Существовала альтернативная линия связи между Киевской Русью и западом, а именно через Польшу, хотя почти нет документов, подтверждающих эту гипотезу. Тому причина – отсутствие подлинных польских источников, – первые польские анналы были написаны только в XII веке. Однако то, что было сказано об истории Белой Хорватии в IX, X и XI веках, поддерживает нашу гипотезу. Славянская литургия, вероятно, появилась на территории прежней Белой Хорватии во времена Мефодия, потому что эта страна, скорее всего, стала открытой для учеников Мефодия после того, как Святополк нанес поражение правителю вислян. Поскольку, судя по польской религиозной терминологии, она сформировалась на основе старославянского языка, использовавшегося в Богемии, можно сделать вывод, что славянские религиозные элементы в большей степени участвовали в христианизации Польши, чем принято считать. Славист А.И. Соболевский даже увидел в Киевских глаголических листках копию богемского оригинала славянской богослужебной книги. Он считал, что эта копия была сделана в Польше, поскольку содержала слова, написанные согласно их польскому произношению. Документ относится к XI веку. Культ чешского святого распространился в Польше и снабдил трех славянских соседей связующим звеном. Необходимо также подчеркнуть, что святой Адальберт в ходе польской миссии не выдвигал возражений против славянской литургии и не может считаться бескомпромиссным сторонником литургии латинской, противником всего, что не было «римским». Приписывать распространению его культа в Польше, Богемии и на Руси антиславянский мотив было бы несправедливо по отношению к его памяти.
Религиозная архитектура, популярная в Богемии и, возможно, также в Моравской империи, которая отдавала предпочтение небольшим ротондам, как преобладающей архитектурной черте церквей, была распространена в Польше и являлась популярной в XI веке. Об этом свидетельствует ротонда Святой Девы – ротонда Святых Феликса и Адавкта, – построенная на Вавельском холме в Кракове в XI веке. Аналогичная постройка имеется в Тешене (Цешине) в Силезии – ротонда Святого Николая. Примечательно и то, что мы находим в регионе Кракова церкви, посвященные святому Клименту – любимому святому кирилло-мефодиевской традиции, мощи которого были доставлены греческими братьями в Моравию, а потом перенесены в Рим, где они находятся и поныне. Это правда, что большинство этих церквей имеют более позднее происхождение, но сам факт, что Климент оставался популярным вокруг Кракова так долго, показывает, что славянские традиции проникли из Моравской империи в Белую Хорватию и укоренились там.
Заслуживает внимания еще один факт. Список епископов Кракова, составленный примерно в середине XIII века, упоминает до Поппо, который занимал престол в год Гнезненской встречи, двух других епископов – Прохора и Прокульфа. Эти имена незнакомы на латинском западе, но широко распространены на греческом востоке.
Прохор сопутствовал святому Петру, а затем святому Иоанну Богослову и участвовал в его апостольских трудах; был первым епископом в Никомидии, вифинском городе, и проповедовал учение Христа в Антиохии, где и скончался мученически; память – 4 января и 28 июля. Прокульфа можно идентифицировать с Проклом из Путеолы (Поццуоли). Он почитается вместе со святым покровителем Неаполя Януарием 21 апреля.
Все это показывает, что греко-славянские традиции пережили моравскую катастрофу – как и культ святого Климента в Краковском регионе.
Можно сказать и больше. Нам известно, что по требованию Моймира II в 889 году папские легаты были посланы в Моравию для реорганизации моравской церкви. Насколько успешной оказалась реорганизация и какие епископы были посвящены в сан папскими легатами, нам неизвестно, поскольку Моравская империя была разрушена всего через несколько лет после этого. Только Пилигрим, епископ из Пассау, намекает на неких моравских епископов, переживших катастрофу. Если в традиции есть правда, они могли прибыть только с периферии Моравской империи. Это мог быть Краков, столица Белой Хорватии, который около 900 года еще мог быть частью Моравской империи. Краков определенно должен был иметь собственного епископа, поскольку территория сохранила автономию под верховной моравской властью. Принимая во внимание все сказанное о последующей судьбе Белой Хорватии, Краков вполне мог продолжать свою религиозную жизнь при епископе Прохоре – очень подходящее имя для ученика святого Мефодия. Если так, Прокульф, или другой член моравской иерархии, нашедший убежище в Кракове, вписывается в общую схему как преемник Прохора. Ведь Белая Хорватия, вероятно, продолжала независимое существование, возможно как мадьярский данник, до 955 года, когда она была завоевана Болеславом I Богемским. Едва ли два епископа могли занимать епископский престол в течение целого столетия, с 900 до 1000 года, когда краковским епископом стал Поппо. Вероятно, в течение какого-то времени престол был вакантным, предположительно, после 955 года, когда Краков стал частью владений Пржемыслидов, а позже – Пражского диоцеза. Запланированное на 967 год, его основание имело место только в 973 году. Даты, приведенные в Анналах Траски – 970 год для Прохора (sic) и 986 – для Прокульфа, – не соответствуют известным нам фактам. Это в лучшем случае измышления хрониста XIII века, который, чтобы заполнить брешь, добавил третьего епископа по имени Ламперт, посвященного в сан в 995 году. Очевидно, он старался увязать все известные ему источники.
Местную традицию, хотя она и датируется только XIII веком, не следует легко игнорировать. Она как минимум позволяет сделать вывод, что христианскую миссию в регионе Кракова возглавляли два человека, имена которых связаны с греко-славянской культурой, введенной в Моравии святыми Кириллом и Мефодием.
Подтверждает существование этой культуры в Кракове в X и XI веках нахождение монет со славянскими надписями, датированных временем правления Болеслава Великого. На аверсе монет – динариев – изображение князя и имя Болеслав, написанное славянскими буквами, а на реверсе – греческий крест с такой же надписью. Их стиль напоминает византийские серебряные монеты X века, особенно монеты Константина VH Порфирогенета, Романа II (959–963), Василия II и Константина XI (976—1028). Греческий крест выполнен по образцу византийских монет. Такой же крест присутствует на монетах того же периода, отчеканенных в Гнезно, и на некоторых датских монетах X века. Все это говорит о том, что динарии чеканились в Кракове до 1000 года, иными словами, в это время там процветала греко-славянская культура.
Трудность заключается в следующем: следовало бы ожидать, что надписи будут сделаны глаголическим письмом святого Кирилла, а не кириллицей, которая в X веке заменила сложный глаголический алфавит в Болгарии и оттуда попала в Россию. Но сходство стиля динариев с византийскими деньгами X века может объясняться тем, что руководитель краковского монетного двора был знаком с византийскими и болгарскими делами. Возможно, он был болгарским беженцем после того, как страна была покорена Византией при Василии II Болгаробойце. Являясь торговым центром, Краков, должно быть, привлекал многих беженцев, ищущих безопасность. Как уже говорилось раньше, путь через Венгрию был снова открыт после поражения мадьяр в 955 году. Был и альтернативный маршрут через Киев. В Повести временных лет сказано: «Сказал Святослав матери своей и боярам своим: «Не любо мне сидеть в Киеве. Хочу жить в Переяславце на Дунае, ибо там середина земли моей, туда стекаются все блага из греческой земли: паволоки, золото, вина, различные плоды, из Чехии и из Венгрии – серебро и кони, из Руси же – меха, и воск, и мед, и рабы».
