Нет, нет! Это не я.
Мной управляют дьявольские силы. Как марионетку дёргают за ниточки.
Гордый хозяин положения, зарычав, он властно пристраивается у моих ног. Умелые и очень горячие пальцы мужчины, обвитые устрашающими татуировками, падают на промежность.
Вот и всё.
Попалась!
Я в его власти.
Почти добровольно.
Хрипло дыша, Марс принимается исполнять танец пальцев. Мягко кружит ими по промежности, равномерно распределяет влагу, которая начинает густеть.
— Ты течёшь. Какая же ты красивая и желанная.
Наклоняется ниже, я вздрагиваю. Марс целует меня. Прямо туда. В набухший бутончик.
— Сладкая. Проклятье! Ну как можно быть такой вкусной?
— Боже, п-пожалуйста!
Не могу терпеть. Не могу!
Удар. Языком. Марс беспощадно бьёт меня по клитору, языком, придерживая оба моих колена, чтобы случайно не дёрнулась.
Я ёрзаю, хнычу, двигаю бёдрами, не в силах противостоять жгучим пыткам.
Разве такое возможно? Чтобы так сладко, невыносимо мучительно испытывать удовольствие, подаренное незнакомым, безумно опасным мужчиной?
Движения ртом. Причмокивания. Стоны. Судороги. Дрожь.
Марс лижет меня языком. Трётся жёсткой щетиной о бёдра, что-то мычит, иногда мягко дует на промежность. Я настолько сильно заведена и беспомощна, когда связана, что не успеваю толком насладиться процессом.
Я кончаю.
Даже и минуты не проходит. Но я не могу себя сдержать.
Взрыв случается сам по себе. Искрящимся салютом по оголенным нервам.
— О-о-х! — он так умело хватает меня за клитор, делая пару жёстких движений и языком, и пальцем одновременно, что я… я мгновенно кончаю, воспаряя в открытый космос.
Шокированная настолько быстрой и грязной разрядкой я как рыба, брошенная на сушу, жадно хватаю ртом воздух, дрожа всем телом, сжимая его руку ногами, повинуясь инстинктам тела, сама насаживаюсь на его шаловливый влажный язык лоном, будто требую ещё и ещё.
Невыносимо-сладкий ток проносится по всей коже. По волосам тоже. Вот-вот, и я рассыплюсь в мелкую пыль от полученного, настолько мощного оргазма.
Кончив, я понимаю, что осталась без капли сил. Мокрая, задыхаясь. Трясусь в кресле, связанная по рукам и ногам. А Марс лыбится. Как победитель. Доволен собой. Горд. Что сломал меня. Почти окончательно. Ведь я сама насаживалась на пальцы, на язык бандита, пока он порочно долбился во мне, выбивая жалобные стоны, требуя продолжения.
Он вытаскивает палец из очень мокрого, бьющегося в конвульсиях лона, поправляет смятый сарафан обратно, скрывая мои трясущиеся коленки, подносит палец ко рту, и… голодно его облизывает.
— Проклятье! Ты охуенная. Как сливочное мороженое. Нет, ещё вкуснее.
— Прек-ра-ти, — мои щёки горят огнём.
Не в силах справиться с адским мучением, я отворачиваюсь, но всё ещё слышу, как он жадно обсасывает свой палец.
— Обязательно повторим. Только не так быстро… — синие глаза угрожающе сверкают похотью. — В следующий раз я трахну тебя грубее. И пальцем, и ртом одновременно. Насажу киской на свой язык и буду лизать. Долбить. Доводить до срыва. Ненасытно, алчно вылижу тебя всю и высосу все твои вкусные соки!
— Дьявол проклятый, — ругаюсь, задыхаясь.
Не могу подобрать нужных ругательств, чтобы описать всё, что я блин сейчас чувствую. Перед глазами пляшут тёмные пятна, кончики пальцев покалывают невидимые иголочки. Я ещё ни разу в жизни не чувствовала себя такой живой и расслабленной. Женя… Он ведь никогда не целовал меня там. Нет, не потому что не хотел. Просто это я не хотела. Стеснялась.
— Да, я такой, — хищно скалится. — А ты — в моей власти.
— Сумасшедший.
— Сладкая. Нереально, — причмокивая, хорошенько долго пробует меня на вкус, растягивая удовольствие. — Даже лучше, чем я представлял.
А у самого стояк штаны разрывает. Глядя на огромный бугор в области топорщащейся ширинки, я почти плачу, на полном серьёзе, от желания получить его полностью. Почувствовать тугость, наполненность внутри киски. Повторить всё тоже самое, что он делал со мной в его дьявольской крепости.
Усмехнувшись, Марс покидает салон, оставляя меня одну. Наверно держит путь в туалет. Чтобы тоже сбросить напряжение.
— Демон синеглазый, — мечтательно вздыхаю, наслаждаясь последними, бушующими на стеночках лона судорогами.
Я не смогу долго сопротивляться. Он сильнее меня. Мой пульс уже предательски частит, всякий раз, когда я вижу Марса. А живот наполняется чем-то таким тягучим и острым. Перец, смешанный с карамелью.
Мне не выиграть нашу с ним битву характеров.
Всё. Я проиграла.
Кажется, я уже не могу жить без него.
На полном серьёзе, против воли, начинаю привязываться.
* * *
Марса долго нет. Заскучав, я заснула. А проснулась уже лежа в кресле, укрытая пледом. Без пут.
— Доброе утро, соня. Как самочувствие? Как спалось?
— Чудесно, — мямлю спросонья, смачно потягиваясь.
— Ты почти сутки продыхла, — улыбается. — Голодная, наверно? Это я виноват. Соки все из тебя выжал. До обморока замучил.
— Как это? — поднимаюсь в вертикальное положение, — уже утро, что ли?
— О, да, принцесса. Почти рассвет. Ты так сладко спала, что я не хотел тебя тревожить.
— Ты меня развязал?
— Ага. И пледом укрыл.
— Спасибо, — смущённо благодарю за заботу, нервно поправляю взлохмаченные волосы. Представляю, как я сейчас выгляжу. Не краше пугала огородного.
— Через час будем на месте. А пока предлагаю позавтракать, — Марс кивает в сторону стоящей рядом тележки с серебряными подносами, накрытыми куполообразными серебряными крышками.
Ну и сервис. Семизвездочный отель в небе, не иначе.
— Опять с ложечки будешь кормить? — вырывается спонтанно.
— Что, так понравилось? — подмигивает.
Я краснею. Игнорирую вопрос.
Ах да, забыла. Руки ведь больше не связаны.
Внезапно, улыбка стирается с лица Марса. Мужчина резко бледнеет. Пошатываясь, одной рукой он хватается за спинку кресла, второй — за сердце, зажмуривая веки.
— Что с тобой?
Я вскакиваю с места, коленкой бьюсь об угол стола. Часть приборов со звоном падает на пол.
— Ничего, бывает, — рвано дышит, останавливая меня рукой. — Дай воды. Пожалуйста.
Быстро протягиваю стакан. Рука дрожит. Часть воды выплёскивается на поднос, когда я протягиваю стакан мужчине. Он вытаскивает из кармана брюк баночку. Из неё — две капсулы. Запивает водой.
