Вадик был приятно удивлен тем, как наместник цепко ухватывал самую суть. Да, сидевший перед ним человек оказался много глубже и проницательнее образа недалекого бастарда царя Александра II, себялюбца и интригана, который благодаря историкам и романистам советской эпохи воспринимался как привычный штамп.
Кстати, незаконнорожденным сыном Александра II Евгений Иванович не был. Как не был до наместничества и паркетным адмиралом. И двигали его по карьерной лестнице в первую очередь не родственные связи на самом верху, а собственный ум, хватка и волевой характер.
Конечно, он страдал завышенной самооценкой, как уже было сказано выше, обожал подхалимаж, да и сам не гнушался польстить вышестоящим, но Россию любил искренне, целиком отдаваясь порученному делу. В отличие от Макарова, он был рациональным и консервативным прагматиком. И не раз имел с ним трения еще до начала войны с Японией, по вопросу о макаровской идеафикс с безбронными судами, в частности. Но даже ругаясь и не находя общего языка, никогда Макаров не отзывался об Алексееве уничижительно или с пренебрежением. Хотя в отношении многих других адмиралов и чинуш был порою весьма резок…
Как и предполагал Петрович, пояснительная записка и эскизы линкоров и крейсеров нового поколения, а также эскиз возможной перестройки заказанных верфям броненосцев типа «Андрей Первозванный» вызвали у Алексеева противоречивую реакцию.
– Интересно… Хотя вообще-то странно: от Всеволода Федоровича я такого точно не ожидал. Нет, командир он справный, хотя и мягковат, на мой взгляд. Как дипломат просто превосходен, но… Ну, никогда не был он замечен в рвении к проектированию кораблей. Тем более в таком – это же совершенно новая концепция, только крупнокалиберные орудия и противоминная артиллерия. Даже не знаю, это гениально или откровенно глупо? А как пристреливаться? То, что двенадцатидюймовое орудие стреляет хорошо, если раз в минуту, а за это время дистанция до цели изменится, его не волнует? Но с другой стороны, какие красавцы получаются…
– Евгений Иванович, а вы на обороте посмотрите, там, кажется, и методы пристрелки есть. В том числе полузалпами, тогда каждые тридцать секунд мы отправляем в сторону противника по четыре двенадцатидюймовых снаряда.
– Именно, что «в сторону» противника! Без пристрелки средним калибром точную дистанцию и целик не нащупать. На малых же дистанциях этот его броненосец нахватается шестидюймовых снарядов еще до того, как накроет противника.
– Насчет дистанции. Это справедливо для старых способов определения расстояний. Горизонтально-базисные дальномеры системы Барра и Струда третьей модели, напротив, позволяют. Кстати, старарт с «Шаторено», который ушел из Чемульпо за несколько дней до нашего боя, сообщил лейтенанту Зарубаеву, что англичане работают над дальномером с базисом в шесть метров. Там точность ожидается просто фантастическая. Дистация боя для новых длинноствольных орудий главного калибра до ста кабельтовых. Среднего – не далее шестидесяти. И, кстати, противоминный калибр на этих кораблях тоже не семьдесят пять миллиметров, а минимум сто двадцать. Миноносцы тоже ведь растут в размерах, так что на дистанции до сорока-пятидесяти кабельтовых эти же пушки работают как средний калибр.
Наш «Варяг» при прорыве получил три дюжины шестидюймовых снарядов. И что? Ничего критичного. Кроме выхода из строя артиллерии, не прикрытой броней, и дырок в небронированных бортах. А получи мы один-два двенадцатидюймовых подарка, были бы на дне. А для современного броненосца противника это и подавно справедливо – у него-то и борта бронированы, и орудия, а пробить даже верхний пояс из пушек среднего калибра нереально. Броню башен и казематов тоже. Так зачем его заваливать десятками снарядов среднего калибра, если один-два крупных нанесут больше вреда? И по скорострельности двенадцатидюймовок с новыми затворами – это уже выстрел в сорок пять секунд. Так что залпировать будем почти каждые двадцать секунд, вот вам и возможность полноценной пристрелки. Конечно, цена потраченных на нее снарядов несравнима с шестидюймовыми. Но если сравнивать со стоимостью утопленного вражеского броненосца, она не покажется столь уж огромной.
– Что-то вы для лекаря слишком хорошо в нашей кухне разбираетесь, – пробурчал себе под нос Алексеев. Но его интерес к записям Руднева просматривался невооруженным взглядом.
– У нашего Всеволода Федоровича, хочешь не хочешь, будешь разбираться. Обратите еще внимание, – продолжил мягко, но безостановочно давить Банщиков, – что у Руднева силуэты всех кораблей от линкора до крейсера второго ранга идентичны. Две линейно-возвышенные башни с парой орудий на носу, две в корме, по две трубы…
– Какие-какие башни?
– Североамериканский термин. Линейные – значит, по оси корабля, в диаметральной плоскости, чтобы любое орудие могло стрелять на любой борт, чтоб балласт нестреляющий не возить. А возвышенные потому, что вторая башня в группе установлена выше первой, что позволяет в оконечностях вести огонь из обеих башен как в нос, так и в корму.
– Вы с Рудневым всерьез собираетесь вести огонь главным калибром прямо поверх нижней башни? А как насчет пороховых газов у дульного среза при выстреле? Ими же снесет все у нее с крыши. Не дай бог кому оказаться там в комендорском колпаке, у этого вашего творения. Минимум тяжкая контузия ему гарантирована.
– Исходя именно из таких соображений, британцы на своем новом броненосце и собираются все пять башен главного калибра в одной плоскости разместить. Значит пара орудий как минимум в бортовом залпе уже не участвует. Но американцы уже провели испытания. Сперва на овцах, потом на добровольцах. И сейчас начинают строить пару броненосцев типа «Мичиган» именно по этой схеме…
– Это все Рудневу тоже его любимые французы поведали?
– Не могу знать, Евгений Иванович, поскольку со мной Всеволод Федорович такими подробностями не делился.
– Естественно, не делился… Да, неплохо у галлов разведка работает, не чета нашей. За одну только такую информацию Руднева нужно к ордену представлять. Значит, неуемный итальянец Куниберти британцев расшевелил-таки. И американцев разнутрил. Понятно… Получал я в прошлом году его статейку. – Алексеев, быстро пробегая последние страницы послания Петровича, вполголоса комментировал прочитанное: – Сразу, конечно, я однозначной оценки всего этого Всеволоду не выдам. Надо посчитать, подумать. Но не скрою, рациональные зерна вижу…
Можно ли перепроектировать балтийские броненосцы? По стапелям проблем там нет. А вот с черноморцами? О них он забыл. А их ведь тогда тоже перекраивать надо. Или сразу строить по балтийскому проекту? Не мудря… Но там все будет сложнее, особенно в Николаеве. Эллинг короток.
Водоизмещение вырастет неизбежно. На три-четыре тысячи тонн минимум. Четыре эллинга! Он себе затраты представляет? И где, чтобы в течение пары лет были готовы, шестнадцать дополнительных двенадцатидюймовок с башнями дозаказывать? Придется Обуховский и Металлический расширять немедленно. И не только. Броню толще восьми дюймов мы не прокатаем. Значит, еще и Ижора. Витте с Коковцовым с ума из-за денег сойдут. Удавятся…
