Я в полном шоке.
— Не верю. Ты меня разыгрываешь? — и смеяться начинаю от радости, роняя слёзы счастья. — А деньги, где же ты деньги взял? Квартира, машина, детская комната, о которой я так сильно мечтала… Всё это добро целое состояние стоит! Не по карману простому таксисту.
— Малыш, это не твои заботы. Не смей даже думать об этом. Поняла?
На короткий миг любимый отрывается от дороги, чтобы положить руку на мой живот. Гладит его. Нежно, заботливо. С искренней любовью. А я вдруг ощущаю сильный толчок. Сладкий жар разливается по всему телу.
— Ого! Пинается опять! — Женька смеётся.
— Да-да! Папку почувствовал, представляешь?
— Ты у меня самая лучшая на свете, — с зашкаливающей нежностью в голосе произносит любимый. — Солнце, спасибо тебе за сына.
— Женя-я-я, — сдавленно вою и начинаю на полном серьёзе рыдать от разрывающих душу эмоций.
Чёртовы гормоны.
Любимый… Он квартиру купил нам с будущим малышом. Машину. И ту самую мебель, на которую я так долго смотрела в детском отделе. Просто не верится! Сон какой-то! Женя стал моей феей крёстной и осуществил все мои самые заветные мечты. Мы станем самой счастливой и дружной семьёй на свете, а нашим идеальным отношениям будут завидовать друзья и соседи. Уже завидуют!
— Давай имя придумаем? — меняю тему разговора.
Кстати, уже пора.
— Мне нравится Богдан.
— Как-то резко звучит, — скривившись, шепчу я. — Дима. Дмитрий… Димочка! А? Что думаешь?
— Сопливенько. Он мужиком будет. Крепким и сильным богатырем. Весь в папку.
Женька хохочет. Поднимает правую руку вверх, сжимая кулак, демонстрирует мне свой крепкий бицепс. Да ещё и бровями играет, проказник. Смешной такой. Я моментально взрываюсь от смеха, когда он начинает вот так кривляться. Настроение на максимум. Райское тепло стягивает низ живота. Всегда. Когда я нахожусь рядом с Женей.
Бах!
— Ой, что это? — обеспокоено оглядываюсь по сторонам, услышав странный шум.
Практически пустынную улицу пронзает череда жутких хлопков.
Бах!
Бах!
Бах!
Улыбка быстро испаряется с лица, мышцы скручивает жгутом от бушующих волн ледяного страха. Я цепенею. Хвастаюсь заледеневшими пальцами за края сиденья, вскрикивая:
— Это что? Выстрелы?
Скрип. Визг тормозов.
Резкий толчок в бок.
Бам!
— А-а! Женя!
— Держись, Ангел… Держись! Не-е-т!
Бах!
Я успеваю увидеть резкую вспышку жёлтого света и огромный силуэт чёрной машины, который на полной скорости врезается в нашу «Ладу». Сильнейший удар обрушивается прямо на лобовое стекло.
Я ничего не вижу. Я слышу крик. И чувствую адскую боль во всём теле. Словно меня насквозь прошибло сотнями острых шипов.
В ушах гудит. В глазах плывёт. Я пробую пошевелить конечностями. Вытягиваю вперёд руки. Будто удар под дых получаю.
Кровь.
Мои руки в крови.
Тишина.
Мёртвая. Удушающая.
Мой живот… Он разрывается от адской боли. По ногам течёт кровь. Розовый сарафан за секунду становится красным.
— Ж-Женя… — слабо мычу, обнимая парня.
Он обнимает меня. Закрывая нас с малышом своим телом.
Везде хрустит битое стекло. Пахнет кровью. Бензином. Надвигающейся смертью.
Я трясу любимого. Трясу изо всех сил! Но его глаза плотно закрыты. Он никак не реагирует. Он тонет в собственной крови… Изогнутый в какой-то нечеловеческой позе, весь в ранах, ссадинах, крови, накрывает меня собой, оберегая.
Происходящее не может быть реальностью. Так не бывает! Только в кино. Во сне. В новостях, чёрт возьми! С нами не должно было такое случиться.
Нас зажало искорёженным металлом машины. Жизнь висит на тонкой ните.
— Нет, Женя. Нет…
Лютый ужас скрючивает меня пополам, сжигает душу в чёрный пепел.
Кровь. Везде кровь.
Выстрелы пистолетов звучат всё чаще и ближе.
Женя! Он не отзывается на мои вопли.
Я заставляю себя собраться, отключить эмоции, принять происходящее не как фильм, а реальную жизнь. До меня вдруг доходит осознание всего происходящего. Мы попали в аварию. В нас на сумасшедшей скорости врезался громоздкий джип, смяв нашу машину в лепёшку, как алюминиевую банку.
Пульс замедляет ритм.
Темнота вышибает из меня жизнь.
Я куда-то лету.
Там очень холодно. Больно. И страшно.
Мамочки…
Я что? Я… умерла?
Глава 2
Ангелина
Я открываю глаза.
Бросаю руки на живот, обнимаю его.
Пусто. Там пустота мертвая.
Холодно. Очень холодно. Я ничего не чувствую.
Его нет.
Его сердечко не бьётся.
Он не пинается.
Нет. Нет. Нет!
Живота нет.
Мой сыночек…
Это сон. Это не может быть правдой!
Просыпайся, Ангелина. Очнись!
Я истошно кричу. Несколько раз бью себя по лицу, чтобы проснуться.
Еще. Еще. И ещё.
Удар. Два. Три. Десять.
Я почти избиваю себя, как вдруг в помещение, в котором я нахожусь, влетает незнакомая женщина в белом халате.
— Исаева! Что творишь? А-ну ка! Девочка, уймись!
У меня истерика. Кажется, я начинаю понимать всё, что со мной произошло.
С нами.
Удар. Вопли. Боль.
Авария.
Литры слёз…
— Женя-я-я! Женечка!!!
Вскакиваю на ноги, волосы рву на себе. Тону, захлёбываюсь в шторме жгучих слёз.
— Тише, тише!
В комнату влетают ещё какие-то люди.
Они держат меня. Кто-то даже пробует гладить по волосам. Что-то говорят. Пытаются успокоить. Все они в белых халатах, бледные, встревоженные. Я боюсь на себя посмотреть. Я сейчас живой высохший труп.
Краем глаза я вижу, как медсестра что-то вкалывает в катетер. Через несколько секунд веки тяжелеют, сознание растворяется в темноте. Я улетаю в бесчувственное забвение.
Следующие дни идут как в тумане. Я превращаюсь в полуживое растение. Живу лишь потому, что так надо. Надо? Но зачем? Для чего? Если у меня больше ничего не осталось. Кроме хронической раны в душе, которая кровоточит не переставая.
