Конечно, назвать это здание дворцом можно было лишь с определенной натяжкой, однако и масштабы здесь были не петербургские. Там, в узком кругу доверенных лиц адмирала, ему было предложено доложить о бое у порта Чемульпо, потоплении «Асамы» и последующих событиях. Кроме наместника и упомянутых Старка и Витгефта здесь были контр-адмиралы Ухтомский, Молас и Греве, каперанги Григорович, Яковлев, Шенснович, Вирен и Матусевич, а также адъютант Алексеева лейтенант Борис Иванович фон Бок.
По мере течения беседы первоначальная стесненность Вадика постепенно отступила, а когда расчувствовавшийся наместник, поднявшись, провозгласил тост за здравствующих и погибших героев обессмертившего свое имя «Варяга», чутье подсказало ему, что пора подсекать. Банщиков, осторожно спросил лейтенанта Бока на ушко, передал ли тот наместнику его просьбу об аудиенции тет-а-тет.
– Естественно, Михаил Лаврентьевич. Погодите только, скоро адмиралы и командиры кораблей разойдутся, тогда Евгений Иванович вас примет. А сейчас давайте-ка посидим в другой комнате, похоже, что большие люди хотят… посовещаться минут пятнадцать-двадцать без нас, молодых. На столе у них все для этого есть, так что я скорее всего пока не понадоблюсь. Давайте мы тоже себе кофейку заварим, не возражаете? И, если можно, я пораспрошу вас тоже немножко. Меня очень интересуют подробности состояния порта после вашего ухода на «Варяге». Ведь там, на фарватере, четыре корабля лежат, смогут ли теперь японцы использовать Чемульпо для масштабного десанта?
Пятнадцать-двадцать минут плавно перетекли в полтора часа, к исходу которых Банщиков в лице лейтенанта Бока имел не только заинтересованного слушателя, но и, как следствие зародившейся взаимной симпатии, искреннего товарища и единомышленника, также считающего, что война с Японией легкой прогулкой ни в коем случае не будет. И что необходимо полное напряжение сил, как здесь, так и в Питере, чтобы одержать убедительную победу.
Бок к тому же поделился с Банщиковым некоторыми свежими подробностями из жизни крепости и штаба наместника. Вадик уяснил, что Алексеев был просто в бешенстве от действий ряда чинуш в Питере накануне японского нападения. А недавно он получил заслуживающую доверия информацию из столицы, что готовится назначение Куропаткина командующим Маньчжурской армией с правами самостоятельного начальника. Помешать такому развитию событий из Артура адмиралу пока не удается, что еще больше усугубило его стойкую неприязнь к Куропаткину. Одним словом, к тому моменту, как двери кабинета Алексеева закрылись за его спиной, Вадик был готов к очередному экзамену на все сто.
* * *
– Ну-с, заходите, заходите, молодой человек! Присаживайтесь… Так я понимаю, что перед тем как отправить вас с ранеными в Шанхай, Всеволод Федорович, царствие небесное, просил вас что-то сказать мне лично?
– Ваше высокопревосходительство! Наш командир…
– Михаил Лаврентьевич, давайте сейчас без чинов, мы одни.
– Спасибо, Евгений Иванович. Так вот… Поскольку мы действительно одни, только сейчас я имею право, в соответствии с данным мне приказом, говорить вполне откровенно.
– А разве до этого вы не были с нами откровенны? Загадками говорите, мой дорогой! – Алексеев откинулся на спинку кресла, с удивлением уставившись на собеседника.
– Был откровенен и правдив, Евгений Иванович. Почти во всем. Но за исключением главного. Всеволод Федорович наказал нижайше вам кланяться, поскольку в настоящий момент он жив и здоров. И командуя вверенным ему крейсером первого ранга «Варяг», находится в крейсерстве, в ходе которого он выполняет план разработанной им в первый день войны операции против японского флота, все подробности и цель которой я обязан изложить только вам и его величеству государю императору, поскольку для выполнения ее окончательного этапа будет необходимо содействие из Петербурга!
– Молодой человек, а вы не переутомились ли после стольких приключений… Или что? Это… Это и в самом деле так?! – Брови наместника в изумлении приподнялись.
– Так точно! Именно так, ваше высокопревосходительство!
– Ну… Ну, знаете, ли! – Алексеев на мгновение даже потерял дар речи, а лицо его наливалось краской, что явно не предвещало ничего хорошего, – Это уж ни в какие рамки! Да как вы посмели! Как это Всеволоду в голову только пришло! Ведь нам же эта победа как воздух… А теперь снова всех собак на нас навесили… Ну, каковы, а?! Не утонул… Вот так вот! Не утонул… Умники чертовы!!! Чего же вы тогда панику на весь мир подняли? Зачем разбазарили почти полтысячи рублей на поиски выживших членов экипажа неутонувшего крейсера? И где, черт побери, носит этого вашего чокнутого Руднева, если «Варяг» на плаву? И как он посмел подать с вами ложный рапорт об утоплении своего корабля?! Куда там его ранило, в ногу? Или все же в голову? Такое сотворить, да это ж… Сниму с крейсера к чертовой матери!!! Будет море только на картинках видеть! В Нижний Новгород поедет, котлы с шатунами проверять!
Приступ чиновного гнева был страшен. Но заранее морально подготовленный к чему-то подобному Балком, Вадик держался стоически. Хотя нужно признать, что его второе «я» в лице доктора Банщикова очень помогло переждать эту начальственную бурю. Младший лекарь с «Варяга» был по жизни не из робкого десятка.
– Евгений Иванович! Прошу вас, пожалуйста, подождите, не горячитесь. Дозвольте мне рассказать все по порядку, а потом хоть на галеры!
– Шутить со мной изволите! На галеры хотите? Хотите?! Сейчас получите… Хотя, черт с вами, рассказывайте. Но предупреждаю, если я пойму, что ваш командир со страху или от геройства съехал мозгами, от этого ему легче не будет. И вам, поскольку вы – врач, сами могли и должны были на него смирительную рубашку надеть! А не в игры тихопомешанных играться… Не утонул! Ну, умники… Итак, слушаю вас, господин доктор.
– У Руднева есть план, который может в корне поменять расклад сил на море, но для его выполнения нужны две вещи. Первая – строжайшая секретность. Никто, кроме вас и государя императора, не должен знать о том, что «Варяг» в море, а не на его дне. А вторая – содействие нашего государя, ибо пока «Варяг» не придет во Владивосток с призами, нужно сделать много вещей, которые может приказать сделать только он.
– И что же, интересно, такого многого не могу приказать сделать я, наместник его величества на Дальнем Востоке? И о каких таких призах вы говорите? – Будучи человеком честолюбивым, Евгений Иванович очень ревностно относился к любым попыткам что-то сделать «через его голову».
– Всеволод Федорович перед тем, как отправить меня с «Варяга», передал лично вам этот пакет. Еще один у меня для государя, с пометкой «лично в руки». Там написано, что за призы и как он планирует захватить. Но зная о перегоне из Италии двух броненосных крейсеров гарибальдийской серии, человек вашего ума и проницательности, будь он на месте Руднева, вряд ли упустил бы возможность перехватить эти небоеспособные пока корабли. А затем в лучшем случае взять, а в худшем уничтожить.
На короткое время в воздухе повисла напряженная пауза, заставившая Вадика собрать все остатки самообладания…
