Можно только предполагать, что могло случиться, если бы этот наполовину славянизированный авантюрист-викинг выполнил свой план и посадил свою династию на трон булгарских царей. Но византийцы позаботились о том, чтобы держать этого коварного противника на безопасном расстоянии. В 971 году после сокрушительного разгрома мятежников Иоанн Цимисхий начал кампанию против Святослава. Он со своими «бессмертными» (византийский вариант камикадзе) проник через горные перевалы в Болгарию, застиг русских врасплох и окружил их в Силистрии. Это была запоминающаяся осада, в которой варяги и славяне творили чудеса, но в конце концов были вынуждены уступить превосходящей мощи Византии. Был подписан новый договор, слегка измененная версия пакта 944 года, и в конце концов противники встретились на берегу Дуная. Святослав, простой и грозный варвар, находился на борту своей баржи, а император скакал верхом в сверкавшей золотом броне, в сопровождении блестящей свиты. Болгарский эпизод завершился трагедией. Святослав по пути домой был убит печенегами, и его череп стал винной чашей, которой пользовались по большим праздникам вожди кочевых варваров.
Это был также конец политики колебаний и рискованных предприятий в русской истории. Новое Русское государство перестало двигаться к азиатскому востоку и исламской культуре, вернувшись к программе устойчивого развития, основы которой заложила Ольга. Ее выполнил князь Владимир – величайшая фигура в русской истории.
Он был незаконным сыном Святослава, и, когда его отец – еще до болгарской авантюры – разделил свои земли между сыновьями, Владимир получил Новгород, который не пожелали ни Олег, ни Ярополк. Но когда Олег погиб в битве с братом Ярополком, Владимир, опасаясь той же судьбы, бежал в Скандинавию, откуда вернулся с армией авантюристов, захватил Киев и после убийства Ярополка стал единоличным хозяином Руси. Новый князь отказался от идеи переноса столицы на восток и довольствовался обложением данью волжских булгар. Одно из его первых военных предприятий было направлено против запада: Нестор сообщает, что в 981 году Владимир выступил против ляхов и захватил несколько польских городов, в том числе Пшемысль и Червей.
Короткая ссылка проливает свет на политическую ситуацию в этой части Европы. Поскольку это первое упоминание в русских хрониках о Червенских городах и у нас нет другой информации об этой стране, можно сделать вывод, что города изначально принадлежали полякам, что подтверждает предположение, что поляки занимали их после поражения мадьяр. Тогда как там появились русские? В тот период продвижение поляков к России было возможным, поскольку польская экспансия была в самом разгаре. Однако молчание хрониста относительно каких-либо действий со стороны Польши вроде бы предполагает, что на этот раз инициатива исходила от Владимира и это был первый симптом интереса русских к западу.
Как покажет будущее, натиск Владимира и оккупация Червенских городов или территории, позже известной как Восточная Галиция, было началом долгой борьбы между поляками и жителями Киевской Руси – теперешними украинцами, которая веками мешала установлению дружеских отношений между двумя славянскими народами. Чтобы правильно оценить природу конфликта, следует понять его истоки. На самом деле он начался с борьбы Польши и Богемии за последние остатки Моравской империи – обе страны претендовали на «освободившуюся» территорию: Богемия – как наследница Моравской империи, а Польша – потому что старое вислянское государство, остаток распавшейся Белой Хорватии, состояло из племен, относившихся по большей части, если не целиком, к польской лингвистической ветви славянской расы. Возможно, что интерес Киевской Руси к этой территории объяснялся тем фактом, что она уже обладала частью Белой Хорватии. Также вероятно, что некоторые племена, принадлежавшие к восточной славянской ветви, вступили в политическое партнерство, созданное на севере Карпатских гор сарматскими хорватами.
В тот момент, когда киевские князья обратили свои взоры на запад и их натиск в этом направлении начал ощущаться, естественно, они аннексировали все, до чего смогли дотянуться, иными словами, территорию, которая образовывала связь между племенами польской и восточнославянской ветвей. Любая дифференциация между славянскими племенами в те времена была делом безнадежным. Итоговое включение славян этой территории в группу западных или восточных славян решалось тем, какая группа сможет удержать власть дольше и лучше.
Инцидент был важен для будущего развития Руси, поскольку привел Киевское княжество в прямой контакт с двумя славянскими государствами, уже христианскими в то время, – Польшей и Богемией. Поскольку Богемия считалась частью империи, Русь через чехов установила связь с империей Оттона. Нам известно из хроник Ламберта, что в 973 году русское посольство посетило последний рейхстаг в Кведлинбурге. Значит, предшественник Владимира Ярополк, должно быть, открыл переговоры с Оттоном, оправдав предвидение Ольги. Оккупация русскими Червенских городов и их дальнейшее продвижение к Карпатам подчеркивает тенденцию к некоему сближению с западом. Ворота на запад открылись перед Владимиром и его людьми благодаря стечению обстоятельств, на которые не обратили внимания историки, интересовавшиеся этим периодом.
Тем временем отметим, что натиск Владимира на Стир и Буг положил конец польским надеждам на экспансию в юго-восточном направлении. Русское государство стало прочной и могущественной политической структурой, и Мешко был слишком умным и проницательным, чтобы бросить ей вызов. Интерес Руси к западу дал ему понять, что Владимир не собирается ослаблять хватку и будет и дальше удерживать свои недавние приобретения. Тогда Мешко решил обратить свое внимание на племена польской группы, земли которых лежали в границах, а именно остатки Белой Хорватии, включая Краков и Силезию, которые были аннексированы Болеславом I, вероятно, после мадьярской катастрофы. Верный своей политике сбора всех племен польской группы под своей властью, он сконцентрировался на делах Богемии.
Здесь перспективы казались весьма привлекательными. Мешко, вероятно, знал своего родственника достаточно хорошо, чтобы понимать: Болеслав II – не ровня своему отцу, ни как воин, ни как государственный деятель. Поскольку неудачный натиск чехов на север, их нападение на Майсен и тайные симпатии к велетам вызвали подозрения к Германии, Мешко считал, что ему нечего бояться с этой стороны, если он когда-нибудь решит попытать счастья на территории, включающей государство Пржемыслидов.
Он также знал, что положение Пржемыслидов далеко не столь прочное, как положение Пястов в Польше. Покорение разных славянских племен, заселивших Богемию, хотя и шло, но было далеко от завершения, когда Болеслав II взошел на трон. И был еще один опасный партнер, о котором ни в коем случае нельзя было забывать, – Славниковичи. Их территория, согласно Козьме, раскинулась на востоке и юго-востоке Богемии до границ Восточной марки – Остмарки – будущей Австрии – и Моравии. Включавшая также часть Силезии, особенно верховья Нейсе (Ныса Лужицка), территория позднее получила название графство Глац (Клодзко).
До сих пор существует расхождение мнений между экспертами относительно формирования, состава и политического характера княжества Славниковичей. Но грамота о создании Пражского епископства, которая помещает хорватов на территорию, согласно Козьме, принадлежавшую Славниковичам, дает нам ключ к решению.
