Какой-то незнакомый парень пыхнул в её сторону дымом. Он пах чем-то сладким. Ноздри сразу защекотало. На её немой вопрос он протянул ей свою самокрутку. Айла, сама не зная зачем, взяла сигарету и сделала затяжку, и через пару секунд всё перед глазами закрутилось… Она чуть не упала, но успела схватиться рукой за край сцены. Всё тело покрылось неприятным липким потом, перед глазами всё задрожало, краски приобрели невыносимую яркость, а мозг стал замечать и перерабатывать всю информацию, что воспринимали органы чувств, с такой скоростью, что вот-вот закипит. От её внимания перестали ускользать такие детали, как золотые набойки на каблуках певицы, татуировка в виде змеи за ухом того, кто протянул ей сигарету, и родинка в ложбинке между грудями у танцующей рядом девушки с серьгами до плеч. В нос ударил резкий запах пота. Весь клуб вонял, как раздевалка. От рези в глазах Айла зажмурилась.
– Мне нехорошо… – прошептала она и попыталась выйти из толпы, но её оттеснили обратно. Чей-то локоть больно ударил по рёбрам.
– Осторожнее!
– Эй ты! Заплатить не хочешь?
– Мне нехорошо…
– Э-эй, деньги гони!
Мужская рука схватила Айлу за плечо.
– Пусти!..
Доминик и Иорани увидели, как Айла бьёт кого-то наотмашь.
– Чёрт!
Проталкиваясь сквозь людей, Каан наблюдал за тем, как какой-то парень бьёт Айлу кулаком по лицу, как та хватается за разбитый нос, как второй наматывает на кулак её косу и швыряет о боковую часть сцены. Музыка продолжала играть – танцующие люди будто не замечали, что совсем рядом происходит что-то не то, и отталкивали Доминика прочь от подопечной.
– Айла!..
– Разойтись! – завопил кто-то незнакомый, но толпа не услышала.
Получив второй удар по лицу, Айле удалось перехватить руку парня так, как её учил Доминик. «Потяни, поворот!» Нападающий потерял равновесие и упал.
Какая-то девушка закричала и попыталась спрятаться. Айла получила локтем в челюсть и вскрикнула. От вспышек рампы она почти ослепла, но напором протиснулась между двух парней, что жались друг к другу, и, отдавливая невидимые ноги, пыталась убраться поскорее. Из носа рекой лилась кровь.
– Пустите!
Чья-то рука схватила её за локоть и поволока по направлению к барной стойке.
– Живая?
Способность мыслить вернулась к ней вместе со способностью видеть лишь через пару минут, когда Доминик всё же вытащил Айлу из толпы и по указке Иорани отвёл в дальнюю приватную кабинку, где та усадила её в глубокое кресло и дала выпить не меньше трёх стаканов воды.
– Пей больше, это должно помочь. Жан! – Иорани махнула кому-то за шторой кабины. – Жа-ан! Джад опять здесь, толкает свою дурь. Он у сцены. Убери его отсюда! Вычеркни его из списка. Чтобы глаза мои его больше не видели!
– Ты что, курила? – Доминик провёл носом у лица Айлы. – Ты совсем спятила?!
– Инто, не кричи, видишь, ей и без тебя тошно?
Иорани быстро соорудила изо льда в ведре с шампанским кулёк и приложила к разбитому носу.
– На, держи.
– Он сломан? – тихо спросила Айла, прижимая лёд к переносице.
Доминик аккуратно потрогал её нос.
– Ай, больно!
– Нет, не сломан. Зато теперь будешь знать, как курить травку.
– Инто!
– Нет, это ж надо было до такого додуматься?!
– Извините.
– «Извините». Что я теперь Авроре скажу? Никто не знает, что ты здесь. А увидят тебя с разбитым носом – начнут задавать вопросы. Ты протрезвеешь уже через час, а это, – он обвёл пальцем круг рядом с разбитым лицом, – заживёт не раньше долбаного полудня.
Айла убрала с лица лёд.
– Скажем, что мы с вами занимались в спортзале. Об этом все знают.
– А ты не заметила, что сегодня занятия проходили не там, а на улице? В зале посыпалась штукатурка, и его закрыли на ремонт. Не подойдёт твоё объяснение. Зараза! Не надо было тебя сюда приводить!
Айла с виноватым видом опустила глаза в пол.
– Можно мне ещё воды?
В Пирамиду они вернулись таким же путём, каким и уехали. Доминик был хмур и всё время молчал, а Айла, сгорая от стыда и стараясь слиться со стенами, сидела в кузове.
«Ну и дура…» Лицо болело просто ужасно. Нос распух и саднил. Айла представляла, как сейчас выглядит со стороны. Потрогала переносицу. Зараза.
Доминик провел её в казарму с помощью всё той же указки и оставил у входной двери.
– Всё, иди, – сказал он потухшим голосом, – до подъёма два часа.
– Не думаю, что усну.
– Будто мне не всё равно.
– Извините.
Каан приоткрыл дверь и, как только Айла вернулась на свою койку, молча развернулся и исчез за углом.
В казарме царила тишина. Голова до сих пор немного кружилась, но надоедливый сладковатый запах самокрутки, который преследовал её последний час, всё ещё витал вокруг, будто прилип к её коже, как грязь.
Айла с полчаса пролежала во тьме, размышляя над произошедшим. Она никогда не думала, что способна сгорать от стыда.
– Вот дерьмо, – прошептала она.
Решение проблемы пришло само собой, стоило ей взглянуть на полоску света, ведущего по коридору к душевым.
Айла встала, прошла в уборную и включила свет. Отражение в зеркале было даже хуже, чем она себе представляла: нос синий, раза в полтора больше, чем был, губа разбита, ссадина на лбу… Она брызнула водой на пол, положила в лужу мыло Элоры и толкнула его ногой к стене.
– Ну, всё, – выдохнула Айла, набираясь смелости.
После этих слов она размахнулась и ударилась лицом о раковину.
Глава 27
Ночью с воскресенья на понедельник Ашантима и Эрнан драили полы в спортивном зале. Он – потому что в очередной раз отрабатывал дисциплинарное наказание за несанкционированную игру в покер, а она – потому что в этот раз за него заступилась.
– Откуда этот ключ? – спросил Эрнан, когда почти вся работа была сделана и они отдыхали, лёжа рядышком на мате и подложив под головы валики с песком. – Дай посмотреть.
Ашантима перестала теребить кулон и протянула его Эрнану.
– Золото? – Мужчина проверил на свет начищенный ключик, чья ножка была усыпана мелкими разноцветными камнями.
– Да, – ответила девушка. – А это шесть бриллиантов и альмандины. Они настоящие.
– Дорогая, наверное, вещица? – Эрнан провернул ключ между пальцами и вернул хозяйке.
