Харриет с удивлением почувствовала, что начинает немножко жалеть миссис Барнард.
– Вы, должно быть, тяжело все это переживали, – сказала она.
– О да, – согласилась миссис Барнард. – Тяжело. Но с тех пор прошло много времени. А жизнь меж тем продолжается. – Миссис Барнард снова повернулась к кукольному домику. – Как вы можете видеть, в домике комнаты на первом этаже такие, какими они были до того, как строители сломали стену. Тут недверь открывается и ведет в крошечную комнатку. Вы видите?
Харриет и Мод присмотрелись внимательнее. Кукольный домик и в самом деле был весьма точной уменьшенной копией дома, в котором они сейчас находились, – по сравнению с оригиналом ему недоставало только фасадной стены и крыши. Они нашли гостиную, в которой проходил спиритический сеанс, прихожую и детскую, где, к своему удивлению, увидели миниатюрную копию кукольного домика. На первом этаже домика они обнаружили комнатку, которой в большом доме больше не существовало, – ту, куда вела недверь. Харриет рассмотрела в ней несколько сидящих в креслах малюсеньких фигурок.
– С этим вам будет лучше видно, – сказала миссис Барнард и протянула Харриет увеличительное стекло. – Сможете оценить чрезвычайную точность деталей.
Харриет пристально рассмотрела фигурки. В них было что-то жутковатое. И дело оказалось не в чрезвычайно тонкой детальной работе, а скорее в том, что у одних фарфоровых фигурок были старательно выписаны глаза, рты, носики, а у других черты лица по непонятной причине отсутствовали.
– Что ж, – вмешалась Мод, которой что-то подсказывало: если они еще задержатся в доме у миссис Барнард, ничем хорошим это не кончится. – Со стороны миссис Барнард было очень любезно все нам показать… Но мы действительно должны идти.
– Конечно, конечно, – сказала миссис Барнард. – Не смею вас задерживать.
– А сейчас в него кто-нибудь играет? – спросила Харриет, когда они спускались по лестнице. – Я имею в виду, в кукольный домик?
– Ах, Оливия играла в него без конца. – Миссис Барнард остановилась и повернулась к Харриет. – Между нами, мне кажется, что и до сих пор играет. – Она нежно коснулась руки Харриет.
Миссис Барнард вывела их на улицу и проводила к воротам в ограде, окружавшей дом и сад. У самых ворот она попросила Мод с Харриет минутку подождать, а сама поспешила в дом.
– Когда вернется, – зашептала Харриет, – ты ее чем-нибудь займи, а я живо смотаюсь, прихвачу из дома одну серебряную штучку.
– Договорились, – кивнула Мод. – И шерри, будь добра, прихвати.
Харриет покачала головой.
– Уже нализалась, дура ты старая? – сквозь зубы процедила она. – В нашем деле нельзя терять головы. А ты посмотри на себя: два глотка шерри – и готова.
– Не надо меня учить, я тебя при любой погоде перепью, – так же сквозь зубы ответила Мод. – Будь добра, имей уважение.
Едва миссис Барнард снова показалась на пороге дома, спорщицы отпрянули друг от друга и заулыбались, изображая мирную беседу в тени высокого, аккуратно постриженного падуба. Подойдя к ним, миссис Барнард достала из кармана платья банкноту.
– В этом и вправду нет необходимости, – проворковала Мод, принимая ее у миссис Барнард.
– На покрытие ваших расходов, миссис Лайонс, – ответила миссис Барнард.
– Благодарю, – сказала Харриет. – Вы очень добры… Ай-ай! – Она со стоном схватилась за живот.
– Что с вами, мисс Лайонс? – забеспокоилась миссис Барнард.
– Боюсь, шерри пошло во вред моему желудку, – сказала она. – Я ведь совсем непривычна к алкоголю. Не позволите ли мне воспользоваться вашим ватерклозетом?
– Разумеется, – кивнула миссис Барнард. – Позвольте, я провожу…
– Не надо! – решительно отказалась Харриет. – Большое вам спасибо, но я сама. Я знаю, куда идти.
Харриет засеменила к дому, держась обеими руками за живот. Мод восхищенно улыбнулась.
– Бедняжка, – вздохнула миссис Барнард.
– О да, – отозвалась Мод. – Исключительно тонкая натура.
– Полагаю, это встреча с Оливией ее так поразила. Я и не подозревала, миссис Лайонс, что вашей дочери передался ваш дар.
– Вы про Харриет? – насторожилась Мод. – Какой еще дар? Боюсь, я не понимаю, о чем вы, миссис Барнард.
Ей почудилось, что, несмотря на всю свою наивность, миссис Барнард начинает о чем-то догадываться.
– Но Харриет же видела Оливию.
– Вашу дочь? – спросила озадаченная Мод. – И каким образом это…
– У меня, к великому сожалению, нет детей, – сказала миссис Барнард. – Оливия была моей сестрой.
Мод нахмурила брови.
– Миссис Барнард, я вас не понимаю.
– Оливия умерла ребенком, – пояснила миссис Барнард. – Я об этом рассказывала там, наверху, в комнате с кукольным домиком. Харриет было ниспослано свыше повстречаться с ней и вступить в разговор с ее духом.
Мод лишилась дара слова и только молча переводила ошалелый взгляд с миссис Барнард на дом и обратно.
Харриет с удивлением обнаружила, что так называемая недверь слегка приоткрыта. Ну конечно, эта их история про странную дверь – полная чепуха! Вот только зачем Оливии и миссис Барнард понадобилось ее выдумывать? Харриет решила быстренько проверить все сама. Едва она переступила порог, ее ослепил мощный поток света, льющийся в комнату словно сквозь стеклянную стену оранжереи. Она отшатнулась к двери и попыталась повернуть ручку, но та не подалась. Дверь была заперта.
Харриет принялась озираться в надежде найти еще одну дверь или какой-то другой выход. Но разглядела только фигуру девочки, надвигавшуюся на нее из ослепительного света. Мгновение спустя она увидела, что позади фигуры в расставленных по всей комнате креслах, приняв напряженные неловкие позы и вперив в пространство леденящие душу взгляды, сидят другие девочки. У всех были аляповато нарисованные лица, ярко-розовые щеки и выгнутые дугой тоненькие брови.
Черт лица приближавшейся к ней девочки Харриет различить не могла. Сначала она подумала, что это из-за бьющего в глаза света, но потом поняла – и в этот миг словно бездонная пропасть разверзлась у нее под ногами, – что лица у девочки просто-напросто нет. Харриет забарабанила в дверь.
– Мод! Пожалуйста! Ради всего святого! Помоги мне! Помоги!
Но едва различимого постукивания по дверце кукольного домика никто не услышал. Никто, кроме Оливии.
Меня так сильно захватила дядюшкина история, что лишь через некоторое время после того, как он замолчал, мне пришло в голову получше рассмотреть куклу, которую он вручил мне до этого.
Я поднес крошечную фигурку поближе к глазам. Отблески пламени из камина наполняли теплом черты ее лица и подчеркивали необычайно тонкую работу художника. Лицо куклы выглядело невероятно, невозможно живым.
