Эпилог
Ангелина
Мне снится сон. Он такой яркий и сладкий, что мне хочется рыдать. Я вижу Марса. Он жив. Он улыбается. Нежно-нежно меня обнимает, прижимая к груди. Я чувствую его тепло, как в реальности. И плачу от счастья. Марс рядом. Марс жив. Мы кружимся с ним в медленном танце и время кругом замирает…
Из сна меня выдёргивает резкий пиликающий звук.
— Марс! — я вскрикиваю, ладонями растираю влагу на щеках.
Я плачу даже во сне. Уже несколько дней подряд рыдаю до такой степени, что глаза опухли и раскраснелись.
Комнату осматриваю, окунаясь в ужасную реальность. Жаль, что тот сладкий сон лишь иллюзия. Мой любимый лежит без сознания после сложной операции. Вот уже три дня. Ровно три дня я не ем, не сплю, никуда не выхожу. Сижу здесь как статуя неподвижная, охраняя бесчувственное тело.
Худшее позади, скорей всего. Так заверили меня врачи. Марса удалось спасти, но он не приходит в себя. Это длится так долго, что я уже сама хочу умереть. Терпеть муки от того, что я вижу, что испытываю, нет никаких сил.
Он молчит. Всё также лежит неподвижно. Я лихорадочно мечусь на месте, бросаю взгляд на мониторы, сжимаю его запястье, пульс считаю. Щеку к лицу подношу, проверяя дыхание.
Облегченно выдыхаю.
Пульс бьётся. Лёгкий ветерок щекочет щёки. С мужчиной вроде всё хорошо.
— Ну пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! Открой глаза… — с мольбой шепчу я, поглаживая его крепкую руку, украшенную татуировками.
— Ангелина! — меня окликает командный женский голос. — Вы опять здесь? Шли бы домой, отлежались. Всё ведь хорошо.
— Нет, пока еще не всё хорошо, — устало лепечу, поправляя сползшее одеяло с кровати. Заботливо укрываю им Марса. — Когда он откроет глаза и скажет, что хорошо себя чувствует, только тогда я действительно пойму, что всё хорошо.
— Но вы ведь себя истязали. Сколько уже тут сидите? Трое суток? С тех пор как его перевели в отделение из реанимации?
Она кладёт мне ладонь на плечо, но я и не намерена дёргаться. Пусть хоть конец света начнётся, я не сдвинусь с места. Пока Марс не придёт в себя и не откроет глаза.
— Упрямая, значит? Не заставляйте меня звать охранника…
Я никак не реагирую. Да пусть хоть спецназ вызывают. Я всё также жадно сжимаю неподвижную ладонь мужчины своими уже онемевшими пальцами. Наклоняюсь к его руке и осыпаю каждый пальчик бандита отчаянными поцелуями.
— Спасибо, что спас меня. Снова.
Да, я неимоверно сильно ценю его поступок. Марс бросился под пулю, чтобы меня защитить. А я вот теперь чувствую себя виноватой. Если бы не убежала, находясь под давлением эмоций, ничего бы такого не произошло, наверное.
— Вот это настоящая любовь… — томно выдыхает врач, оставляя всякие попытки выпроводить меня вон. — О вас бы книгу написать.
— Да? И как бы она назвалась, как думаете?
Такая идея резко вскружила мне голову.
А что? Очень даже интересная затея. Буду сидеть здесь, рядом с любимым, ждать, пока он очнётся. Чтобы быстрее пролетело время я буду писать. Возьму планшет и напишу нашу с ним историю, основанную на реальных событиях. Это будет потрясающая книга… О настоящей силе любви.
— Ой, не знаю, я не писатель, — Лилия Ивановна хихикнула. — А вы что думаете?
Я загадочно кусаю губу, тянусь рукой к груди Марса. Мягко кладу ладошку на область шрама. Сквозь тонкую ткань больничной рубашки я отчетливо ощущаю его неровные, шершавые края.
Делаю глубокий вдох и произношу:
— Сердце… бандита.
— Ох, — врач умилённо вздыхает.
Как вдруг я чувствую лёгкий толчок.
— Марс? — на ноги вскакиваю. В лицо его каменное с надеждой всматриваюсь. Наверно, это самое счастливое мгновение в моей жизни. Он… открывает глаза. И… улыбается.
— О, Господи!
Забывая обо всём на свете, я с крепкими объятиями к нему бросаюсь. Как одержимая щёки ему целую и хнычу, произнося вслух его красивое имя снова и снова. Снова и снова.
— Марс. Марс. Марс.
— А-Ангел… — мурчит он, пытается руки поднять, чтобы меня обнять.
— Ну ничего себе, — врачиха быстро засуетилась, побежала показатели проверять и медсестрам в коридор гаркнула: — Девушки, пациент Алиев пришёл в себя. А-ну быстро все сюда!
— Как ваше самочувствие, вы помните своё имя? — отодвинув меня в сторону, Лилия Ивановна принялась осматривать Марса.
— Да. Помню. — Коротко ответил, моргая.
— Вы потеряли много крови. Но больше вашей жизни ничего не угрожает. Почти. С сердцем всё те же самые проблемы. Это чудо какое-то, что вы так быстро открыли глаза и боролись за свою жизнь. Мы думали, сердце не выдержит. Остановится…
— Я о ней всё время думал. Лишь это не позволяло мне уйти, — слабо шепчет он, слегка кивнув в мою сторону. Удивительные глаза Марса заблестели как звёзды на ночном небе.
В комнату влетает медперсонал, меня оттесняют на три метра от кровати пациента. Я с нетерпением жду, когда они сделают свою работу и рассосутся. Ведь мне так сильно хочется обнять Марса и высказать ему всё, что гложет мысли.
Надеюсь, что он слышал мои исповеди. Ведь я с ним постоянно разговаривала. Вслух молилась. Уговаривала, чтобы вернулся в сознание как можно скорей.
— Ох, голубки вы мои хорошие! Вы идеальная пара, — лелейно произносит главврач, берёт меня под руку, выводит из палаты. — Ангелина, ты немедленно едешь домой и ложишься спать. А утром возвращайся.
— Но как же! — рвусь обратно, но меня не пускают. — Хотя бы немного можно поговорить с ним?
— Не сейчас, девочка. Ему нужен покой. Слишком сильные эмоции противопоказаны. Сама знаешь почему.
Да. Из-за чужого сердца.
— Ладно.
— Ступай, ступай. Завтра наобнимаетесь.
Расстроившись, я нехотя выхожу из больницы. Бреду в сторону остановки. Как вдруг, гудок слышу. Оборачиваюсь. Рядом со мной паркуется громоздкий внедорожник. Его окно опускается вниз, меня окликает знакомый грубый голос:
— Ангелина! Садись, подвезу!
Это Арслан.
— Нет. Спасибо, — прижимаю сумку к груди и ускоряюсь.
Я сняла небольшую квартирку рядом с больницей. Туда сейчас и иду. Не хочу возвращаться в дом Марса, а вдруг его брат туда заявится.
— Вот упрямая… Ну прости, а! Как там Марс?
— Он пришел в себя. Всего доброго.
Я срываюсь на бег, поворачиваю в сторону парка и бегу через него. Туда он уж точно не поедет на своей колымаге.
Оказавшись в съёмной квартире, я заставляю себя лечь на кровать и как следует выспаться. С трудом, конечно, получается, но приняв снотворное, я все же засыпаю. А утром спешу обратно в больницу. Открываю дверь палаты, вихрем в неё врываюсь.
