– Не понимаю.
– Вот только не строй из себя идиотку! – Доминик стукнул кулаком по столу и встал. Сели вздрогнула. – Какого чёрта здесь происходит? Почему один из моих самых спокойных подопечных вдруг взял пистолет и убил десятерых?!
– Доминик, я не могу об этом говорить, – старалась сохранить невозмутимость профессор.
Капрал подошёл и обхватил рукой спинку её стула.
– Можешь, дорогуша! Ещё как можешь. По-хорошему скажешь или по-плохому?
– Прекрати! Ты меня пугаешь!
– И тебе стоит меня бояться. Рэд только что убил десять твоих коллег. Пытался убить Айлу, а они были друзьями! Давай, скажи мне то, что я и так уже знаю!
На глаза Сели навернулись слёзы.
– О да, давай пореви. Мне же сразу станет тебя жаль! – Доминик бросил спинку её стула и отошёл к стене, обхватил голову руками. – Это REX-9? REX-9, да? Не смей мне врать! Я сидел на этой дряни всю войну!
– Да!
Профессор Аяр вдруг заплакала, но Доминик лишь глаза закатил.
– Гадство! И откуда у Сантери формула, скажи мне на милость? Я сжёг всё в том лагере дотла, уничтожил все пробирки!
– Не все.
– Что осталось?
– Я могу сказать только то, что услышала. Аврора не говорит мне всего…
– Что тебе известно?
– Немного. – Профессор смяла платок и шмыгнула носом. – Когда люди генерала Адлера пришли в Кайну и разобрали завалы после бомбёжки, они нашли сейф в полу в кабинете твоего командира. Там хранились дубликаты всех исследований и несколько пробирок с образцами. Менейр Сантери взял их себе на хранение, запер в своём кабинете, а после его смерти их нашла Аврора и рассказала Роману, а тот – отцу. Они решили воспроизвести REX-9, чтобы в случае необходимости продать формулу «Треангулу». Зачем, Доминик, зачем ты его убил?
– А у меня был выбор? С того момента, когда игла Артура коснулась руки Рэда, он был покойником. Ты не знаешь, что такое ломка после REX-9, а я испытал её на собственной шкуре! Я видел, как она убивала. Видел, как люди сдирали кожу на руках от боли. Разбивали головы о стену, лишь бы боль прекратилась. Я не знаю, как выжил, – наверное, по той же причине, по которой нахожусь здесь. Но Рэд – не я. Зачем Аврора это сделала? Чем Рэд ей помешал?
– «Треангул» отказал ей в финансировании вместо Вольски-старшего. Роман решил устроить генералу демонстрацию, чтобы пригрозить.
– Так всё дело в деньгах?
– Мы все тут – собственность Авроры.
– Неужели?
Каан перевёл дыхание и снова сел за стол, растирая виски холодными руками. Его нога нервно застучала об пол. Женщина тихо плакала.
– Нет, ты мне ответь, – устало попросил Доминик. – Ответь. Те, кто не прошёл тест крови, те пятнадцать человек, Мира, Таша, Орик, Кристина, Рэд… сколько ещё должно погибнуть людей, чтобы Аврора, наконец, поняла, что всё это неправильно?
Сели вытерла платком потёкшую тушь.
– Она хладнокровно устроила эпидемию Синей чумы, а ты про единичные жертвы. Ей уже давно всё равно. Важно только то, что послужит во благо Джойс.
– А саму Джойс она спросила? Пару дней назад девочка рыдала у меня на плече, не желая ни становиться такой, как Майло, ни быть причиной чьих-то смертей. О боже, Сели, она же общается с подопечными, видит все отчёты и чёрные мешки с телами! Она знает, чего стоит каждая пробирка с кровью в ваших лабораториях!.. Ты вообще хоть раз интересовалась, что она чувствует?
– А я? Тебе интересно, что чувствую я?
– О, Сели?
– Я работаю в «Мэссив Генетик» со дня её основания, забыла, что такое сон и отдых, вижу сына раз в неделю, и ради чего? Очередной порции криков Авроры, что мы тратим время зря? Что мы идиоты, тупицы, что нас всех пора уволить? Ты хотя бы знаешь, чего мне стоит не сказать ей правду?
– Какую правду? – нахмурился Доминик.
– А такую, что кровь Джойс вообще не реагирует на ревинтол!
Доминик оторопело уставился на Сели.
– То есть как?
– Я проводила опыт: брала её кровь и вводила в неё сыворотки «Линден», «Ундина», «Герберт», десятки других формул, но результат был один – кровяные тельца Джойс вообще не реагировали ни на одну из этих сывороток. Не было даже отрицательной реакции, как у погибших. Не было ничего. Даже если сегодня мы найдём правильную формулу и сделаем девочке укол, для неё это будет не лучшим лекарством, чем обычный физраствор.
Доминик обречённо глядел на профессора Аяр.
– А Аврора об этом знает? – севшим голосом спросил он. – Знает, что всё бесполезно?
– Нет. Я ей не говорила.
– Тогда зачем всё это? Зачем все эти жертвы? Если Пирамида работает ради Джойс, а ревинтол на неё не подействует, зачем всё это тогда?
Сели перестала плакать и выпрямилась.
– Даже если ревинтол не поможет Джойс, кроме неё на свете существуют миллионы других людей, которым он может помочь, – спокойно сказала она, будто донося до капрала прописную истину. – Ты знаешь, мой брат умер на войне, погиб из-за ранения в живот. У новобранцев после теста крови такие раны затягиваются за считанные минуты, а Сай умер от потери крови, как и тысячи таких, как он.
– Так это твоё оправдание?
– Это моя работа. Я не имею права прекращать поиски формулы без смертельных побочек, а для этого нужны деньги. И они есть у «Треангула».
– То есть ты знала, что Рэду введут REX-9?
Молчание послужило лучшим ответом.
– В будущем моя работа спасёт тысячи, если не миллионы людей.
– Вот только не надо мне втирать про высшую цель! Об этом я наслушался от постулов.
– Я не такая, как они.
– Конечно, постулы же убивали сотни эвдонцев, а ты ограничилась всего лишь парой десятков.
Профессор Аяр пристыженно замолчала.
– Я верю в то, что делаю. И не тебе меня судить, – тихо сказала она.
– А я здесь не ради осуждения. Просто хотел в глаза тебе посмотреть.
– Посмотрел?
– Посмотрел.
– И что увидел?
– Дура ты. – Доминик поднялся и подошёл к двери. – Дура.
Глава 33
Роман стоял на пороге кабинета генерала Бранда уже спустя три часа после трагедии в Пирамиде. Победа была совсем близко.
Недавно Аврора отправила ему сообщение, что сканирование подтвердило слепоту Джойс и что теперь помимо лёгких ей выращивают и два зрительных нерва, а это значило, что андроидом она после операций теперь станет больше, чем на семьдесят пять процентов.
