Детям героя Альгарды ещё повезло, что год назад Кай переделал отцовский автомобиль, и теперь их «Мавис» работал на батареях, которые заряжались от центральной теплосети, что было намного дешевле, чем покупать бензин. По крайней мере, его ночные поездки по базам с контрабандным грузом с баржи из Нового Негерда стали приносить хоть какую-то прибыль. Иногда в награду за быструю доставку ему даже давали пакет с сухофруктами или пару вёдер модифицированного угля для печи, который при нужных связях на рынке можно было обменять на килограмм-другой яблок или новую обувь. А если наставала острая нужда, то он оставлял уголь себе и топил дом полторы недели, тратя энергию от центрального теплоснабжения на заряд аккумулятора «Мависа».
Вечерами, после скромного ужина, близнецы часто сидели на балконе, откуда была хорошо видна будто подсвеченная изнутри Пирамида, и рассуждали, почему Сантери-старший решил выстроить среди современного города древнюю «гробницу», и что пирамид без покойников внутри не бывает, и спорили, лежит ли труп её основателя в подвале в настоящем саркофаге? Айла ни секунды не сомневалась, что все приписываемые Сантери-старшему изуверские эксперименты над пленными эвдонцами были правдой и что Аврора унаследовала от Доктора Мора эту его черту характера относиться к другим людям как к неодушевлённым предметам.
Когда разум Кая и Айлы не был настроен на философский лад, они считали остатки баллов на синих карточках и запасы, разложив их на старом кухонном столе, чтобы убедиться, что дотянут до следующего понедельника. Иногда запасов хватало, иногда нет. На прошлой неделе директор пристани попросил Кая отработать лишнюю смену и оплатил переработку карточкой на тридцать литров бензина, которую тот обменял на кулёк крупы и входные билеты на Остров Развлечений – у Кая при взгляде на измученную сестру рука не поднялась обменять их на что-то другое. На следующий день они с Айлой прокатились на чёртовом колесе и «Безумных дорожках», и Кай был рад увидеть, как его любимая сестра вспомнила, что такое улыбаться.
Когда их машина подъехала к мосту, который соединял город с островом Ринг, в воздухе запахло надвигающейся грозой. Молодой худенький солдатик махнул им рукой и указал перестроиться во второй ряд для проверки документов.
– Опустите, пожалуйста, стекло, – вежливо попросил он, наверное, уже в пятисотый раз отдавая честь автомобилистам. – Ваши документы.
– Новенький? – насупилась Айла.
Солдатик замешкался.
– Дай ему документы, – буркнул Кай и передал ей две карточки. Айла сунула их в приоткрытое окно.
– Ньети и менейр Адлер? – широкие короткие брови удивлённо прыгнули вверх. – Тот самый Адлер? И на «Мависе»?
– А вы считаете, что у нас должен быть частный вертолёт? – огрызнулась Айла, глядя на солдатика как на идиота. Тот виновато опустил глаза.
– Ну, хватит тебе, – пожурил Кай сестру.
– У моего брата встреча с госпожой Сантери через пятнадцать минут. Его принимают в «Мэссив Генетик». Вы ещё долго будете нас держать?
Солдатик молча вернул идентификационные карточки и тронул козырёк фуражки.
– Зря ты так, – пробурчал Кай, когда они отъехали от поста несколько метров. – Ему ещё часов двенадцать под дождём здесь стоять, а ты…
Это был очень длинный мост. «Мавис» двигался медленно, проталкиваясь сквозь толчею едущих к Пирамиде машин. Почти все они скоро вернутся обратно с отказом. Четырнадцать минут. Тринадцать.
– Откажись, – прошептала Айла. – Прошу тебя, откажись.
На её глаза, сегодня странного полуночно-синего цвета, навернулись слёзы, и она укусила себя за щёку, чтобы снова не зареветь. Кай посмотрел на сестру через зеркало заднего вида.
Айла была вылитая мать, только намного ниже и тощая, как смерть. Длинные чёрные волосы, которые она всегда закручивала в тугой пучок на затылке, были тусклыми и жёсткими из-за дешёвого мыла. Торчащие ключицы, слишком тонкие пальцы, всегда поджатые губы – Айлу хотелось выдернуть, как сорняк, и посадить на его место ту красивую девочку, которой она когда-то была.
Кай и сам был далеко не красавец, ведь голод никогда никого не красил. Но, в отличие от сестры, в его глазах даже в самые трудные времена всегда играли яркие искорки, излучающие непонятную окружающим убеждённость, что всё будет хорошо, даже если сейчас всё было хуже некуда, а белый шрам от осколка стекла на правой ладони служил напоминанием о том, что этот с виду безобидный, улыбчивый парень мог ввязаться и в жестокую драку, если этого требовали обстоятельства.
– Откажись! – снова заскулила Айла. – Откажись, иначе тебя до конца дней запрут в Пирамиде.
– Мы до конца наших дней заперты внутри города. Невелика разница.
– Мы найдём способ пробраться через Пояс Отчуждения и сбежим.
– И что? Ну, не пристрелят тебя башни, ну, преодолеешь ты Сектор 0, дальше что? В других городах нас тоже никто особо не ждёт. Все они огорожены такими же стенами. От нас же попрятались.
– До сих пор не могу поверить, что такое вообще могло произойти.
– Да уж, сто лет карантина – это жизнь целого поколения.
– Так на то и рассчитывали. Аврора сама сказала, что изоляцией на меньший срок ничего не добиться. А отец только её и послушал. За это и расплатился.
– Ты до сих пор её носишь? – спросил Кай.
– Я её никогда и не снимала. – Айла будто отвлеклась от собственных мыслей, вынула из-за воротника тонкий ремешок и взяла в ладонь кулон. На ремешке висела серебряная пуля с золотым ободком и тремя продольными бороздами, которую вытащили из груди Нерушимого Генерала во время вскрытия. Крошечная пуля, ставшая точкой в их беззаботной жизни.
– Выбросила бы ты её. Так себе талисман, между прочим.
Машина впереди резко затормозила, но Кай успел нажать на тормоз и ударил по сигнальной кнопке. Злополучная машина сверкнула задними фарами.
– Что за обезьяна там, за рулём?! Я не дурак, Айла, – настырно гнул своё юноша. – Я сделал осознанный выбор. Ты всё, что у меня есть, и я вижу, как ты смотришь на витрины. Ты настолько худая, что вот-вот начнёшь светиться насквозь. Ты думаешь, мне нравится на это смотреть?
– И ты решил меня спасти? Я не нуждаюсь в спасителях. Я и так сильная.
– Сильная. А ещё злая на весь белый свет. Я помню, какой ты была в детстве, ещё до всего этого, несмотря на то что была война. Я люблю ту девочку, и её больше нет.
– А меня, стало быть, не любишь такую, как сейчас?
– Люблю. Ты знаешь, что люблю, но тогда ты была намного счастливее.
– И, по-твоему, чтобы я была счастливой, мне нужны деньги? Мне нужен ты.
– Меня на хлеб не намажешь, Мышонок. Деньги в нашем мире гораздо полезнее меня. Хорошее пособие, золотые карты. Не смотри на Пирамиду как на воплощение зла. Подпишу договор – ты будешь жить как королева. Вот что мне сейчас важно.
