- Ты сказал, что я не могу пойти с тобой, Грей, но может, быть... может, ты останешься здесь. - Она крепче сжала его, ее щека прижалась к его. - Останься здесь со мной.
Его веки прикрылись, а губы нашли линию ее подбородка, его язык скользил горячими, решительными скольжениями.
- Я не могу. ПБР пришлет сюда другого агента, возможно нескольких, и эти люди умрут или убьют людей здесь. Я хочу тебя, Джуэл. Хочу. Больше, чем когда-либо хотел другую женщину, но я должен покинуть тебя. Что бы ни случилось, я отправлюсь домой. Никогда не позволяй себе думать иначе.
В его голосе была честность, глубокое убеждение. Он не таил сомнения под своими словами; он верил в них всем своим сердцем. Если бы она позволила, он бы поцеловал ее, и возможно занялся бы любовью сегодняшней ночью, но когда закончиться его миссия, закончится и их связь.
Они никогда снова не увидят друг друга. Никогда не поговорят друг с другом. Это знание резало глубже, чем любой нож.
Конечно, она знала, что он отвергнет ее. В момент, когда она говорила, она уже знала, каким будет ответ, но надежда была странной, глупой штукой, а она не могла забрать свои слова обратно.
У них было всего два варианта. Находиться в объятиях друг друга или держаться от него на расстоянии. В любом случае, в конечном итоге она осталась бы с разбитым сердцем. В первом варианте у нее остались бы прекрасные воспоминания, которые могут уничтожить ее. А другой - принес бы сожаление, которого она не пережила бы.
- Я был честен с тобой с самого начала, - произнес он, смягчая свой тон, чтобы облегчить ядовитость своих предыдущих слов.
- Я говорила тебе, что ты не должен объяснять мне свои причины.- Она попыталась скрыть свою боль, но это ей не совсем удалось. - Я очень хорошо понимаю, что ты собой представляешь.
Он изучал ее лицо. Все, что он увидел в ее выражении лица, разозлило его, он нахмурился, схватил ее за руку и отвел обратно к столику. Его угрюмый вид сохранился, когда он заказывал еще два напитка. Он не заговорил, пока их не обслужили и поднос не исчез.
Должно быть, новости о появлении Грея разлетались быстро потому, что бар ломился от кентавров и сирен, заполнивших все пространство. Каждые несколько секунд, кто-то запускал пальцы ему в волосы или поглаживал его плечо. По большей части, он игнорировал их.
- Что ты имеешь в виду, говоря, что знаешь, что я собой представляю? - Он оперся локтями о стол и наклонился вперед, пока она потягивала ледяную сладость.
Она встретилась с его безмятежным взглядом, сузила глаза, кровь бушевала с ее собственным чувством растущего гнева.
- Ты очень быстро избавляешься от своих женщин.
- Это ложь, милая. Я не делаю остановок на одну ночь.
- Не в своем разуме, нет. Ты держишь женщин рядом с собой недолгое время, но никогда не даешь им себя больше, чем самое простое тусклое мерцание. В момент, когда они начинают становиться к тебе ближе, ты их оставляешь.
Ноздри Грея трепетали. С последней подружкой он провстречался шесть месяцев. Шесть месяцев моногамии и преданности. Она нравилась ему, он хорошо проводил с ней время..., но ночь, когда она сказала ему, что любит его, была последней ночью, которую он провел с ней, осознал он.
Он моргнул, быстро мысленно прослеживая отношения с остальными своими подружками. «Дерьмо, Джуэл права». В самом начале его последняя подружка довольствовалась встречами с ним несколько дней в месяц, когда он был дома, и скупо разговаривала с ним по телефону. У них была хорошая сексуальная жизнь, как они обнаружили, от чего получают удовольствие. А затем она начала намекать, что хотела бы большего. Больше его времени, больше его. Она начала оставлять свою одежду в его доме. Терпение лопнуло, когда он обнаружил тампоны в своей аптечке. «Бога ради, тампоны». Это был тот момент, когда глядя на женские принадлежности, он осознал, что был в бескомпромиссных отношениях.
Несколько дней он испытывал раздражение, но не перестал видеться с ней. Однако, он задавался вопросом, почему не чувствует желания рассказать ей о своей жизни. И почему не хочет познакомить ее со своей семьей. Если бы он сделал это, возможно эта штука «Я люблю тебя» не швырнула бы его за борт.
Он ненавидел перепих на одну ночь или он так всегда повторял себе. В основном это было все, что он когда-либо делал. «Перепих на одну ночь» - всего лишь длилось последние несколько месяцев. Он никогда не говорил подружке, что любил ее, никогда не жил с женщиной. Никогда не рассказывал женщине о своей жизни, работе или семье. Он покачал головой в недоумении.
Это не было похоже на то, что на всю оставшуюся жизнь он хочет остаться холостяком. Ему на самом деле нравилась идея брака и детей, долгой и счастливой жизни. «Так в чем тогда проблема? Почему он не позволял себе влюбиться?»
Только один ответ всплыл у него в голове. «Он не встретил ту самую женщину». Он нахмурился, рассматривая эту мысль. Если это отвратительное клише было правдой, то это значило, что для каждого существует только один человек, только одна истинная любовь. Он думал, что его отец и мать были родственными душами. Затем его мама умерла, и хотя его отец очень долго оставался один, он нашел другую женщину, которую любил больше, чем когда-либо любил мать Грея.
Грей не обижался за это на свою мачеху, Френсис, но это поколебало его взгляды на любовь. «Ждет ли он более тесной связи, чем когда-либо была у него с любой из его женщин? Должен ли он был как-то знать, что не может оградить их от этого?»
«Может ли он быть с Джуэл?»
«Да», рычало у него в голове. Он быстро вытеснил эту мысль, это было одной из самых сложных вещей, которые он когда-либо делал. Они были из двух разных миров, и он не мог никогда позволить себе об этом забыть. Им не суждено было быть вместе. Существовало слишком много осложнений.
Однако он не мог отрицать, что хотел ее. Боже, он хотел ее. Это плохо. Она разжигала его кровь, делала его разгоряченным и жаждущим. Заставляла его хотеть, быть готовым просить. Заставляла разыграться его гормонам. Для нее. Только нее.
Казалось, что только Джуэл возбуждала его сейчас. Ее доброта постоянно изумляла его. Ее улыбка всегда оживляла его. Он желал больше узнать ее, чем когда-либо другую девушку. Он хотел защищать и лелеять ее. Он хотел обладать ею, заклеймить ее.
Он хотел сохранить ее.
Грей провел рукой по своему лицу. Черт, дерьмо, проклятие. Он хотел, чтобы она осталась с ним, сейчас. Всегда. Он хотел заключить ее в свои объятия, до тех пор, пока он не будет всем, что она знает. Самая примитивная его часть требовала отметить ее своим ароматом так, чтобы она никогда не забыла, кому она принадлежит. Так, чтобы каждый мужчина знал - чья она.
«Нет. Нет». Он не позволит, чтобы она начала значит для него больше, чем несколько ночей удовольствия. Он получит ее - и этого ничто не остановит. Он понял это сейчас, но он не будет удерживать ее. Сегодня ночью, он заявит право на ее тело, утолит голод, который обрушился на них, и исключит ее из своей жизни.
