцез может означать, что в это время Болеслав еще не отказался от идеи установить свою власть над этими землями. Обе реки, вероятно, в далеком прошлом являлись границами Белой Хорватии, прежде чем она была разрушена Святополком из Моравии и включена в его империю.
Можно понять, почему император включил этот регион, как принадлежащий Богемскому государству: стимулирование расширения территории чехов на восток было в интересах Германии. Расширение Богемии на восток означало расширение империи на восток. Чем ближе она подберется к Киевской Руси, тем лучше для Германии. Первая попытка Оттона I продвинуться так далеко на восток успехом не увенчалась. Но в будущем таились возможности, и подготовка к их использованию была признаком политической мудрости.
Рождение нового церковного образования было нелегким. Хотя грамота нового диоцеза была одобрена в 973 году, нам известно, что Прага получила первого епископа только тремя годами позже – им стал саксонец Титмар. Он был посвящен в сан архиепископом не Зальцбурга, а Майнца – Виллигизом. Разочаровало и то, что, когда Пражский диоцез начал работать, он не включил в себя все государство Пржемыслидов. Грамота, составленная в канцелярии Виллигиза 28 апреля 976 года, помимо пражского епископа, упоминает епископа Моравского – episcopus Moravorum. Согласно традиции, записанной Козьмой, был моравский епископ Врацен, который может быть идентичен с епископом из вышеупомянутой грамоты. Но тайна осталась и пока не нашла решения.
Ключ может быть найден в политических условиях Германии того времени. Известно, что у Оттона II обнаружился конкурент в лице его кузена Генриха II, герцога Баварии, поднявшего мятеж в 974 году, который, правда, был в том же году подавлен. Генриху исполнилось четыре года в 955 году, когда его отец, Генрих I, брат Оттона, умер. Регентшей много лет была мать Генриха, дочь покойного герцога Арнульфа. Но когда юный герцог вырос, он стал вынашивать грандиозные планы и подыскивать друзей, которые помогли бы ему их выполнить. Некоторые столкновения между Оттоном II и Болеславом II, случившиеся, как говорится в анналах, в 975 году, можно приписать участию Болеслава в баварском мятеже. Как мы увидим позже, тот же баварский герцог позже, после смерти Оттона II, снова попытается добыть для себя трон. Его поддержат правители ободритов, поляков и чехов. Имея все это в виду, мы должны согласиться с тем, что живой интерес, проявленный герцогом Генрихом II к основанию Пражского епископства, о чем говорится в описании жизни святого Вольфганга, выглядел по меньшей мере подозрительным. Следовало ожидать противоположного, поскольку удерживание Богемии как можно дольше под влиянием баварской церковной власти было вроде бы в интересах Баварии. Но к нашему немалому удивлению, Отлох утверждает, что баварский герцог Генрих неоднократно выступал сторонником Пражского диоцеза и просил императора «использовать свою королевскую власть ради любви к Господу, чтобы исполнить начатое на благо народа». Мы уже видели, что баварское духовенство противилось выделению Праги в отдельное епископство. В этом случае отношение баварского герцога могло быть подсказано желанием вовлечь Болеслава в свои политические проекты.
Тогда неудивительно, что Оттон II решил внести некоторые изменения в свой первоначальный план и принять меры предосторожности. Только в 975 году, после того как он подавил мятеж Генриха II и удостоверился в покорности Болеслава II, он приступил к созданию епископства. С очевидной целью держать Баварию и Богемию врозь, новый диоцез был подчинен не баварской митрополии, а Майнцу, хотя логичнее было бы сделать его митрополией Зальцбург – ведь к ней относился Регенсбург, от территории которого отделился новый диоцез. Но это еще не все. Чтобы обеспечить сильное саксонское влияние в Праге, саксонец Титмар, монах из Магдебурга, много лет работавший в Богемии и знавший чешский язык, был избран первым епископом. А чтобы не позволить власти пражского епископа стать политической угрозой, для равновесия было создано епископство Моравии, также подчиненное Майнцу. Очевидно, было легче контролировать территорию, если ею правили два епископа-конкурента, инвеститура которых в конечном счете была в руках императора, чем если бы ею правил один прелат. Такова была причина создания недолговечного моравского епископства. Да и тот факт, что Моравия некогда имела независимую церковную организацию, можно было использовать против оппозиции.
Таким образом можно объяснить все трудности, связанные с проблемой грамоты об основании епископства. Причина, по которой многочисленные ученые так и не смогли продраться сквозь дебри теорий и гипотез, заключается единственно в их нежелании рассматривать проблему в рамках современной политической ситуации в Германии. Борьба между Саксонией и Баварией за политическое лидерство в Германии, обострившаяся при Генрихе I, после ее насильственного подавления Оттоном I вспыхнула в иной форме при Оттоне II, является ключом к правильному пониманию этой загадки чешской и немецкой истории.
Пасхальный рейхстаг 973 года в Кведлинбурге, решениям которого, вероятно, грамота обязана своим существованием, был заметным событием в современной истории, и анналист из Кведлинбурга пишет о великолепной обстановке собрания, которое посетили самые знатные и благородные люди этих земель: Мешко I, Болеслав II Богемский, двенадцать послов из Венгрии, два из Болгарии и, как сказано уже в Хильдесхаймских анналах, из Руси, Дании и даже из Византии. В нем в последний раз участвовал великий император. Возможно, там было составлено много планов на ближайшее будущее, но нам о них ничего не известно, потому что неожиданная смерть Оттона I 7 мая того же года обрекла их на забвение. Мы можем только догадываться, что события пошли своим чередом, не так, как хотелось бы императору.
Посещение рейхстага в Кведлинбурге князем Мешко было расценено некоторыми историками как свидетельство его вассальной зависимости от императора – якобы он прибыл по его приказу. Но это было не так. Титмар Мерзебургский, по собственной инициативе записавший информацию, также упоминает, что, узнав о столкновении между Мешко и графом Ходо, император послал им особое сообщение, приказывая сохранять мир, если они хотят остаться друзьями императора. Инцидент, скорее всего, обсуждался в Кведлинбурге, и, поскольку Мешко, желавший закрепить покорение Западной Померании, старался сохранить хорошие отношения с императором, он не мог не присутствовать на рейхстаге, где император должен был разбирать его ссору с Ходо.
