– Дар! Я не могу позволить тебе! – привстав, Килиан с тревогой смотрел на подобравшегося как перед прыжком друга.
– Я. Просто. Хочу. С ней. Поговорить, – от напряжения его скулы побелели. – Сейчас.
– Дар…
– Я не причиню ей вреда.
– Хорошо, – сдался старый Магистр. – Я даю тебе полчаса.
– Мне этого достаточно.
Маги поднялись и цепочкой вышли из зала. Последним шел Килиан. Обернувшись, он с тревогой посмотрел на Беардара:
– Помни, ты обещал, – не дождавшись ответа, он вышел и тихо прикрыл за собой дверь.
Эля стояла посреди опустевшего зала, чувствуя, как его стены стремительно сближаются, заставляя ее задыхаться. Все, что она видела перед собой, – это пронзительный взгляд бледно-карих глаз. Содрогнувшись от горящей в них ярости, она опустила глаза на судорожно сжатые кулаки мужчины, изо всех сил сдерживающего гнев. Грудь Дара вздымалась, загоняя в легкие воздух с силой кузнечных мехов, выдавливая из груди невыносимую боль, пока она не прорвалась наружу глухим рычанием:
– За что? – его кулак с силой врезался в столешницу, оставив в прочном дереве внушительную вмятину. – За что? – не выдержав напряжения, он заметался по комнате, пытаясь успокоиться.
Все, чего хотелось Беардару в данный момент, – это сомкнуть свои руки на шее этой девчонки и душить, пока в ее глазах не потухнет последняя искорка жизни. Он чувствовал, как Тьма отвоевывает уголок в его душе, и всей своей волей боролся с неистовой яростью. Схватив со стола хрустальный графин, Дар со всей силы запустил им об стену, давая выход скопившимся эмоциям, и, невероятным усилием взяв себя в руки, вновь повернулся к застывшей Эле:
– За что? Почему Малик? Он в своей жизни мухи не обидел, – каждое слово, произнесенное глухим, хриплым голосом, вонзалось в ее сердце подобно копью.
– Мне действительно жаль. Это моя ошибка, – сцепив за спиной дрожащие пальцы, Эллия посмотрела на Дара, – прости.
– Простить?! Этому не может быть прощения! – он остановился прямо перед ней, нависая всем телом. – Даже твоя кровь не искупит его смерть.
– Я не боюсь искупления! – запрокинув голову, она твердо посмотрела ему в лицо.
Зарычав, он схватил ее за горло, с наслаждением впитывая испуг, вспыхнувший в темных глазах. Интуитивно схватившись за его запястье, Эллия попыталась ослабить давление, но мгновение спустя, замерев, она с нечеловеческим усилием разжала сведенные пальцы и опустила руки, принимая то, что он уготовил для нее. Крепкая ладонь все сильнее сжималась вокруг гортани… От недостатка кислорода ее сознание помутилось, и, мельком подумав, что это стало дурной привычкой, Эля провалилась в темноту…
Очнувшись от обжегшего лицо потока ледяной воды, она с удивлением поняла, что все еще жива. Над ней, опустившись на колени, с пустым кувшином в руке стоял хмурый Дар:
– Я мог убить тебя! Почему ты не сопротивлялась? – в его взгляде сквозила усталость.
– А разве у меня есть такое право? – поврежденное горло с трудом выдавливало звуки. – Ты сам сказал, что даже моя смерть не искупит совершенного. Но я могла хотя бы попытаться.
– Я едва не потерял себя из-за твоей глупости.
– Мы оба потеряли себя.
Прищурив глаза, он всмотрелся в лежащую перед ним девушку внутренним зрением, и его глаза расширились в удивлении: Тьма в ее душе, расползаясь, как ветхое одеяло, распадалась на отдельные лоскуты и таяла, озаренная ярким Светом. И только ее остатки затаились, скованные окрепшей волей.
– Но мы, кажется, обрели гораздо… гораздо большее, – он протянул руку, помогая Эле подняться. – Я не хотел причинить тебе вреда.
– Это, – девушка коснулась саднящей шеи, – малая цена за то, что я сделала. Прости меня, – преодолевая страх, она взяла его ладонь, прикоснувшись к ней губами. – Твоя рука едва не убила меня, но именно она вернула мне жизнь.
– Не думаю, что ты имеешь в виду вынужденный душ, – иронично поднял брови Дар.
– Нет, – улыбнувшись одними губами, покачала головой Эля, – Ваннея многое помогла мне понять. Понять, что я не имела права вершить свой суд над другими. Но ты показал, что последствия моих поступков намного страшнее, чем мне казалось все эти годы.
– Я не могу простить тебя, – он отнял руку, – этот гнев копился долгое время. Но мне не нужна твоя смерть. Мне нужно время. Много времени.
– Я понимаю, – тихо произнесла она, отступая в сторону.
– Жди здесь, я верну Совет. Теперь твоя судьба в их руках.
– А ты?
– Я сейчас не могу принимать решение. Одна часть моей души жаждет сурового наказания, а другая видит, что ты меняешься. И это сбивает меня с толку. Жди, – он оставил девушку в одиночестве и покинул зал.
Беардар отыскал Килиана в кабинете. Старый Магистр, задумчиво смотревший в окно, стремительно повернулся на звук открывшейся двери. Его брови тревожно нахмурились:
– Что ты с ней сделал?
– Она жива и неплохо себя чувствует, если ты об этом, – опускаясь в кресло, горько усмехнулся Дар. – Мне нужно с тобой поговорить.
– Что произошло?
– Я не могу принять участие в Совете. Не могу решать ее судьбу.
– Я знаю, ты пристрастен к Анде, но разве не ты мне всегда говорил, что личное не должно мешать работе?
– Ты не понимаешь! Я едва не убил ее! А она стояла, покорно позволяя мне это сделать. И Тьма… она уходит из ее души. Как я могу судить ту, которой она становится? Все эти годы я желал ее смерти, мечтал наказать ее за смерть Малика, но теперь… Она больше не Анде, не с этим Светом.
– Значит, мы не можем наказать ее, приговорив к смерти… но и отпустить… это неправильно. Она виновна.
– Виновна… Но мы никогда не казнили тех, кто отвернулся от Тьмы. Лиан, – Дар поднял на друга взгляд, полный боли, – что мне делать?
– Сможешь ли ты простить ее?
– Не сейчас. Не знаю. Мне действительно нужно время, Я не могу ее видеть. Боюсь, что снова захочу убить ее. Она и в этот раз не станет сопротивляться, я видел это в ее глазах. Она просила простить ее… Я чувствую, что это искренне, и все-таки не могу.
– Я понимаю. Отдохни. Сегодня тебе пришлось нелегко. Мы сами со всем разберемся.
– Несмотря ни на что, я прошу: взвесьте каждое ее слово, каждый поступок и примите правильное решение.
– Мы сделаем это, я прослежу, – Килиан встал и, сжав напоследок плечо друга, вышел из кабинета.
Отчаянно нервничая, Эллия мерила шагами зал, ожидая возвращения Совета, который решит ее судьбу. Обернувшись, когда за спиной раздались шаги, она напряженно застыла на месте, глядя, как маги и магессы устраиваются на своих местах.
– Итак, – начал Килиан, когда все расселись, – по словам Беардара, между вами состоялся непростой разговор. Он добровольно отстранился от участия в Совете, поэтому нам придется принимать решение без него. Ты хочешь что-то сказать нам, прежде чем мы начнем обсуждение?
