Книга Пояс отчуждения, страница 2. Автор книги Анастасия Соболевская

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Пояс отчуждения»

Cтраница 2

Они не стали стирать оскорбление, времени уже не было.

Погода выдалась наимерзейшая. Тяжёлые тучи гнездились толстыми тушами на крышах многоэтажек в двух кварталах от дома и готовились разразиться новым затяжным холодным ливнем, дул колючий ветер, но Кай наотрез отказался кутаться в шарф, быстро юркнул мимо охранника и сел в старый «Мавис».

В зеркале заднего вида подпирали небо высоченные трубы, из которых сочился жирный чёрный дым. Говорят, если бы не понатыканные по всему городу заводы, которые после строительства Стены одиннадцать лет назад начали работать круглые сутки, привычному теплу бы никогда не пришла на смену мешанина из капризов погоды, сводившая на нет любые старания синоптиков предсказать очередной её поворот. Теперь же никого не удивляло, когда адская июльская жара в течение нескольких часов могла непредсказуемым образом смениться дождём, а новогодний снегопад – палящим солнцем и горячим ветром. Правда, в последние полтора года эти погодные чудеса практически сошли на нет, уступив место стабильному дождливому октябрю, который лишь дважды вытесняла изнуряющая жара.

«Мавис» в толчее других машин приближался к мосту. Автомобиль достался Каю от отца, и тому на правах наследника не всегда нравилось, когда трогали его вещи, что в особенности касалось его балбесов-друзей. Но Айле он позволял делать в его автомобиле всё, что она хотела, даже закидывать ноги на переднюю панель, что она и сделала, едва разместившись на пассажирском кресле рядом с водителем. Она никогда не сидела в автомобиле нормально. Она не убирала ноги даже во время проверки документов – совала карту постовому, постукивая носком по лобовому стеклу, и тот обычно не лез к ней с лишними вопросами. Хотя какие у него могли возникнуть вопросы после того, как он читал фамилию водителя и пассажирки на затёртом куске пластика? Но некоторые всё-таки лезли в бутылку и держали их автомобиль несколько бесконечно долгих минут. «Зачем едете? Куда? Кто может это подтвердить?»

Вдоль набережной тянулись голые чёрные деревья, которые впивались в пасмурное небо тонкими узловатыми сучьями – на них то тут, то там сидели взъерошенные, как после драки, вороны. Утро походило на вечер. Большое табло чёрным кубом нависало над площадью Пяти дворцов и отсчитывало время до окончания действия соглашения «Умеренность», которое бы ознаменовало собой снос проклятой Стены: 88 лет, 9 месяцев, 3 недели, 2 дня, 5 часов, 13 минут, 8 секунд, 7 секунд, 6 секунд, 5…

На горизонте, на острове Ринг синими и белыми огоньками вертолётной площадки сверкала верхушка пирамиды «Мэссив Генетик».

– Быстро же её от краски отмыли, – хмыкнула Айла, глядя на покатую стеклянную стену фронтона, где на уровне тридцатых этажей серебрился знак пирамиды. Когда-то местные спорили, что же он значил, потому что в его начертаниях угадывались и пирамида, и буква «А», и анкх, символ вечной жизни. Кто-то говорил, что «А» – это первая буква в имени Авроры, а кто-то был убеждён, что она означает «Aeon» – «эпоха», «вечность», «бессмертие». Для Айлы этот знак был символом голода, разрухи, несправедливости и одиночества, которое станет её спутником меньше чем через полчаса.

– Конечно, быстро, – пожал плечом Кай, – Сантери никогда бы не позволила следам позорного нападения долго пачкать стену своей пирамиды – руки Авроры всегда остаются чистыми, что уж говорить о лице?

Даже в «Оке» писали об этом инциденте. Трое неизвестных средь бела дня угнали карету скорой помощи, миновали охрану у въезда на остров и обстреляли стекляшку красной краской на глазах у этой самой охраны и главы «Мэссив Генетик». Хорошо, что у них хватило мозгов не выходить из кабины в ожидании ответного залпа свинцовыми пулями. Постреляли, дали по газам, снесли к чёрту шлагбаум и удрали. Полторы минуты, а погоны у всей смены охраны тогда слетели, и мату было… Говорят, даже Аврору до того пробрало это хулиганство, что и она опустилась до портовой матерщины.

– Думаешь, это отверженные?

– Кто ж ещё? Когда я тесты проходил, оттуда «вежливо» пятерых попросили. Не прошли они по каким-то параметрам. Так они там чуть драку тогда не затеяли. Охрана даже пушки повынимала. Окажись я среди них, тоже бы, наверное, что-то такое устроил.

– Как представлю тебя на одной из башен, так в дрожь бросает. Они стреляют даже ночью. Хоть бы по крысам. А если это люди? Как думаешь, кто потом убирает тела? Такие, как ты, и убирают.

– Что поделать?

– Я до сих пор помню, как стреляли по мне. Не передать, как это страшно.

– Не надо это вспоминать.

– А теперь ты будешь либо там, на башне, смотреть, как они убивают, или мучиться в лаборатории в трубках с пяток по самую макушку!

– Может, и нет. Аврора сказала, подопечные там живут в хороших условиях. К тому же ни я, ни ты ни в чём не будем нуждаться.

– Меня всё устраивает как есть.

– Какая ж ты настырная, а! – Кай стукнул ладонями по рулю. – Тебя устраивает грядка на нашей крыше? Устраивает её постоянно караулить, чтобы охранники не украли урожай? Что тут может устраивать? А теперь даже в случае самого лютого дефицита ты сможешь купить всё, что пожелаешь.

Айла с нескрываемым упрёком покосилась на брата.

– Я не передумаю. – Кай нахмурился в ответ и ослабил давление на педаль газа.

Девушке стало душно, и она открыла окно. Прохладный липкий ветер лизнул кожу и скользнул за воротник. Совсем скоро начнётся дождь. Айла вздохнула.

Три недели назад Кай услышал от одного из охранников, что Пирамиде снова требуются добровольцы для испытаний новых формул ревинтола и что «Мэссив Генетик» оценивает риски своих подопечных в пятизначную сумму в месяц – и не карточками на еду и одежду, а настоящими деньгами.

– Ого! – воскликнул он и впервые задумался над возможностью альтернативного заработка. Для обескровленного после разрушительной войны с Эвдоном Гёльдерлина, с его чёрными рынками и драконовскими ценами в магазинах, это была баснословная сумма, способная кормить семью из четырёх человек обедами от пуза и десертами целый месяц. Даже перспектива пройти десять кругов ада, прежде чем подписать вожделенный контракт, перестала казаться ему чем-то невозможным. А когда Кай увидел, как сестра продаёт одному из ночных караульных мамины серьги, чтобы купить свежего творога, и вовсе набрался решимости подать заявку на участие в экспериментах.

– Ты забыла, как эти уроды принялись грабить наш дом, едва гроб с телом отца засыпали землёй! – взывал он к благоразумию Айлы, получив от неё пощёчину, когда она узнала, что он прошёл отбор. – Вынесли даже посуду! Наш дом теперь собственность «Треáнгула»! Если Бранд захочет, он вышвырнет нас на улицу, как щенят! Живём тут на птичьих правах!..

– Пусть и на птичьих! Зато мы вместе. Не пущу!.. – кричала она, отбиваясь от рук Кая, пока ему наконец не удалось обнять её так крепко, что она остановилась и заплакала.

Соседи никогда не верили, что «Треангул» не выделяет детям Нерушимого Генерала дополнительное пособие и что Айла не ворует золотые карточки, и потому постоянно обвиняли их во лжи. Чаще эта убеждённость основывалась даже не на их искренней вере в то, что Адлеры-младшие прибедняются, а на том, что в городе отношение к покойнику оставалось весьма неоднозначным, а потому наследники его находились в довольно шатком положении. Да, кто-то без оглядки на разумные доводы фанатично верил в «Треангул» и потому до сих пор ставил генерала Адлера в пример своим детям, поминая его заслуги во время войны, но тех, кто ненавидел его за идею возвести вокруг города Стену и воспринял день его убийства как национальный праздник, было в разы больше. Айла даже сетовала, что в своё время их семья не переехала в Кантамбрию, где фотографии отца после его защиты Альгарды разве что к больным местам не прикладывали, и, стиснув зубы, продолжала оттирать от входной двери оскорбительные надписи, оставленные неизвестной рукой.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация